Д.У.: Добро пожаловать на Космическое Раскрытие! Сегодня у нас для вас особый сюрприз: инсайдер, которого я называл «Пол». Впервые я могу раскрыть его настоящее имя – Эмери Смит. Если вы смотрели фильм Сириус,[1]возможно, вы его видели. Эмери, добро пожаловать на программу.

Э.С.: Ох, спасибо. Я так взволнован. С тех пор, как я работаю с Вами, прошло 10 лет, и между нами установились хорошие отношения. По существу, именно Вам я обязан своим продвижением в сфере раскрытия информации. Сейчас, благодаря Вашей помощи, настало время выйти вперед, так как Вы знаете, что последние 3-5-лет именно эта перспектива удерживала меня на плаву.

Д.У.: В фильме Сириус…

Э.С.: Да.

Д.У.: … демонстрируется вскрытие маленького, по-видимому, инопланетного тела, ростом 15 см.

Э.С.: Верно.

Д.У.: Кто проводит вскрытие?

Э.С.: Почти пять лет я был вице-президентом Центра по изучению внеземного разума. Конечно, именно туда попало это существо после пребывания в гражданской лаборатории в Испании. Правительство изучало его еще раньше, но никто об этом не знал.

Д.У.: Хм.

Э.С.: Дело в том, что люди, с которыми я работал в Центре, решили, что «было бы здорово отправиться туда, провести вскрытие и получить образец ДНК, поскольку, если у вас есть ДНК, это решает все. Давайте поручим сделать это крупному университету». Благодаря моему образованию и опыту работы с тканью внеземного происхождения в рамках отдельных засекреченных программ – я видел свыше 3000 внеземных тел – мне повезло стать именно тем человеком, который ассистировал команде специалистов в проведении аутопсии. Я помогал д-ру Стивену Гриру и д-ру Яну Браво.

Конечно, в качестве врачей они наблюдали за моей работой и помогали извлечь ткань.

 

 

 

Д.У.: Полагаю, меня не простят, если с самого начала, в самом первом эпизоде с Вами, мы не поговорим о том, как Вы пришли к тому, чтобы получить знание на уровне врача в засекреченных военных программах.

Э.С.: Ну, я…

Д.У.: Поэтому можем ли мы поговорить о том, что Вы делали в армии с такими необычными биологическими образцами?

Э.С.: Да, конечно. Знаете, все началось с того, когда я в раннем возрасте вступил в армию. Мой код – 90252. Не думаю, что сейчас пользуются такими кодами. Такой код присваивался хирургам-техникам, людям, подававшим инструменты врачам-хирургам.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Также я был фельдшером и первым помощником хирургов. Затем я быстро стал наставником других техников, буквально за одну ночь. Когда я прибыл на базу ВВС Кертленд, мне предложили особую «работу по совместительству в ночное время», как ее называли. Понимаете, по существу, я был еще ребенком. В те времена я был молод, но очень умен и зрел для своего возраста. Меня потрясало то, что я отвечал за оборудование стоимостью миллионы долларов, которым не мог или не готов был пользоваться ни один обычный человек. В гражданской жизни его просто не существовало.

Д.У.: Ясно.

Э.С.: Это соблазняло меня работать… «Сержант Смит, вообще-то Вы должны заниматься ТЕМ-ТО и ТЕМ-ТО, но на самом деле Вы будете делать ТО-ТО и То-ТО. И Вам все равно будут платить». Я согласился. Так и получилось, что, официально находясь на службе в армии, я трудился в отдельных гражданских программах. И это работало. Я знал, что ходили слухи… Люди, с которыми я работал в операционных, спрашивали: «Почему Смит уходит днем каждый день? Куда он идет? Ах, да, у него же проблема с коленом. Ему приходится ходить на физиотерапию».

Согласно субординации, они знали, что что-то происходит, но были вынуждены подчиняться, и мирились с этим до тех пор, пока мне не предложили уйти и целиком заниматься рассечением тканей неизвестного происхождения. Так я втянулся во все это и стал буквально одержим своей работой.

Д.У.: Вы говорили, что это была база ВВС Кертленд?

Э.С.: Да, база ВВС Кертленд, где я… Да, именно там все и началось.

 

Д.У.: Где это?

Э.С.: Альбукерке, штат Нью-Мексико. Я не просто там работал. После обычного рабочего дня я работал по совместительству в национальных лабораториях Сандия и Лос-Аламос.

Д.У.: Сандия. Понятно.

Э.С.: Да, лаборатория Сандия – это еще одно засекреченное место на базе ВВС Кертленд. Ну, это как база внутри базы, уходящая под землю на много-много этажей.

Д.У.: Давайте с этого и начнем.

Э.С.: Конечно.

Д.У.: Мы ведь уже об этом говорили. Вот уже десять лет Вы делились со мной фрагментами информации.

Э.С.: Верно.

