ТРИ СЛОНА

Олег Поляков

С любовью Тому, кто привел меня к написанию этой книги.

Тому, кто всех нас ведет по дороге жизни туда,
Где все твои сомненья бесполезны
Перед лицом божественной игры;
Там вечный свет, сияющий над бездной,
И музыка, творящая миры…

Перед великим умом я склоняю голову.
Перед великим сердцем я преклоняю колени.
Гете
 

Три слона

В предгорьях Гималаев жил мудрец. Однажды он сидел у входа в свою пещеру и, созерцая священные вершины Канченджанги, размышлял о вечном. По широким каменным ступеням к пещере поднялся худенький мальчик с большими любознательными глазами. Смиренно подождав, когда старец отвлечется от своих мыслей, он поклонился и произнес:

— Мир твоей обители, учитель! Ты обещал рассказать мне о трех великих слонах, на которых покоится человеческая жизнь. Я пришел узнать о них!

Гуру улыбнулся и указал на место подле себя.

— Да, такие Слоны есть. И ты о них знаешь.

— Знаю? – удивился ученик.

— О них знают все, но не все осознают это.

Мальчик сел на камень поменьше.

— Три великих слона – это основа жизни, цель жизни и суть жизни, — продолжал мудрец. – Подумай, Чандра, и скажи, что сближает мужчину и женщину и дает начало новой жизни?

— Любовь! – тут же воскликнул ученик.

— Да, любовь, — задумчиво повторил гуру. – Мир людей не мог бы существовать без любви мужчины и женщины, без любви материнской, братской и дружеской, без любви человека к труду, к природе, к жизни, к Богу. Даже самый последний эгоист способен любить. Правда, больше всего на свете он любит самого себя. Но это тоже любовь. Только она направлена вовнутрь, на свое эго. Такой человек подобен бутону, которому еще предстоит раскрыться и подарить миру красоту своей души.

— Разве это возможно? – усомнился Чандра.

— Ничто не стоит на месте, — ответил учитель. – Истинная любовь – это созидание. Она лежит в основе мира. Поэтому у эгоиста нет выбора. Противостоя миру, он становится разрушителем и, в конечном счете, разрушает самого себя.

— Что же есть второй великий слон? – спросил Чандра нетерпеливо.

Гуру взглянул на снежные вершины, сверкающие на солнце, и молвил:

— Второй великий слон – это цель жизни… Подумай, Чандра, и скажи, что в предсмертный час объединяет богача и бедняка, вора и праведника, глупца и мудреца?

— Это я тоже знаю! – вскричал ученик. – Перед лицом смерти всех объединяет одно – накопленный жизненный опыт, который вместе с душой переходит в следующую жизнь и там дополняется новым опытом, и так до тех пор, пока не будет достигнуто духовное совершенство…

— Да, духовное совершенство – это вершина, достичь которой труднее всего, — кивнул старец, продолжая смотреть на величавые склоны Канченджанги.

Вдруг он взглянул на ученика живыми, блестящими глазами, в которых загорелись веселые искорки.

— Скажи, Чандра, чем отличается человек от обезьяны?

Мальчик растерянно заморгал.

— Наверное… умом, — нетвердо ответил он.

Мудрец покачал головой.

— Если дать обезьяне человеческий ум, она от этого не перестанет быть обезьяной. Она приспособит его для своих обезьяньих нужд и такого натворит… Нет, мой мальчик! Для того, чтобы обезьяна перестала быть обезьяной, ей нужно дать не человеческий ум, а человеческую душу.

Чандра слушал, затаив дыхание.

— Душу? – переспросил он.

— Да, душу, — повторил старец. – Хотя не всякая человеческая душа годится для этого.

Он хитро улыбнулся.

— Скажи, Чандра, знают ли обезьяны, что красть нехорошо?

— Не знают.

— А люди?

— Людям об этом известно.

— Почему же тогда многие крадут?

Мальчик опять замялся.

— Наверное, от голода…

— Если бы только от этого, — покачал головой гуру. – К сожалению, многие люди, так же, как и обезьяны, не понимают, почему красть нехорошо. Поэтому их незрелая душа не годится для того, чтобы сделать обезьяну человеком…

Чандра задумался.

— Почему люди этого не понимают?

— Человек, наделенный зрелой душой, никогда не возьмет чужого, не станет лгать, злословить, пресмыкаться перед сильным, унижать достоинство слабого… Сейчас немало людей, у которых развит ум, но не развита душа. Такие люди способны даже на великие открытия, но принесут ли они людям пользу?

Ученик молча слушал.

— Как ты думаешь, Чандра, какое главное свойство ума? – спросил старец.

— Наверное, понимать, — предположил мальчик.

— Верно, — согласился мудрец. – А какое главное свойство души?

— Наверное, любить, — уже смелее ответил ученик.

— Тоже верно, — кивнул гуру. – А когда любовь и понимание сливаются воедино, человеку открывается истина… Да, Чандра, человек, переживший из-за своих ошибок большое горе, больше никогда не будет повторять их. Он понимает, что духовные законы, столь часто и легко нарушаемые людьми, так же реальны и незыблемы, как закон земного притяжения. Нарушающий эти законы действует вопреки природе и тем самым осложняет жизнь не только окружающим его людям, но в конечном счете – самому себе.

Мальчик долго обдумывал услышанное и, наконец, спросил:

— Что же такое третий великий слон? Что есть суть жизни?

— Суть жизни – творчество, — ответил учитель. – Чем бы человек ни занимался, он всегда творит. Любая мысль – творчество. Любое действие – тоже. Приготовление пищи – это малый творческий акт, возведение храма – большой. Для того, чтобы украсть у соседа мешок риса, тоже надо иметь фантазию. Отсюда получается, что каждое творческое действие имеет два начала – созидательное и разрушительное. А говоря точнее, они взаимосвязаны, как две стороны монеты. Воздвигая на пустыре храм, зодчий уничтожает пустырь. Для человека это созидательный акт, потому что храм будет служить людям. Разрушая храм, мы творим развалины, которые никому не нужны. Значит, цель творчества – созидание на благо людям.

— Но ведь и Вселенная возникла благодаря творческому началу! – воскликнул ученик.

Гуру улыбнулся.

— Да, мой мальчик. Я рад, что ты это понимаешь…

Чандре была приятна похвала мудрого наставника. Он заерзал на камне, стараясь не выдать своей радости, и, наконец, спросил:

— Учитель, ты сказал, что даже последний эгоист может раскрыться, подобно цветку. Ты имеешь в виду божественный лотос?

Старец кивнул, показывая, что рад и этому вопросу.

— Известно ли тебе, Чандра, почему этот цветок считается священным? – спросил он.

Мальчик с готовностью ответил, что это цветок четырех стихий.

— Верно, — кивнул гуру. – Он зарождается на дне водоема, в грязи и тине. Затем проникает в новую среду – воду. Затем – воздух. Но пока бутон закрыт, это еще не лотос. Лишь когда он раскрывает нежные лепестки и дарит свою красоту солнцу, вот тогда он становится тем священным цветком, который прошел все стадии развития и достиг высшей из всех стадий – огня.