Д.У.: Когда наступал подходящий момент, Вы могли делиться большим. То есть, Вам позволялось рассказывать больше. Итак, прямо сейчас давайте повторим все под запись. Можете ли Вы подтвердить то, что Вас уполномочили раскрыть все, о чем мы сейчас говорим? Что сейчас все официально разрешено?

Э.С.: Мой договор о неразглашении истек, но я все еще… Я не обираюсь рассказывать о том, о чем мне говорить некомфортно, или о чем-то, что могло бы причинить вред мне или Вам. Все, о чем я сейчас говорю, одобрено к разглашению.

Д.У.: Хорошо.

Э.С.: Это мне ничем не угрожает. Мне угрожали один единственный раз, когда я нелегально забрал ДНК из пустыни Атакама, Испания, из Барселоны. Вот тогда мне реально угрожали, и правительство предприняло три попытки меня убить…

Д.У.: Я помню.

Э.С.: Было очень страшно. Я думал, что все происходило потому, что я взял оттуда ДНК, привез ее сюда и отдал в Стэнфорд, но все оказалось совсем не так. Кого-то сильно расстроило то, что я ушел в отставку. Кто-то приказал, чтобы три отдельные лаборатории, у которых, во время моей работы в группе, имелись собственные команды, как мы их называли, собственные «мокрые команды»… Чтобы они пришли и выполнили небольшую грязную работу. («Мокрая команда» – команда убийц.)

К  счастью, с помощью правительства, американского правительства, мне удалось выпутаться из этого положения. Помогли кое-кто из военных и представителей ЦРУ. Все как-то само собой заглохло и угрозы прекратились. Угрожали не только мне, но и еще одному коллеге, с которым мы вместе работали над существом из Атакамы. Угрозы сразу же прекратились.

Когда меня забирали в мокрую комнату… Меня забирали в мокрую комнату и угрожали, потому что, когда начали угрозы, я сбежал во Флориду. Меня поместили в мокрую комнату, а я просто спрашивал: «Что я сделал? Почему я  здесь?» На что они просто…

Д.У.: На случай, если люди не знают: в «мокрой комнате» стены выложены плиткой, плитка на полу и сток в середине пола. «Мокрота» – это ваша кровь.

Э.С.: Да. Знаете, комната оборудована… Туда забирают людей и убивают их. Ее легко очистить. Имеется большой сток и множество шлангов.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: А также совершенная система дезинфекции.

Д.У.: Когда Вас туда привели, Вы знали, что это такое?

Э.С.: Безусловно.

Д.У.: Вы были очень напуганы.

Э.С.: Я видел разные виды мокрых комнат, не только для людей, но и для других вещей и других отдельных проектов, но никогда в Вашингтоне. Мне сказали, что я нарушил свой контракт. Тогда я попросил: «Прежде чем вы меня убьете, не могли бы вы показать и сказать, чем я нарушил свой контракт, и я буду счастлив. Вы ведь знаете обо мне ВСЕ. У вас есть наблюдения со спутника. Вы знаете каждый телефонный звонок, каждое текстовое послание. Вы знаете все. Все прослушивается. Скажите, что я сделал. Просто скажите».

Через 8 часов, которые я провел, волнуясь и обливаясь потом в той комнате, они вернулись и сказали: «М-р Смит, мы очень сожалеем. Это была внутренняя проблема, и Вам больше не стоит беспокоиться. Приносим свои извинения».

Д.У.: Вот это да!

Э.С.: Это был поистине прекрасный момент. Впервые я почувствовал попытку Альянса защитить меня или сделать нечто позитивное, а не выставить меня напоказ или навредить моей семье.

Д.У.: Итак, Вы попадаете в лабораторию Сандия…

Э.С.: Да.

Д.У.: … и …

Э.С.: Ну, я уже жил на базе.

Д.У.: Ясно.

Э.С.: У меня уже было свое место на базе. Я работал в госпитале вне базы. Госпиталь для ветеранов базы ВВС Кертленд находился вне базы, что было очень странно. Не забывайте, что база ВВС Кертленд – это пятая самая крупная база в мире. Именно она использовалась для того, чтобы в горах прятать ракеты.

Д.У.: Ох, вот это да!

Э.С.: Мне показали моих сотрудников. Люди прилетали туда, чтобы увидеть двери, те гигантские двери. Но с тех пор они больше не использовались, их использовали для других вещей.

Д.У.: Ну, штаты Нью-Мексико и Невада расположены рядом друг с другом, а в Неваде есть Зона 51.

Э.С.: Все базы связаны друг с другом.

Д.У.: Вы когда-нибудь пользовались системой подземных челноков?

Э.С.: Только в поездках из Сандии в Лос-Аламос, а также в Дульсе и назад. Но я не знаю, где система челноков прекращается…

Д.У.: Хм.

Э.С.: … потому что они должны что-то делать. Есть четыре…

Д.У.: Четыре чего?

Э.С.: Четыре поезда с магнитной подвеской

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Из того, что я недавно слышал, можно предположить, что все поезда осовременены, обновлены и совсем другие, больше напоминают магнитную вакуумную трубу.

Д.У.: Хм.

Э.С.: Я работал и с кое-чем другим. Просто потому, что занимался восстановлением тканей. Многие космические корабли… Меня забирали в разные проекты, чтобы посмотреть на корабли, потому что на самом деле корабли живые.

Д.У.: Ох, не может быть!

Э.С.: Да.

Д.У.: Космические корабли живые?

Э.С.: Живые и обладают сознанием. Да.

Д.У.: Именно это мы слышали от Дэвида Эдейра. Он описывал поездку в Зону 51, где видел силовую установку, которая на самом деле была живым существом.

Э.С.: Да.

Д.У.: Она была очень большая и… Выглядела как скелет над поверхностью. У нее были и компоненты ткани, и компоненты технологии. Некая странная смесь технологии…

Э.С.: Это так. Все так и есть. Это уже началось. Я тоже участвовал в эксперименте, когда мы соединяли ткань с титаном. Это называется остеоинтеграцией, вживлением в ткани.

Д.У.: Неужели?

Э.С.: Да. В кое-каких случаях это здорово. Именно это привело нас, участников подземных проектов, к пониманию следующего: если мы сможем соединить титан и ткань, костную ткань и титан, человек станет очень сильным. Сломать такую кость практически невозможно. А если к этому прибавить еще стволовые клетки и богатую тромбоцитами плазму, плотность кости увеличивается в десять раз.

Д.У.: Вот это да!

Э.С.: Ваша собственная кость. Имейте это в виду.

Д.У.: Во многом похоже на фильм Люди Икс: Начало. Росомаха.[2]

Э.С.: Бесспорно. Поэтому, да, это остеоинтеграция, когда появляются все эти стальные защитные пластинки. Также, герой обладал сверхспособностью очень быстро восстанавливаться.

Д.У.: Ясно.

Э.С.: И это секрет. Это то, что все хотят знать:  как не пребывать в вынужденном бездействии? И сейчас этого не требуется. И это не просто программы создания суперсолдат, в которых я участвовал. Я имею в виду программы, о которых Вы даже не слышали. Это программы для членов Кабалы более высокого уровня, уровня тайной корпорации Маджестик-12, в которых они пытаются предотвращать старение. Сейчас только что открыт новый протеин A2M, Альфа-2-макроглобулин, это нечто.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Он просто поворачивает время вспять. Оказывается… Прямо сейчас могу сказать, что, возможно, через 5-10 лет… Управлению по контролю за продуктами и лекарствами потребуется 10 лет… Это протеаза ингибитор, который блокирует все воспаления. Поэтому тело может самоисцеляться.

Д.У.: Хм.

Э.С.: Смотрите, все, что вам нужно, чтобы жить вечно или жить очень долго, уже присутствует в вашем теле. Проблема – во всех окружающих нас сферах… В пище, которую мы едим. Все отравлено.

Д.У.: Верно.

Э.С.: Яд вызывает воспаления. Не важно, попали ли вы в автокатастрофу или страдаете от болезни. Все начинается с воспаления. И если вы можете остановить воспаление, тело будет естественно исцеляться.

Д.У.: Хм. Весьма волнующе.

Э.С.: Очень волнующе. Между прочим, это не я открыл A2M, я просто участвовал в проекте, и вот так я и узнал обо всем этом.

Д.У.: Конечно.

Э.С.: Вот почему сейчас я так взволнован. Это все для людей, все уже есть.

Д.У.: Ясно. Сейчас давайте поговорим о том, как Вы начали заниматься инопланетной биологией. С самого начала, знали ли Вы, что вскрываете инопланетян?

Э.С.: Нет.

Д.У.: Как они это делали?

Э.С.: Они… (смеется)… это было еще и забавно, так как входом в то место, где я работал, служила лабораторияСандия. Но все происходило не в том сооружении, это было другое маленькое здание. Оно уходило вниз на 30 этажей. Когда я спустился вниз, меня повели по коридорам. Помню, что в первый день я оказался в небольшой комнате, похожей на те, которые вы бы увидели в фильмах: белую комнату с маленьким столом, стальным столом, и со всеми инструментами.

До места вас обычно сопровождают. Вы попадаете туда, а на столе лежит кусочек ткани. Работает система поддержки надлежащего давления воздуха. Итак, я вхожу, моюсь, ну, как перед хирургической операцией, надеваю халаты, капюшоны и так далее. Когда вы попадаете в такое место, все предварительные приготовления обязательны. Вы должны определить, что это за ткань. Точно так же, как когда вы препарируете лягушку в школьной биологической лаборатории.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Например, это мышца, это язык или что-то еще. Моей работой было определение того, что это такое, взятие образцов и помещение их в разные виды баночек, ванночек и контейнеров, которые затем я должен был проталкивать через ящик в стене, чтобы там его взял кто-то другой, и все. Поэтому в основном я брал образцы из кусков ткани. Одни выглядели как лосось, другие… Я даже не знал, что это, и не мог объяснить. Каждые 3-6 месяцев вы получаете более высокий уровень доступа. Так все и было.