— Я понял, учитель. Но ведь это трудно – любить всех людей!

— Для начала нужно научиться хотя бы не делать людям зла. Затем – понимать и уважать людей. Лишь пройдя этот, быть может, самый трудный из всех этапов, можно достичь тайны божественной любви.

— Но надо ли любить всех?

— Надо.

— И всем делать добро?

— Нет. Лишь в тех случаях, когда твое добро не породит зла.

— Что же есть добро?

— Все, что служит созиданию.

— А как же быть с разрушением?

— Природа сама разрушит все, что исчерпало себя. Наш долг – лишь разумно помогать ей. Того же, кто творит зло сознательно, природа сурово накажет крахом всех его надежд, болезнями, одинокой старостью, мучительной смертью, а после – забвением или проклятием потомков.

— Значит, природа разумна?

— А разве не разумно устроены ее законы? Разве они противоречат нашему пониманию? Разве эти горы, это небо и это солнце лишены смысла? – ответил гуру, указывая вокруг.

Чандра не возражал. Ему и раньше чудилось, что в ашраме учителя сам воздух был напоен светом великих мыслей, а каждый камень у пещеры исполнен особого значения. Он понимал, однако, что лишь вблизи своего гуру он обретал временное прозрение, но его собственной душе еще предстояло когда-нибудь пробудиться.

— Мои слова – это дверь, отворить которую должен будешь ты сам, — словно прочитав его мысли, промолвил старец. – Один из величайших учителей человечества когда-то сказал, что не надо верить книгам лишь потому, что они считаются священными, и не надо верить словам только по той причине, что их говорили мудрецы. Истинно лишь то, что ты познаешь на опыте своей жизни!

Гуру замолчал, а Чандра еще долго смотрел на парящие в небесах великие гималайские вершины, и мечты его были столь же высоко. А может быть, еще выше…

Храм золотого луча

Ежась от утренней прохлады, Чандра по каменным ступеням поднялся к пещере.

— Мир твоей обители, учитель, — произнес он с волнением. – Я едва дождался рассвета. Мне надо задать тебе очень важные вопросы!

Солнце еще не взошло. В ущелье стелился тяжелый туман, а куст магнолии у тропинки был усыпан ледяными каплями росы. Но старец уже сидел на камне и наблюдал, как пробуждались утренние вершины гор.

Он молча указал на место подле себя.

— В нашем городе есть храмы христианские и буддистские, есть мусульманские мечети, — продолжал ученик, садясь на холодный камень. – И везде молятся люди. И каждый считает, что его религия – истинная. Кто из них заблуждается?

— Никто, — спокойно ответил гуру. – Всякая религия истинна, если она ведет к Богу. Религия – это всего лишь средство. А цель – это духовность, которая всех объединяет.

— Духовность?

— Да, мой мальчик. Разные религии – это всего лишь разные двери, которые ведут в один и тот же храм. Для тех, кто вошел в этот храм, двери уже не имеют значения! Нет нужды стоять на улице и спорить, чья дверь лучше.

— Но почему же тогда люди столько спорят и враждуют из-за этого?

Старец с улыбкой взял в руки старинную книгу, которая лежала рядом на камне.

— Вот, смотри! – раскрыл он ее. – Индусы считают, что книга состоит из обложки, страниц, текста, абзацев, строчек, слов, букв и знаков препинания. Христиане убеждены, что книга состоит всего из трех частей: обложки, страниц и текста. А мусульмане говорят, что ничего этого не нужно – вот, просто книга и все!

Чандра во все глаза смотрел на книгу.

— Но зачем тогда спорить об одном и том же? Ведь спорят уже тысячи лет. Почему?

Закрывая книгу, учитель ответил, что многие люди смотрят на вещи глазами рыб, но не глазами океана.

— Ты напрасно тревожишься, мой мальчик, — добавил он. – Я знаю, что ты бываешь в христианской церкви, знаю, что тебя порою тянет туда…

— Но почему? – вскричал мальчик. – Ведь я же индус!

Обиженно хмурясь, он принялся рассказывать, как вчера молодой жрец храма Кришны обвинил его в измене своему богу и даже пригрозил посмертными муками.

— Он даже грозился, что из-за меня они закроют храм на три дня и будут заново его освящать, — пожаловался ученик. – Он сказал, что я оскверняю его своим нечистым присутствием…

Чандра тяжело вздохнул.

— А может, я в прошлой жизни был христианином? – с надеждой взглянул он на старца. – Может, меня поэтому тянет в церковь?

— Кто знает, — последовал уклончивый ответ.

— А можно ли это узнать? Я много раз пытался вспомнить свои прошлые жизни, но у меня ничего не получалось.

— Какую же память ты пытался пробудить?

— А разве бывает разная память?

Мудрец лукаво улыбнулся.

— Скажи мне, мой мальчик, есть какая-то страна, кроме Индии, которая вызывает в твоем сердце теплые чувства или же, напротив, — тяжелые? – спросил он.

Мальчик кивнул.

— Да, учитель. Я иногда думаю о Франции.

— Ты хотел бы побывать в этой стране?

— Очень.

— А в какую Францию тебя тянет больше – в настоящую или в ту, что была когда-то давно?

Глаза у мальчика стали большими.

— В ту… в прошлую, — растерянно прошептал он.

— А скажи, мой добрый ученик, хотелось бы тебе ходить по мощеным улицам Парижа пешком, ездить в карете или верхом на лошади?

— В карете, — еще больше удивился Чандра.

— А хотелось бы тебе вернуться туда навсегда? – спросил мудрец, искоса наблюдая за учеником.

— Нет-нет! – горячо воскликнул тот. – Я не хочу туда навсегда!..

— Почему?

— Не знаю. Почему-то мне не хочется…

Чандра сидел, напряженно думая, почему же ему так сильно не хочется возвращаться во Францию. В глубине души шевельнулось какое-то тревожное чувство, но с чем оно было связано, юноша понять не смог.

— Я знал, что у меня были прошлые жизни, но никогда так сильно не чувствовал этого, — наконец признался он. – Значит, когда-то я был христианином, буддистом, а может, мусульманином… Значит, вот почему меня тянет в другие храмы…

Он помолчал и вдруг воскликнул, поразившись мысли, которая его внезапно посетила:

— Кажется, теперь я понимаю, что это за храм, у которого так много дверей…

И, удивляясь собственной смелости, выдохнул:

— Это бессмертная человеческая душа!

Старец ласково улыбнулся, затем, словно ожидая чего-то, окинул взором величавую Канченджангу, на ледяных склонах которой уже таяли ночные тени, и вдруг сказал:

— Слушай!

И начал рассказ о том, как один старый садху однажды увидел во сне огромного человека, от которого исходило ослепительное сияние. «Узнаешь ли меня?» — спросил он у старика громовым голосом. «Нет», — ответил тот с трепетом. Тогда этот человек провел по своему лицу рукой и превратился в многорукого Шиву. «Я есмь Шива!» — прогремел он. Затем Он провел рукой и превратился в Будду. «Я есмь Будда!» Затем Он превратился в Христа. «Я есмь Христос!..» Он превращался то в разных богов и святых, то в камень на дороге, а затем перед садху распахнулась блистающая бездна. «Я есмь Вселенная!» — прогремел все тот же голос.