Д.У.: Раньше Вы говорили, что называли образцы филе лосося. Когда Вы только начинали, имели ли образцы квадратную форму вот такой величины? (Дэвид поднимает обе руки и складывает их в форму квадрата со стороной около10 см.)

Э.С.: Да. Да, это был совершенно вырезанный квадрат…

Д.У.: Ясно.

Э.С.: …с артериями, венами, нервами и просто с разными видами тканей. Я имею в виду, разными видами клеточных тканей. Знаете, иногда вы могли обнаружить хрящ в странном месте. А иногда могли видеть просто нервную материю. Все всегда было по-разному. Затем образцы начинали становиться более неповрежденными, когда вы могли сказать, что это, например, рука. Хотя в то время я бы не мог определить, что это такое. Я бы не смог даже сказать… Спрашивать ЧТО-ЛИБО было строго запрещено. Вы просто выполняли работу и не рассказывали о ней никому.

Д.У.: Что если бы Вы рассказали о работе друзьям или семье? Вас предупреждали о последствиях?

Э.С.: Да. Меня бы просто убили!

Д.У.: Не может быть?

Э.С.: Да.

Д.У.: Вот Вы упомянули о «руке». Не могли бы Вы описать, как выглядела та рука? Приведите пример.

Э.С.: Представьте каждое творение на этой планете, у которого есть рука, и эволюцию творений за миллиард лет, пока они не стали похожи на пятиконечную звезду…

Д.У.: Человек с расставленными руками и ногами?

Э.С.: Да. В результате у вас может быть очень маленькая рука, она даже может выглядеть как лапка лягушки, но она просто немного отличается. Но это, скажем, ладонь, на ней есть линии.

Д.У.: Хм.

Э.С.: Есть ногти. Образец даже может напоминать лапку енота. Но сейчас мы говорим о чем-то другом. Самые потрясающие образцы принадлежали гигантскому насекомому. Их «руки» были огромными. В них содержалась не только ткань животных, но и растений.

Д.У.: Не может быть!

Э.С.: Да. Образцы представляли собой растущую ткань – соединение растительной ткани и неким другим видом животной ткани. То есть, ученые соединяли многие разные виды гибридных тканей. Это старая школа. Об этом знают все, занятые в данных проектах. Возможно, Вы слышали об этом. Ученые смешивали каждый вид животной ткани, ДНК, с каждым… с человеческой тканью, чтобы увидеть, что получится.

Д.У.: Как в Дульсе, в Нью-Мексико.

Э.С.: Да. Там проводятся все виды сумасшедших экспериментов. В общем, берется человеческая ткань, и к ней прибавляются, прибавляются и прибавляются другие ткани. А когда ученые начали получать образцы из космоса, все стало еще более странным.

Д.У.: Хм.

Э.С.: В то время я не мог бы с уверенностью сказать, является ли ткань инопланетной или нет (показывает руками, что речь идет об образце на столе), потому что знал, что выращивать можно все, что угодно. Ученые выращивали нечто, убивали его, рассекали на маленькие кусочки и рассылали образцы во все подобные места. Знаете, я ведь был не единственным лаборантом, выполнявшим подобную работу.

Д.У.: Ясно. Мне бы хотелось углубиться в следующее. Не могли бы Вы дать более подробное описание сооружения, в котором Вы работали? Давайте поговорим об этом. Давайте поговорим о чем-то таком простом, как парковочная площадка, или там был подземный гараж?

Э.С.: Да, конечно. Вы ведь слышали истории о людях, прилетавших в Неваду, чтобы затем отправиться в Зону 51. Туда можно добраться только одним способом и убраться, кстати, тоже.

Д.У.: Верно.

Э.С.: Такие места… Подобных мест очень много, в зависимости от того, где вы собираетесь работать и в каком сегменте. Я имею в виду, это очень большие подземные сооружения. Речь идет о расположившихся на сотнях километров колоссальных многоуровневых сооружениях, со многими специальными пристройками, чтобы делать определенные вещи.

Д.У.: Неужели!

Э.С.: Одни люди работают над энергетическими силовыми установками, другие над регенерацией, третьи… Имеется и отдельное медицинское крыло. Насколько я знаю, обычно это совсем небольшой городок, в котором живут те, кто не выходят на поверхность.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Это очень динамичная структура. Поскольку я уже жил на базе, мне было легко, я добирался до своего места работы, небольшого здания, на велосипеде. Вы бы могли подумать, что такое маленькое здание является пожарной вышкой или чем-то еще в таком роде. На самом же деле, оно стоит в середине обширной площади, на которой, если хотите, вы можете запарковать тысячи автомобилей. И никто ничего даже не подумает.

Д.У.: Хм.

Э.С.: Итак, вы входите в сооружение, спускаетесь вниз на лифте и попадаете в большой коридор. Это эскалатор. Такой же эскалатор, какой вы видите в аэропорту, но очень длинный. Вы едете на нем около 10 минут.

Д.У.: Ох, неужели?

Э.С.: То есть, на самом деле вы едете куда-то еще…

Д.У.: Он быстро движется?

Э.С.: Да, очень быстро. Вы даже можете на него сесть.

Д.У.: И что вы видите? Это туннель?

Э.С.: Просто туннель. Это коридор. Он белый с черным мраморным потолком, как черный оникс.

Д.У.: Ох! Ох, вот это да!

Э.С.: Я не знаю, что это. Сквозь него можно видеть, и он очень отличается от… Там все совсем по-другому. Туннель небольшой.

Д.У.: Как Вы думаете, такой туннель сделан с помощью подземных буровых машин?

Э.С.: О, да. Тепло, которое они производят, расплавляет породу, превращая ее в расплавленную… Вот как получается вся лава. Поучается нечто вроде лавовых трубок.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Работы ведутся и по сей день. Создаются подземные магистрали, по которым вы можете попасть в любую точку мира.

Д.У.: Обычно, когда мы думаем об эскалаторе, мы представляем вертикальные металлические желобки, прорезанные бок о бок, и между каждым слоем имеется зубец.

Э.С.: Нет, нет и нет. Этот эскалатор сплошной и сделан из некоего вида поликарбоната. Сквозь него не видно. Вы можете стоять или сидеть на сиденье.

Д.У.: Ох, есть и сиденье?

Э.С.: Да-да.

Д.У.: Но вы ведь в пути, он движется.

Э.С.: Да, вы в пути, и эскалатор движется.

Д.У.: То, что Вы описываете, выглядит, как очень красивый футуристический туннель, по которому вы едете. Похоже, он Вас очень вдохновлял.

Э.С.: Да. По сравнению с ним Эпкот[3] – просто шутка. (Смеется)

Д.У.: (Смеется)

Э.С.: Без обид.  Я знаю парня, который его строил. Это просто… Следует понимать год, о котором мы говорим. Начало 90-х годов. Быть частью этого – просто фантастика. Итак, когда вы добираетесь до конца эскалатора, вы проходите через контрольный пост.

Д.У.: Как он выглядит? Где Вы находитесь? Что видите? Вы в туннеле, и что видите, как только выходите…

Э.С.: Стеклянные двери, бесшовные. Они открываются так, как в фильме Звездный путь. Пшш! Они открываются.

Д.У.: Ох, вот это да!

Э.С.: Там два поста. Если кто-то проходит через два поста, вам приходится ждать за стеклом. Впереди вас проверку могут проходить другие люди.

Д.У.: Ох, их о чем-то спрашивают или…?

Э.С.: Да, их проверяют. Есть и еще два стеклянных поста. Когда вы приближаетесь, они открываются. Один охранник слева, другой справа.

Д.У.: Что делают солдаты, стоящие за пультами? Что требуется от вас?

Э.С.: Ну, они проверяют отпечаток ладони и сканируют вашу сетчатку. Затем вы показываете им свой пропуск, весьма типичный пропуск.

Д.У.: С вами разговаривают? Задают вопросы, на которые вам следует отвечать?

Э.С.: Да, они задают вопросы, несколько вопросов, а иногда просто говорят: «Проходите». Вот что они делают с людьми. Кроме того, у них есть особые животные. Собаки, но особые собаки.

Д.У.: Что значит «особые»? Выглядят непохожими на собаку?

Э.С.: Они как-то по-особому натасканы, а может, представляют собой гибриды. Они немного больше и выглядят как помесь немецкого мастиффа и ищейки.

Д.У.: Неужели?

Э.С.: Там были собаки, в каждом отсеке, и они могли обнюхивать вас, пока вы проходили мимо них. Вы не могли пройти мимо, чтобы они вас не обнюхали. Они всегда знают, как… Собаки просто нюхают. Затем вам приходится проходить еще через две двери, и сейчас вы оказываетесь в раздевалке. Их две, по половому признаку.

Д.У.: Ох!

Э.С.: Женская раздевалка и мужская раздевалка. В своей раздевалке вы снимаете одежду, моетесь и надеваете комбинезон. Проходите в следующую дверь и оказываетесь в помещении со сплошной стеной. Сейчас вы находитесь в другом коридоре, справа имеется комната, где вы получаете задания, берете свою папку и повязку.

Д.У.: Кто раздает задания?