— А затем старик увидел храм на вершине горы, — продолжал гуру свой рассказ. – С разных сторон к нему тянулись многочисленные вереницы людей: в одну дверь входили христиане, в другую – иудеи, в третью – мусульмане… Дверей было много. Садху вошел в одну из них вместе с индусами и увидел посреди храма пламенеющий Столп Золотого луча. «И этот луч тоже есмь Я! – поразил его все тот же величественный голос. – Войди в меня!» — приказал он. Трепеща от волнения, садху медленно вошел в сияющий поток и тут же почувствовал, как сливается с ним душой и телом и обретает Божественное единство. В тот же миг он проснулся преображенный…

Негромкий голос мудреца звучал торжественно, а его глаза наполнились тем самым сиянием, о котором он рассказывал притихшему ученику.

— Этот садху прожил много жизней, прошел долгий путь, прежде чем достиг Божественного единства. Кто знает, через какие века и страны прошла его бессмертная душа… Когда-нибудь и ты познаешь себя до конца, мой добрый Чандра!

— И я увижу этот храм? – с надеждой спросил мальчик.

— Ты и теперь его видишь, — спокойно ответил мудрец.

— Где? – встрепенулся ученик. – Ты говоришь о своем ашраме?

— Я говорю о том, что ты видишь перед собой…

Чандра огляделся вокруг и увидел сонный куст магнолии у пещеры, сырые каменные ступени, темное ущелье вдалеке, увидел облака, пламенеющие в утренних небесах…

Вдруг солнце выглянуло из-за ледяного склона Канченджанги. Вершина горы вспыхнула ослепительным светом, и яркий луч ударил прямо в лицо потрясенному мальчику.

— Ом! – вдохновенно воскликнул учитель, вскидывая над головой жилистые руки.

Воистину, этот храм возведен был задолго до того, как в него вошел первый человек. С тех пор в нем не прекращается великое служение жизни!

И он запел торжественный гимн восходящему светилу.

А Чандра, изумленный, во все глаза смотрел на священные вершины Канченджанги, словно увидел их впервые. А они сверкали на утреннем солнце, подобно праздничному алтарю в великом, нерукотворном храме человечества, имя которому было – планета Земля.

ДЖАЙШИВА

Подойдя к пещере, Чандра почувствовал аромат горящих палочек.

«Наверное, учитель возжег их в честь Бога Шивы, — подумал мальчик. – Ведь сегодня праздник!»

Он не ошибся: палочки горели возле бронзовой фигурки танцующего Шивы. Старец уже поджидал Чандру, сидя на теплом, нагретом солнцем камне у входа в пещеру. Приветствовав любимого гуруджи, мальчик сел у его ног и указал на фигурку, окутанную шлейфом ароматного дыма.

— Я давно хотел спросить, почему Бога Шиву изображают танцующим?

Старец ответил, что танец Шивы означает вечное движение материи. Это та сила, которая заставляет двигаться атомы, планеты и галактики. Благодаря ей движутся соки в стволах деревьев и бьется человеческое сердце…

— Почему же его называют разрушителем? – спросил Чандра.

— Бог един, но у Него три основных качества, — ответил мудрец. – Если Брахма – творец, если Вишну – вечная жизнь, то Шива – вечный труженик вселенной. Его имя означает благодатный, а трезубец символизирует триединство мира… Царство материи изменчиво и подвержено постоянным переменам. На этой космической сцене Шива исполняет великий танец жизни: все, что должно родиться, рождается, а все, что изжило себя – подлежит разрушению, чтобы уступить место новому, молодому. Таков закон кармы. Так осуществляется эволюция вселенной…

Он внимательно посмотрел на ученика.

— Тебя что-то волнует, мой мальчик. Ты снова чем-то озабочен…

В это время Чандра хмуро смотрел на усатого жучка, который бегал по камню у его ног. Жучок был маленьким и казался таким беззащитным среди этих камней и гор.

— Учитель, ты говоришь, что Шива исполняет закон кармы, — сказал, наконец, мальчик. – Значит, и мы подчиняемся этому закону?

— Да, конечно.

— И мой старший брат?

— И он тоже.

— Но почему же он этого не понимает? Почему губит себя пьянством? Разве Богу Шиве угодно, чтобы мой брат разрушился и погиб от вина? – воскликнул Чандра в отчаянии.

Старец спокойно ответил, что Богу Шиве это не может быть угодно.

— Но почему же мой брат падает все ниже и ниже? – продолжал мальчик. – Ты говорил, что жизнь – это вечное восхождение. А с моим братом все наоборот. Он будто родился для того, чтобы спиться и умереть!

— Он не умрет, — сказал гуру. – Ему можно помочь.

Подняв руку, он остановил ученика, видя, что Чандра собирается осыпать его словами благодарности.

— Оставь ненужные слова! Твой брат может избавиться от пьянства, потому что у него есть воля. А пьет он потому, что в его жизни наступило время, когда ему все кажется черным и беспросветным.

— Но почему?

— Его настигло возмездие. Как бы он теперь ни старался, в жизни ему пока не будет сопутствовать удача… Когда человек нарушает законы общества, его лишают свободы, сажая в тюрьму. Кармическое наказание – это когда провинившийся лишается выбора и свободы воли. Это тоже тюрьма, но уже не для тела, а для души. Иногда такое заключение может продолжаться всю жизнь…

— И ничего нельзя сделать?

— Ничего. Родившийся уродом, уродом и умрет.

— А разве смерть не искупает грехи?

— Если бы это было так, то люди не возвращались бы на землю для того, чтобы искупить старую карму.

Лицо Чандры потемнело.

— Значит, мой брат наказан?

— Твой брат считает, что незаслуженно обижен судьбой и заливает обиду вином. Но когда он поймет свою ошибку, то исправится. Для того, чтобы изменить свою судьбу к лучшему, ему понадобится не так уж много времени.

— Правда? – воскликнул Чандра.

Старец покачал головой.

— Не забывай об усилиях и терпении, которые потребуются твоему брату, — заметил он. – Пьяницы не так-то легко отказываются от своих привычек. Все трудности у него еще впереди…

Мальчик устыдился своей горячности и сказал:

— Мой брат очень хороший человек. Он верит в Бога!

— В Бога мало просто верить, — ответил гуру. – Ему надо всецело доверять…

Ученик задумчиво посмотрел на жучка, который все еще бегал по камню в поисках удобного спуска. Он смешно семенил лапками и двигал усами, нащупывая дорогу.

— Я уже научился доверять Богу, — наконец, сказал Чандра. – Я никогда не забуду, как однажды ты дал мне добрый совет пойти в храм Бога Шивы и зажечь палочки. А я забыл. Через несколько дней я шел по улице, и вдруг сильный порыв ветра принес откуда-то листок бумаги, и он прилепился мне на грудь. Я взял его в руки и увидел на нем изображение Бога Шивы. Тогда я вспомнил твои слова и побежал в храм. После этого в нашу семью пришли деньги, и мы смогли вернуть долги…

Мальчик обиженно опустил голову.