Э.С.: Обычно они уже там. Иногда, если есть что-то, что они хотят сказать, там находятся менеджеры, как мы их называем. За полчаса их оповещают о вашем приходе.

Д.У.: Ясно.

Э.С.: Все всё знают, особенно теперь, когда вы надели свою повязку. Менеджеры приходят и говорят: «Эй, мы получили то-то и то-то и хотим убедиться, что вы сделаете то-то и то-то». Затем вы выходите, и на этот раз появляются охранники в белом. Они вас сопровождают. Если же их нет, вы следуете цветным полосам.

Д.У.: Что это еще за цветные полосы?

Э.С.: Цветные полосы… Это когда вы идете по красивому белому коридору, от которого крыльями отходят операционные, герметичные операционные. Все выглядит так, как будто вы входите в Боинг 747 – двери красивые, большие, шестиугольные и вакуумные.

Д.У.: Вот это да!

Э.С.: Цвета совпадают с крылом сооружения, в котором вы собираетесь работать в тот день. Они просто указывают на то, сколько там крыльев. Каждое крыло может иметь от 30 до 50 комнат.

Д.У.: Вот это да!

Э.С.: Да, комнаты герметичные.

Д.У.: Как Вы думаете, сколько там этажей?

Э.С.: Там, где побывал я?

Д.У.: Да.

Э.С.: Ох, больше 50-ти, и это только в медицинском крыле.

Д.У.: Как только мы понимаем, чем именно Вы занимались, тогда количество инопланетных тел должно быть ошеломляющим.

Э.С.: Ох, это нереально. Я имею в виду…

Д.У.: До настоящего момента Вы говорили, что никогда не сталкивались с повторением материалов, с которыми работали.

Э.С.: Да, но просто это была другая работа.

Д.У.: Работа всегда другая.

Э.С.: Всегда другая. Вопрос в том, выращивали ли ученые это здесь? Вы знаете?

Д.У.: На самом деле, мы не знаем.

Э.С.: Это тоже своего рода дезинформация, так как они собирались подбросить Вам дезинформацию на тот случай, если однажды я выйду на публику. Чтобы никто не поверил в то, что я видел Рептилоида ростом 3 м. Я имею в виду, когда меня сопровождали по коридору.

Д.У.: То есть, Вы утверждаете, что видели Рептилоида?

Э.С.: Я заявляю, что видел множество клонированных, гибридных, отпечатанных в 3D существ. Обладали ли они сознанием или нет, я не знаю. Военные – мастера научно-фантастических эффектов, они порочат ученых или угрожают им, если считают, что последние вот-вот выйдут на публику и начнут говорить. Следовательно, самый лучший способ сделать это – это показать ученым что-то очень пугающее, чтобы им неповадно было что-то говорить, делать или уходить. И тогда, когда ученые знают, что что-то реально существует, они все же сомневаются, не трюк ли это? Это реально?

Д.У.: Все ясно.

Э.С.: Я не знаю. Не могу сказать. Не знаю. Просто потому, что вы что-то видите, можете ли вы судить, реально это или нет. То же самое относится к новым имеющимся у нас спутникам. Мы проецируем что-то на машины, на землю, что отбрасывает тени. Это реальные системы, позволяющие, скажем, видеть меня там, где меня нет.

Д.У.: То есть, Вы утверждаете следующее: они способны проецировать что-то, похожее на машину и оно даже отбрасывает тень, но на самом деле это не машина? Просто проекция со спутника?

Э.С.: Это ощутимая проекция со спутника.

Д.У.: Вот это да!

Э.С.: Если вы подойдете к ней, вы даже сможете пройти сквозь нее.

Д.У.: Вот это да!

Э.С.: Достаточно поместить в нужное место некое количество атомов и отразить свет.

Д.У.: Интересно.

Э.С.: Да. Но это будет уже совсем другая история.

Д.У.: Верно.

Э.С.: Поэтому мне трудно сказать: «Да, я видел этот космический корабль», или «Я видел этого инопланетянина», или «Я видел этот гибрид», до тех пор, пока я не прикоснусь к нему, не почувствую его, не подойду к нему и не проверю это сам.

Д.У.: Ясно. Мы уже говорили об этих видах существ раньше, а теперь не могли бы Вы быть более конкретным в описании… Вы сказали, что рост существа составлял 3 м… Не могли бы Вы описать то существо более подробно?

Э.С.: Я просто воспользовался им в качестве примера.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Но я с удовольствием опишу  других, которых реально видел.

Д.У.: Хорошо.

Э.С.: Рост тех, кого я видел, составлял где-то от 2,4-3,9 м до 55 см.

Д.У.: Хм. Вы также утверждали, что некоторые были живыми, как будто их держали в плену?

Э.С.: Да. Именно по этой причине, после 10-ти лет службы, я вышел в почетную отставку. Я чувствовал, что происходит что-то плохое, потому что одно из полученных мною тел было еще теплым. Очевидно, оно просто умерло. Поэтому я собрал свои вещички, ушел в отставку, отказался от работы по контракту и держал рот на замке целых 15 лет, 10 и еще 5.

Д.У.: То есть, то, что тело было еще теплым, могло означать, что существо убили как раз перед тем, как Вы должны были проводить вскрытие?

Э.С.: Верно. Но я сталкивался и с живыми инопланетянами, лицом к лицу.

Д.У.: Или с кем-то, похожим на инопланетян.

Э.С.: Похожим на инопланетянина или гибридом, или клоном. Индивидуумом, клонированным из инопланетянина.

Д.У.: Ясно. Давайте вернемся к Вашим цветным линиям.

Э.С.: Хорошо.

Д.У.: Хотелось бы все-таки попасть в комнату прежде, чем мы закончим этот эпизод.

Э.С.: Конечно.

Д.У.: Что происходит, когда Вы подходите к двери?

Э.С.: Ну, не забывайте, что в каждом коридоре есть охранники.

Д.У.: Ясно.

Э.С.: Поэтому, где бы вы не находились, вы всегда будете видеть охрану.

Д.У.: Естественно.

Э.С.: Они стоят в каждом коридоре. Сами коридоры могут уходить очень-очень далеко.

Д.У.: Никаких приватных зон?

Э.С.: Никоим образом. Приватных зон НЕТ.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Когда вы попадаете туда, вам приходиться проходить через герметическое помещение, чтобы одеться.

Д.У.: Хорошо.

Э.С.: Это чистое место, стерильная зона.

Д.У.: То есть, между дверью и операционной имеется как бы воздушный шлюз, тамбур.

Э.С.: Да. Сейчас вы одеваете…

Д.У.: Сейчас вы одеваете…

Э.С.: Двух техников всегда сопровождает двое солдат, белых парней.

Д.У.: Итак, вы уже помылись и затем надеваете дополнительное снаряжение?

Э.С.: Вы должны… О, да. Вы должны одеть костюм.

Д.У.: Какой костюм?

Э.С.: Ну, как у космонавтов. Это очень легкий скафандр, такой, какой можно видеть в фильмах. Со стеклянным шлемом. Теперь у вас автономная подача кислорода, шланг подключается к отверстию в стене. Вам не нужно ничего переносить. Все очень легкое и сделано из чего-то, похожего на полиуретан. Скафандр водонепроницаемый и полностью воздухонепроницаемый. Я имею в виду, воздух перерабатывается и используется вновь. Также у вас свое собственное переговорное устройство. Вы можете общаться. Перчатки, которые вы надеваете на скафандр, – это те же перчатки, которыми пользуются в хирургии. Они билатеральные и стерильные. Иногда вам приходится пользоваться определенными перчатками, сделанными из чего-то другого. Из чего, не знаю. Просто иногда нежелательно прикасаться к рабочему материалу латексом или не латексом. Это может разрушить образец ткани, с которым вы работаете.

Д.У.: Понятно.

Э.С.: Для разных видов вскрытия имеются разные рабочие костюмы.

Д.У.: Ух ты!

Э.С.: Да.

Д.У.: Итак, Вы говорите… Я пытаюсь это представить. У вас есть нечто вроде шланга, который вставляется в отверстие в стене…

Э.С.: Да.

Д.У.: … как только вы проходите через воздушный шлюз?

Э.С.: Вы подходите к воздушному шлюзу… В сопровождении охраны. Они открывают шлюз, ну, как вы бы увидели на морском корабле… Одни шлюзы снабжены зажимами, другие струбцинами. Вы входите внутрь, одеваетесь и подключаете свое оборудование. Там два шнура: один для подачи кислорода, другой для переговорного устройства.

Д.У.: Ясно.

Э.С.: Даже если шнур не в порядке, вы можете слышать их, если они хотят с вами говорить.

Д.У.: Не могли бы Вы кратко описать, что находится внутри операционной, как она выглядит?

Э.С.: Она бесшовная. Стены и все остальное бело-розового оттенка. Сама комната овальная. Все внутренние стены имеют… Все помещение разделено на разные виды отсеков. Отсеки могут быть… На столе лежит тело. В стенах находящегося рядом отсека помещаются все инструменты, которые могли бы понадобиться вам для работы, для анализа, исследования или вскрытия.

Д.У.: Понятно. Когда вы видите ткань, похожую на ткань лосося… Вы говорили, что начинали именно с нее. А затем, через какое-то время, Вам доверили предплечье с рукой. Каким был временной интервал между тканью лосося, предплечьями, и затем целыми телами? Не могли бы мы секунду об этом поговорить?

Э.С.: Конечно. Полагаю, потребовалось около 16 месяцев. Если вы ведете себя хорошо и держите рот на замке, каждые 3-6 месяцев степень допуска повышается.

Д.У.: Хм.