— Я рассказал об этом брату, а он только посмеялся надо мной.

— В театре, глядя на игру артистов, зрители смеются и плачут, хотя никто из них в это время не видит режиссера, вложившего в спектакль свою мысль и волю, — улыбнулся гуру. – Твой брат, как и многие люди, просто не видит связи между разными событиями и не понимает порядка, который установлен в мире.

— Но почему?

— Потому что он, как и многие люди, не знает своего прошлого, ни своего будущего; он не может убрать боль, если у него болит палец, и не контролирует своих мыслей; он не знает, для чего родился, и не подозревает, где и когда умрет… Он даже не может справиться с трудностями, которые выпали на его долю, хотя эти трудности ему вполне по плечу – ведь Господь никогда не возлагает на человека нечеловеческую ношу. Твой брат – существо мыслящее, но еще не разумное!..

— А может он стать разумным?

— Если захочет.

— А что для этого нужно?

— Познать смысл своего существования. Тогда его кармическая неволя завершится и откроется свобода дхармы!

— А какая разница между кармой и дхармой?

Старец вновь лукаво улыбнулся.

— Карма – это когда у человека максимум желаний, но минимум возможностей. А дхарма – это максимум возможностей, но минимум желаний.

— Значит, все дело в желаниях? – воскликнул Чандра.

— И в желаниях тоже.

— А в чем же еще?

— А еще важно знать, где та самая высокая вершина, какой ты только можешь достичь.

— Многие люди хотят просто спокойно жить, — заметил мальчик.

— И в этом нет ничего плохого, — кивнул гуру. – Но иногда перед человеком стоит выбор: подниматься по крутым скалам или падать в пропасть.

— Но почему так происходит?

— Это как раз тот случай, когда Шива разрушает закостеневшую кармическую форму, высвобождая дух… После тяжких жизненных испытаний многие люди преображаются, пробуждаются к новой – духовной, разумной, созидательной жизни.

— Это и есть дхарма?

— Это ее начало.

Чандра вновь посмотрел на камень, по которому бегал смешной жучок. Камень был пуст. Жучок уже нашел свою дорогу и убежал по ней.

— Как же избавиться от желаний? – спросил мальчик. – Надо иметь очень большую волю, чтобы отсечь их.

Мудрец покачал головой.

— Это все равно, что отсечь свои руки, — возразил он. – Представь себе тысячерукое существо, у которого отрублены все руки. Это просто жалкий калека!

— Как же тогда быть?

— Давай оставим существу все его руки, — предложил гуру. – Пускай в каждой руке оно держит по одному своему желанию… Но вот однажды существо посмотрит на свои руки и вдруг увидит, что одно из желаний уже не приносит ему радости. И оно отпустит это желание, а руку поднимет к небу. Потом еще одну руку. Потом еще одну… И так до тех пор, пока не поднимутся все руки. И тогда небо опустится в протянутые руки, и тысячерукое существо превратится в тысячерукое божество!

Глаза у мальчика засветились.

— И мой брат сможет стать таким Божеством?

— Если захочет, — повторил старец.

— Он захочет! Я знаю! Он просто ищет свою дорогу, но никак не может найти!

Мудрец ласково посмотрел на ученика.

— Он найдет свою дорогу. И знаешь почему?

— Почему?

— Вот, слушай…

И гуру начал рассказывать старинную притчу о человеке, который умер и предстал перед Богом. «Хочешь увидеть дорогу жизни, которую ты прошел?» — спросил Всевышний. «Хочу», — ответил человек. И увидел длинную дорогу, а на ней две пары следов. – «Вот это мои следы, — воскликнул человек. – А это чьи?» «А это Мои, — ответил Господь. – Я всегда был рядом с тобой». «А почему здесь, здесь и здесь я вижу только Твои следы?» — спросил человек. «Потому что в этих трудных местах, дитя мое, Я брал тебя на руки…»

Старец неторопливо рассказывал, а Чандра слушал своего любимого учителя и не замечал ни куста магнолии у пещеры, ни каменных ступеней, ни ущелья вдалеке… Перед его глазами была крутая горная дорога и несчастный старший брат, которого великий Шива бережно нес на своих могучих руках…

ЯДЖНА

На тропинке возле пещеры стоял молодой незнакомец. Вид у него был довольно решительный.

— Меня зовут Гопал! Я брат Чандры! Ты вчера сказал ему, что я наказан. Я пришел узнать, за что это я наказан?

В это время старец возжег возле пещеры костер, а рядом положил на камень пригоршню риса, сухие лепестки цветов и поставил горшочек с топленым маслом. После чего уселся у огня и погрузился в молчание.

Открыв глаза, он внимательно посмотрел на незваного гостя.

— А разве то, что с тобой происходит, не похоже на наказание?

— Мне просто не везет! – отрезал юноша.

— Так долго и упорно?

— Мне просто не везет! – упрямо повторил гость.

Гуру вздохнул.

— Значит, я ошибся.

— Ошибся? – удивился юноша. – Разве ты можешь ошибаться?

— В таком случае ошибаешься ты, — сурово ответил хозяин пещеры. – Только не хочешь в этом признаться… Если ты пришел, чтобы о чем-то у меня узнать, тогда садись и расскажи, что с тобой случилось. Или уходи!

Видя, что мудрец не собирается попусту тратить время, упрямец немного потоптался на месте, не желая вот так сразу сдаваться, но, в конце концов, уселся у костра и, мрачно глядя на пылающие ветки, поведал свою историю.

Год назад Гопал закончил торговое училище и стал устраиваться на работу. Ему повезло. Знакомый порекомендовал молодого специалиста своему другу, крупному торговцу недвижимостью, и Гопала взяли на должность секретаря. А через месяц в офисе произошла кража, чего раньше в компании никогда не случалось. Подозрение пало на новичка. И хотя его вина не была доказана, Гопалу пришлось уволиться, потому что доверия ему уже не было. Это был позор не только для Гопала, но и для всей его семьи. У него испортились отношения с родными, на него стали косо поглядывать соседи. На другую работу он устроиться не мог – никто не хотел брать человека с плохой репутацией. А вскоре на него свалилось новое несчастье: девушка, на которой Гопал собирался жениться, отказала ему по требованию своих родителей. Это потрясло несчастного до такой степени, что в тот день впервые он смертельно напился. А потом все чаще и чаще стал коротать время с бутылкой, не ведая, как ему выбраться из этого ужасного положения…

Выслушав рассказ, гуру коротко произнес:

— Ты мог всего этого избежать.

— Как? – удивился Гопал.

— Совершив жертвоприношение.

Гость молча смотрел на старца, не понимая, о чем он говорит.

— Тебе надо было отказаться от этой работы! – пояснил гуру.

— Но тогда я остался бы на улице!

— Ты и так остался на улице, да еще с плохой репутацией! Пожертвовав работой, ты сохранил бы репутацию и вскоре получил бы новую работу. Судьба послала тебе предупреждение, но ты не обратил на него внимания, решив, что это всего лишь досадное недоразумение.

— Предупреждение? – не понял Гопал. – Какое предупреждение?

— Хорошо ли ты помнишь день, когда пришел устраиваться на работу? – спросил старец. – Не случилось ли в тот день странных неожиданностей?

Юноша чуть не подпрыгнул на месте.

— Еще как случилось!

И он поведал о том, что, когда вошел в офис, там почему-то никого не оказалось. Он прошел в приемную, вошел в кабинет хозяина, но и там было пусто. В это время по какой-то причине отключился свет, и молодой человек остался в полной темноте. Он стал на ощупь выбираться из кабинета и в дверях столкнулся с одним из работников компании. Гопал попытался было объяснить, кто он такой, но служащий посчитал его грабителем и ничего не желал слышать. Дело чуть не дошло до полиции. Гопалу пришлось полдня просидеть в приемной под охраной работников компании, пока не приехал хозяин офиса. И лишь потом все прояснилось…

— А теперь вспомни, как ты познакомился с девушкой, — сказал старец.

Волнуясь, Гопал принялся рассказывать, как впервые увидел свою девушку в парке во время праздника Дня независимости. Их познакомили общие друзья. Сначала они гуляли вместе, а потом Гопал потерял девушку в толпе и не нашел…

Юноша замолчал, напряженно думая, а гуру взял щепотку риса и бросил в костер. Рисинки тут же обуглились и почернели, а к небу взвилась легкая струйка дыма.

— Зачем это? – хмуро спросил Гопал.

— Я совершаю обряд яджны, — ответил хозяин пещеры и бросил в костер несколько сухих лепестков. Они тоже мгновенно сгорели и превратились в пепел. – Бросая в огонь рис, лепестки или масло, я приношу ему в жертву все свои заблуждения, суеверия, невежество и привязанность к материальному миру. Ты видишь, как все сгорает в огне. Так же и все человеческие несовершенства и несчастья вместе с кармой постепенно сгорают в огне пробудившегося духа…

Гопал, однако, его почти не слушал.

— Я ничего не понимаю! – воскликнул он, думая о своем. – Зачем надо было меня предупреждать? Кому и что я сделал плохого? Зачем вообще все так получилось?!

— Ты еще многого не понимаешь, — вздохнул мудрец. – В писании не зря сказано, что действия человека связывают, а знание – освобождает.

Видя, что Гопал никогда не слышал этого высказывания, гуру предложил ему представить себе человека, который так запутался в своих делах, что готов повеситься от отчаяния. Но тут некто указывает ему, как выйти из темноты на ровную дорогу. «Боже мой! – восклицает отчаявшийся было человек. – Какое счастье! Ты меня спас! Будто гора упала с моих плеч!..»

— Его освободило знание, — заключил старец.

— Все равно я ничего не понимаю, — упрямо проворчал Гопал. – Как мне жить? Что я должен делать?

— Вернуть свое достоинство, — спокойно ответил мудрец.

— Но как? – воскликнул юноша. – Мне никто не верит! Я – вор! Все так думают!

— Представь себе, что в одной из прошлых жизней ты совершил кражу, но тогда сумел уйти от наказания. Оно настигло тебя теперь. Никто не может избежать ни возмездия за грехи, ни воздаяния за самоотверженность… Скажи, Гопал, ты замечал когда-нибудь, что люди часто повторяют одни и те же ошибки?

Молодой человек признался, что замечал.

— К примеру, у велорикши часто отваливается колесо, потому что он не сообразит прикрепить его покрепче, — пояснил гуру. – Но это простой пример. В твоем случае речь идет об унижении собственного достоинства. Однажды ты унизил его воровством. Теперь пожинаешь плоды. Но вместо того, чтобы исправить положение, ты опять ходишь по краю пропасти.

— Почему? – насторожился неудачник.

— В любой день тебя могут посадить за пьянство в тюрьму, и тогда твоя репутация будет загублена навсегда.

— А сейчас она не загублена навсегда?

— Нет.

— Почему?

— Потому что настоящего вора скоро найдут и твоя репутация будет восстановлена.

Глаза гостя загорелись надеждой.

— Вора найдут? – переспросил он, боясь поверить тому, что услышал.

— И довольно скоро, — твердо ответил гуру.

Топал даже заерзал от волнения.

— И у меня будет работа?

В ответ он услышал, что будет, но после того, как вор будет пойман.

Слова мудреца совершенно сбили Гопала с толку. Он никак не ожидал такого поворота событий, поэтому довольно долго сидел молча, стараясь осмыслить услышанное.

— Я понимаю, — наконец пробормотал он, глядя на танцующее пламя костра. – За последнее время я сам испортил очень многое… Вора найдут, но пьяница-Гопал останется. Я очень быстро привык напиваться… Что же мне делать? Может, заняться йогой? – криво усмехнулся он.

— Ты и так ею занимаешься, — спокойно ответил старец.

От удивления у Гопала открылся рот.

— Как это? – изумился он.

Гуру улыбнулся.

— Жизнь – это неосознанная йога, а йога – это осознанная жизнь, — сказал он. – Все люди – йоги, хотя большинство даже не подозревает этого… Скажи, Гопал, тебе было очень жаль себя, верно? Ты говорил себе: «За что меня так? Я хороший! У меня нет недостатков!..»

Неудачник слушал, опустив голову.

— Недостатки есть у каждого, — буркнул он.

— И у тебя тоже?

— И у меня.

— Какой же твой самый большой недостаток?

Гость хмуро думал.

— Слабоволие, — наконец ответил он.

Гуру ласково улыбнулся.

— Это самое больное место твоей души. Но ты не так уж слаб, Гопал! Ты нашел в себе силы сказать об этом – и одержал первую победу над собой.

— Первую?

— Окончательная победа будет тогда, когда этот недостаток дотла сгорит в огне твоего духа!

Взяв с камня горшочек, мудрец деревянной ложкой зачерпнул масло и бросил в костер. Масло зашипело, запузырилось и испарилось, будто его и не было. После этого гуру опять закрыл глаза и погрузился в молитвенное молчание. Топал понял, что суровый старец больше не скажет ему ни слова, но уйти не смог. Словно неведомая сила продолжала удерживать его у костра. Он задумчиво сосредоточился на горящих углях и вдруг как-то по-новому увидел и костер, и пещеру, и блистающее небо над горами. Ему почудилось, что хозяин пещеры не зря именно сегодня разжег костер – он будто заранее знал, что Гопал придет к нему. Но спрашивать об этом ему тоже не захотелось. Ему захотелось совсем другого. Ему вдруг так сильно захотелось избавиться от камня, который лежал у него на сердце, что даже дрожь прошла по всему телу.

— А мне можно? – спросил он.

Мудрец молча кивнул.