Э.С.: Я имею в виду, все происходит очень быстро, так как приходится иметь дело с множеством людей. Мне действительно хотелось узнать. Я был так увлечен, что выполнял все, что от меня хотели. А потом все начало становится все более и более странным. Я начал получать все лучшие и лучшие образцы. Конечно, кое-что смущало, так как не разрешалось спрашивать: «Откуда это? Что это такое?» или «Как вы это заполучили?» Знаете, ваша работа – просто изучать образцы. Затем начали предлагаться тела… Возможно, через 10 месяцев после начала исследования частей тел…

Д.У.: Ох.

Э.С.: Я не получал полных тел почти до самого конца службы, а затем я ушел в отставку, так как относился ко всему слишком эмоционально.

Д.У.: Не могли бы Вы описать самое первое частичное тело, которое видели? Как оно выглядело? Этим мы и завершим этот эпизод.

Э.С.: Конечно. Кожа как у леопарда. Это было туловище. Оно выглядело  так, как будто  существо взорвали. Кожа как у Рептилоидов. Части тела обычные. Я мог видеть селезенку, сердце, легкие. Лицо было слишком повреждено и разрушено, поэтому не могу сказать, как оно выглядело. Существо имело совершенную обычную костную структуру, похожую на нашу. Красивую кожу, переливающуюся как у синего леопарда. Она напомнила мне о детстве в Эверглейде, с леопардовыми лягушками, у которых тоже имела смесь кругов и перьев как у павлина.

Д.У.: Неужели?

Э.С.: Да. Тот цвет… Отдельные круги… Очень гладкая кожа.

Д.У.: Испугались ли Вы, когда впервые получили частичное тело?

Э.С.: Да.

Д.У.: Что-то типа: «О, Господи! Что здесь происходит?»

Э.С.: Конечно. Я был в шоке. Между прочим, мне все время измеряли давление и пульс, хотели знать мою реакцию. Поэтому я сохранял спокойствие, и меня не спрашивали, в порядке ли я. Видите ли, сначала мне доверяли работать с одной частью тела, а я хотел знать больше.

Д.У.: Естественно.

Э.С.: Вскоре я понял, что есть определенные ткани, взятые у клонов. Они отличаются от тканей инопланетян и людей. Ткань клонов не такая прочная, как у растущих существ. На самом деле, наша ткань очень прочная, но… Конечно, все зависит от того, как долго тело было мертво, сколько времени оно пребывало в заморозке или ряда других условий. Но когда вы получаете свежую ткань… Иногда вам говорят, что это, иногда нет. Можно сказать одно: ткани клонов более хрупкие. Вряд ли вам удастся получить какие-то дополнительные сведения. А потом ткань как бы тает. Поэтому когда речь идет о тканях, прослеживается очень интересная динамика. 

Д.У.: Эмери, почему Вы решили выйти вперед именно сейчас? Какие произошли события, которые подвигли Вас, наконец, прервать молчание после целых 10-ти лет общения со мной? «Эй, парень, ты действительно решил выйти вперед?»

Э.С.: Знаете, я никогда не думал, что это коснется меня, так как я всегда оставался нейтральным. Я даже не смотрел многие шоу. Мне хотелось оставаться нейтральным, чтобы ничто на меня не влияло.

Д.У.: Ясно.

Э.С.: Но недавно… (ПАУЗА, ОН СТАНОВИТСЯ ОЧЕНЬ ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ, СЛЕЗЫ) Это было жестоко.

Д.У.: У нас есть фотография лобового столкновения, от которого Вы пострадали буквально через 30 минут после того, как в своей статье я допустил большую утечку Вашей информации.

Вам очень повезло, что Вы остались живы.

Э.С.: Да. Да. Это не первый раз. В меня стреляли, тыкали ножом, нападали трое агентов, избивали. Через все это я прошел. Это не было… Я не верю, что это произошло из-за ТОГО… Я думаю, когда они узнали, что я вышел вперед, они разозлились.

Д.У.: Конечно.

Э.С.: Именно тогда я потерял все. Они ворвались в мой дом.

Повалили ворота, бетонные ворота, и ворвались в дом, где хранилось все мое имущество.

Вскрыли стены, где я прятал все самое ценное. О тайниках можно было узнать только с помощью снимков со спутника. У них определенно имелись фотографии со спутника. Я прекрасно ОСВЕДОМЛЕН о спутниках и о том, что они могут делать. Они способны видеть каждый кирпич и каждую стену в доме.

Д.У.: Не может быть! Невероятно! Я рад, что Вам удалось остаться в живых, и что сейчас Вы с нами. Ради Вашей безопасности мы попытаемся снять на камеру как можно больше.

Э.С.: Замечательно.

Д.У.: Мы вернемся в следующий раз. С нами был инсайдер «Пол», которого теперь мы знаем как Эмери Смита. Благодарю за внимание.

---

Источник