Продолжая дрожать от волнения, юноша взял с камня пригоршню риса и сжал ее в кулаке, вкладывая в нее всю боль своего сердца. «Господи! – шептал он про себя. – Помоги мне! Помоги мне справиться со всеми несчастьями! Пусть они сгорят в огне моего и Твоего духа! Пусть мой слабый дух станет Твоим огненным духом!..»

Слова молитвы сами складывались в его голове. Он читал и читал ее, словно знал много лет, а затем бросил в костер всю боль и горечь своей истосковавшейся души…

ГАНЕША

Пещера была пуста. Угли костра еще тлели, значит, старец ушел недалеко. Решив его дождаться, Гопал уселся на камень и стал задумчиво смотреть на золотую корону вечерней Канченджанги.

Вечернее солнце ласково припекало. Гопал прислонился к теплой стене, закрыл глаза и попытался расслабиться. Он уже и не помнил, когда был просто спокоен и расслаблен. Но здесь, в ашраме учителя, сам воздух дышал безмятежным покоем. Хотелось ни о чем не думать, а раствориться в этом покое и никогда из него не выходить. Это Гопал заметил еще в прошлый раз. После разговора с мудрецом он попытался жить по-новому, но ничего не получилось – работы все не было, вора не нашли, соседи смотрели на него искоса. Промучившись неделю, неудачник хотел было напиться, но пересилил себя и пошел к старцу еще раз поговорить с ним. Хотя о чем он будет говорить, Гопал и сам не знал. Скорее, ему просто захотелось опять посидеть у костра с мудрым учителем, как в тот раз, когда он впервые за долгое время почувствовал какое-то облегчение.

Постепенно тревожные мысли куда-то улетучились, а все вопросы, которые он хотел задать гуру, показались мелкими и ненужными. И вдруг перед его мысленным взором появился образ Ганеши – божества с головой слона. Он был совершенно живым, от него исходило сияние и он смотрел на Гопала большими умными глазами. Затем исполнил танцевальный жест и исчез.

Образ был настолько ярким и живым, что юноша мигом проснулся и увидел старца, сидевшего на соседнем камне. Костер весело горел, а у входа в пещеру лежала большая вязанка хвороста.

Гость так и подпрыгнул на месте.

— Прости меня, учитель! – воскликнул он. – Я долго тебя ждал и, кажется, заснул…

Гуру был, как всегда, спокоен и приветлив.

— Я знал, что ты придешь, — сказал он, подбрасывая хворост в огонь. – Я готов ответить на все твои вопросы.

Юноша покачал головой.

— У меня больше нет вопросов.

— Почему?

— Потому что я сам нашел на них ответы.

Гопал посмотрел на учителя.

— Я хотел спросить, кого я обокрал в прошлой жизни, но понял, что это уже не имеет значения… Я хотел спросить, когда же поймают вора, но понял, что это случится в свое время… Я хотел спросить, когда же у меня будет работа, но понял, что сначала я должен доказать свою невиновность… А самое главное – я понял, что надо просто набраться терпения…

Подумав, он добавил:

— Но у меня есть новый вопрос.

Рассказав о видении, которое так неожиданно посетило его, он показал танцевальный жест, исполненный Ганешей.

— Что это означает? – спросил он.

Было заметно, что гуру понравилось все, о чем сказал гость. Он довольно покачал головой и ответил:

— Это очень редкий танцевальный жест, его можно увидеть в самых древних танцах Индии. Он означает основной принцип йоги – растворение в Боге.

— А почему он мне его показал? – удивился неудачник.

— А разве ты не просил Бога о помощи?

Гопал смутился.

— Недавно просил… в первый раз, — признался он.

— Вот поэтому ты и увидел Ганешу, — объяснил мудрец. – Но не только поэтому.

— А почему же еще?

Гуру засмеялся.

— Потому что теперь ты сам стал Ганешей!

— Я? – изумился неудачник.

— Ты, — кивнул мудрец. – Слушай, что об этом говорят Веды.

Гуру бросил в огонь еще одну ветку и принялся рассказывать, как некогда Парвати, супруга Шивы, пожелав иметь ребенка, соскоблила со своего тела немного налета или грязи, сотворила из него человека и поставила охранять свой дом. Вскоре вернулся Шива, но охранник весьма грубо преградил Ему путь. Тогда Шива превратился в Рудру и обезглавил дерзкого. Видя, однако, безутешное горе супруги, Он согласился вернуть голову на место, но ее уже не было – голову с удовольствием проглотил один из духов, сопровождавших Махадеву. Тогда Шива поставил охраннику голову слона и назначил главой своей свиты…

Гуру искоса взглянул на гостя.

— Ты наверняка подумал: «Что за нелепая история. Зачем он мне ее рассказал?..» А вот зачем. Парвати символизирует весь материальный космос, всю проявленную Вселенную… Как ты думаешь, Гопал, из чего больше состоит Вселенная – из живой или неживой материи?

— Не живой?

— Верно, — согласился старец. – Живая материя занимает в космосе не так уж много места. Она расположена тонким слоем на поверхности планет…

— Это и есть налет на теле Парвати, — догадался юноша.

— Да, именно об этом и говорит притча, — согласился гуру.

— А почему ты назвал этот налет грязью? – спросил Гопал.

— Молодец, ты внимательно слушаешь, — похвалил мудрец. – После смерти физическое тело превращается в прах, поэтому ни одно духовное учение в мире не придает физическому существованию большого значения… Итак, Парвати сотворила существо, которое из воплощения в воплощение стояло на страже своих земных интересов. Но вот однажды это существо впервые столкнулось с духовной Истиной… Скажи, Гопал, что ты делал, когда Чандра пытался рассказывать тебе о божественном?

Юноша молча опустил голову.

— Ты не желал впустить духовную истину в дом своего сознания, — продолжал старец. – Ты дерзко и грубо отталкивал ее. Тогда Шиве пришлось превратиться в Рудру и «обезглавить» тебя…

— Как это? – не понял неудачник.

Мудрец объяснил, что Гопал уже не сможет жить, как раньше, потому что лишился своего старого мировоззрения. Это и есть та «отрубленная голова», вернуть которую назад уже невозможно…

Гость был в полной растерянности. Меньше всего он ожидал услышать, что его неприятности были как-то связаны с Шивой. Он напряженно слушал, а гуру продолжал свой рассказ.

— Да, мой мальчик, в течение многих жизней ты был слишком привязан к земной, преходящей жизни. Ради денег ты готов был пойти на все. Потом ты подвергался кармическому наказанию, но по-прежнему стремился к богатству, повторяя одну и ту же ошибку.

— Но ведь все стремятся к богатству! – воскликнул Гопал.

Старец покачал головой.

— Нет, все стремятся к блаженству. Но одни ищут его в материальном благополучии и плотских удовольствиях, а другие – в духовном поиске и слиянии с божественным.

— А что плохого в материальном благополучии? – не понял гость.

— Ничего, — ответил мудрец. – Важно, как ты к этому относишься.

Он взглянул на Гопала.

— Однажды ко мне пришел мужчина и стал жаловаться на нехватку денег. «А много тебе нужно?» — спросил я его. «Чем больше, тем лучше», — ответил он. «Миллиона рупий хватит?» — спросил я. «Хватит», — согласился мужчина. Тогда я сказал: «Знаешь, почему Бог не дает тебе денег? Потому что любит тебя». Мужчина очень удивился. «Что же это за любовь?» — спросил он. И тогда я сказал ему прямо: «Вся беда в том, что если сегодня дать тебе миллион рупий, то завтра ты превратишься в скотину! Бог не хочет этого, поэтому оберегает тебя, желая, чтобы ты остался человеком…» Этот мужчина не был готов иметь такие деньги. Они превратили бы его в своего раба.

— Ты хочешь сказать, что я тоже был рабом денег?

— Да. И ради богатства шел на преступления…

Гопал хмуро глядел на пламенеющие угли костра. Слова старца доходили до самого сердца. Потеряв работу, он и вправду готов был поджечь этот офис или ограбить кого-нибудь, чтобы только разбогатеть и всем доказать, что он не такой, как они. Но что-то его останавливало. Какой-то страх. Он только начал выпивать… А теперь, после встречи с мудрецом, у него эта злость прошла окончательно. Ему хотелось просто сидеть возле пещеры и смотреть на костер…

— Странно, но еще несколько дней назад я обо всем этом даже не думал, — наконец признался он. – А теперь я понимаю, о чем ты говоришь. Только я не понимаю, почему Ганеша показал мне именно этот жест. Что он для меня означает?

Старец ответил не сразу.

— Время условно делится на прошлое, настоящее и будущее, — сказал он, помолчав. – Наше подсознание – это наше прошлое, сознание – настоящее, а сверхсознание – будущее… Трехлетний ребенок не может мыслить, как тридцатилетний человек, для него это – далекое сверхсознание. Но когда-то он вырастет и станет мыслить соответственно. Для него это будет настоящим…

Он взглянул на гостя.

— Скажи, Гопал, как ты думаешь, Бог или Абсолютная истина относится к нашему подсознанию, сознанию или сверхсознанию?

— Наверное, сверхсознанию, — предположил гость.

— Почему?

— Потому что мы не знаем, что это такое. Еще не доросли.

— Верно, улыбнулся гуру. – Бог или Истина – это цель нашей земной жизни, наше сверхсознание, к которому мы все обязательно придем… Эту конечную цель и показал тебе Ганеша!

— Но почему?

— Потому что наступил момент, когда тебе эта цель открывается…

Гопал все никак не мог поверить словам старца. Однако он понимал, что хозяин пещеры не шутит, поэтому изо всех сил боролся с волнением, охватившим его.

— А почему у Ганеши голова слона? – спросил он, чтобы как-то скрыть свое состояние.

— Слон символизирует бесстрашие, силу, ум, а самое главное – бесконечную преданность, — пояснил гуру. – Даже в последние секунды жизни он смотрит на своего хозяина… В тот момент, когда охранник получил голову слона, он стал не только сыном Парвати – матери, материи, но и сыном Шивы – абсолютной духовной Истины, которой он теперь всецело предан… Ганеша – воплощение духовной эволюции, беззаветной любви и преданности Богу.

Гопал напряженно смотрел на потемневшую корону Канченджанги. Все переворачивалось у него внутри. Все переворачивалось у него внутри. Теперь он жалел, что когда-то смеялся над братом. И наоборот – не жалел о том, что случилось с ним самим.

Гуру бросил в костер сухую ветку.

— Еще Ганешу называют владыкой интеллекта, — продолжал он. – Можно прочитать сотни священных книг и выслушать столько же проповедей, но от этого не стать мудрее. Потому что это чужие знания. Чтобы обрести свои, человек должен пройти глубокими и темными ущельями невежества, преодолеть колючие кустарники заблуждений и буреломы тяжелых жизненных проблем, подняться к вершинам небесных откровений… На этом пути им движет великая жажда духовного познания – сила, способная преодолеть любые препятствия. Это и есть Ганеша, пробуждающийся в каждом, кто однажды впустил великого Отца в дом своего сердца…

Гопал нахмурился.

— Не называй меня Ганешей, — попросил он. – Во мне еще нет беззаветной любви и преданности Богу!

К этому времени священные вершины Канченджанги совсем потемнели, и над ними зажглась первая звезда. Гопал все сидел и смотрел на пылающие ветки, стараясь понять все то, о чем сказал ему гуру. За эти дни в нем что-то изменилось. Он уже не мог смотреть на жизнь так же, как еще совсем недавно. Оказалось, что все гораздо сложнее и проще одновременно. Нужно было время, чтобы новые знания улеглись в голове и слились с его прежним жизненным опытом. Волнение, охватившее его, постепенно уходило, он опять погружался в атмосферу покоя, когда не хотелось ни думать, ни говорить. В какой-то момент он почувствовал, что боль и горечь, убивавшие его все это время, наконец, ушли совсем, что горы стоят на месте, а звезды, горевшие над ними, были такими же блестящими, как и в детстве…

Нет, он еще не знал, что будет с ним завтра. Он только понял, что жизнь продолжается, и что он обязательно вырвется из той ловушки, в которую попал. Надо было только верить и терпеть. Верить и терпеть! Еще совсем недавно у него не было ни того, ни другого. А теперь он чувствовал, что справится. Потому что теперь у него была вот эта пещера, этот костер и этот удивительный старец, от которого веяло покоем и любовью…

Гопал еще долго сидел возле мудрого учителя, и ушел от него совсем поздно, когда над великими гималайскими вершинами вовсю сияла божественная ночь.

ЛОВЦЫ ЖЕМЧУГА

— Тебя опять что-то заботит, мой мальчик? – спросил старец.

Чандра сидел рядом с любимым учителем возле пещеры, но, казалось, эта встреча его совсем не радовала. Стояла удивительная тишина. Осенние горы, озаренные золотистой аурой, словно погрузились в созерцание Бога.

— Ты молчишь, мой мальчик, — повторил свой вопрос гуру. – Тебе не хочется отвечать?

Чандра глубоко вздохнул и промолвил, что на этот раз его печаль безмерна.

— Родители посылают меня учиться в колледж в соседнем городе. А я не хочу никуда ехать! Ведь я не смогу тебя видеть! Я никогда с этим не смирюсь!

Мудрец продолжал смотреть на ученика с нежностью.

— Смирение бывает разным, — заметил он. – Одно дело смирение раба, который в душе готовит бунт против хозяина; другое дело смирение мудреца, который с любовью принимает божественную волю, какой бы она ни была. Ведь один только Бог знает конечную цель всех событий…

Мальчик, однако, не успокаивался.

— Ну зачем Ему нужно, чтобы я уехал? Зачем?

— Чтобы начать духовную жизнь, надо познать жизнь земную, — ответил гуру. – Ты должен многое увидеть, прежде чем сделаешь окончательный выбор. Когда ученик рядом с учителем – это называется кармой послушания. Когда вдалеке – это карма инициативы. Ты сам будешь решать сложные задачи. Жизнь потребует от тебя большого терпения и мужества.

Старец улыбнулся.

— Как ты думаешь, мой мальчик, чем отличаются артисты от простых людей?

Чандра поднял на него наполненные слезами глаза.

— Чем?

— Артисты учат свои роли, затем играют, — ответил старец. – А люди – наоборот… Ты тоже должен будешь понять свою роль…

Чандра всхлипнул.

— Я никого не знаю в этом городе, кроме родственников. Я там буду совсем один!

Он обхватил голову руками и молча сидел несколько минут, изо всех сил стараясь овладеть разбушевавшимися чувствами.

Старец ничего не отвечал, позволяя ученику успокоиться. Он только наблюдал за ним с нежной любящей улыбкой. А тот продолжал сидеть, не смея поднять глаза на мудрого учителя.

— Во мне будто живет два человека, — вдруг выдавил он с трудом. – Один умный, добрый, хороший, а другой – противный и трусливый. Этот второй часто бывает сильнее. Иногда его очень трудно победить.

Он взглянул на старца.

— Почему так?

— Ты прав, мой мальчик. В каждом человеке эти двое противостоят друг другу. Один из них – божественный дух, другой – человеческое эго. Чтобы в душе был мир, один из них рано или поздно должен уйти. Когда пророк Иисус изгнал из храма торговцев, он показал, что в храме, как и в душе, должен быть только один владыка – божественный дух. Тогда сознание человека обретает мудрость и спокойствие.

Чандра задумался.

— А как сделать, чтобы это ушло?

— Для этого надо сначала понять, что ты – божественный дух, ничем не отличимый от Бога.

— А потом?

— А потом стать им.

Он взглянул на ученика и произнес, отвечая на его мятущиеся мысли:

— Нет, мой мальчик, Бог не где-то далеко. Он – в тебе самом… Сейчас твое эго кричит: «Здесь нет никакого другого бога. Твой бог – я! Я – все твои плохие и хорошие желания, надежды, страхи, переживания, воспоминания, чувства и мысли. Ты никак не обойдешься без меня. Ты будешь делать только то, что я пожелаю. Ты будешь радоваться и огорчаться, когда я этого захочу. У тебя нет и никогда не будет другого Хозяина!..» Ведь так твое эго говорит тебе?

Мальчик смущенно опустил голову и признался, что это так.

— И ничто внутри тебя не противится этому?

— Что-то противится, — признался Чандра. – Но слабо.

— А скажи, мой мальчик, если тебе в голову приходят плохие мысли или желания, что ты с ними делаешь?

— Я их прогоняю.

— Это получается легко?

— Не всегда. Иногда приходится бороться.

— Откуда же они приходят?

Чандра пожал плечами.

— Не знаю.

Он задумался над вопросом учителя, и, наконец, предположил, что плохие желания идут все-таки изнутри.

— Иногда хочется сделать что-то, чего делать нельзя, — попытался пояснить он. – Умом понмаю, что этого нельзя, а желание не проходит. Поэтому приходится бороться с собой…

— Что же противится плохому желанию? – спросил мудрец.

— Что-то внутри меня… Может быть, мой ум…

Гуру покачал головой.

— Постепенно ты поймешь, кто является твоим истинным союзником, — сказал он. – Ты научишься полностью доверять ему, соединишься с ним и станешь им… А пока ты слишком привязан к родителям, к своему дому и ко мне. Поэтому тебе предстоит одержать первую большую победу над собой.

— Просто я всех вас люблю! – воскликнул Чандра.

— И мы тебя любим, — улыбнулся старец. – Но любовь не должна превращать человека в раба. Ты должен стать хозяином над своими чувствами. Тогда ты сможешь любить еще сильнее, но при этом оставаться свободным!

Ученик опять замолчал, стараясь все-таки овладеть собой. Но чем больше он старался, тем сильнее хотел остаться дома. Мысль о том, что он будет жить в чужом городе, вдалеке от родителей и любимого учителя, убивала его. Большой ком в горле перехватывал дыхание, а глаза сами собой наполнялись слезами.

Гуру долго смотрел на осенние горы, о чем-то размышляя, и вдруг задумчиво произнес:

— Когда-то я тоже навсегда покинул свой дом. Тогда я был гораздо моложе тебя…

Он взглянул на Чандру.

— Я знаю, ты порою думаешь, что я всегда жил в этой пещере, что всегда был старым… Нет, когда-то я тоже был мальчиком, у меня была мама, свой дом. Но однажды все изменилось. В нашем городе появились преступники, которые воровали детей, увозили в другие страны и там продавали богатым семьям. Я плохо помню, как меня похитили. Помню, как мы плыли на корабле, а потом я очутился в доме богатого хозяина. Мне поручили работу на кухне. Я должен был помогать кухарке мыть посуду, приносить топливо для печи, бегать на базар за продуктами… Однажды на базаре я встретил молодого индуса. Он сидел на козьей подстилке возле лавки со старинными книгами. Меня поразили глаза этого человека. В его взгляде была такая сила, что я невольно остановился перед ним. Он велел мне сесть рядом и стал рассказывать о моей жизни. Он знал все. Он сказал, что меня похитили не случайно, это нужно было для того, чтобы спасти меня от смерти и освободить от привязанности к родному дому. «Ты не будешь принадлежать этому миру, — сказал индус, — но этот мир будет принадлежать тебе…» А еще он предсказал, что я проживу в доме хозяина до четырнадцати лет, а потом вернусь на родину. Я очень обрадовался тому, что опять увижу своих родителей, свой дом. Но прорицатель только покачал головой. «Я сказал, что ты вернешься на родину, но не сказал, что ты вернешься в свой дом. Твоего дома уже нет. Он был разрушен во время страшного землетрясения. Погибли все, кроме тебя…» Я долго плакал, а когда успокоился, то спросил, как же хозяин отпустит меня. «Ты сам увидишь это, когда придет время, — ответил незнакомец. – Когда вернешься на родину, не ищи своих близких, — добавил он напоследок. – Отправляйся в горы. Там ты найдешь учителя и свой настоящий дом…»

Гуру никогда не рассказывал о себе. Чандра и впрямь порою думал, что эти священные горы, эта пещера и его любимый старец были всегда. Поэтому теперь он широко раскрыл глаза и даже рот и слушал, затаив дыхание, стараясь не пропустить ни слова.

— Когда мне исполнилось четырнадцать лет, хозяин тяжело заболел, — продолжал мудрец. – Он был хорошим человеком, никогда меня не обижал, поэтому я очень переживал за него. Перед смертью он позвал меня и сказал, что в награду за то, что я был прилежным работником, он дает мне хорошую сумму денег и отпускает на свободу. Наследников у него не было, поэтому он решил отблагодарить всех, кто был ему предан. До последнего часа я был рядом с ним, а потом… потом у меня было такое чувство, будто я потерял отца. Я опять стал сиротой. Но именно тогда я вспомнил слова индуса, которого встретил на базаре. Мне ничего не оставалось, как сесть на пароход и отправиться на родину… Сердце рвалось домой. Но мысль о том, что уже нет ни нашего дома, ни моих родных сводила меня с ума. Так хотелось верить, что прорицатель ошибся, что на самом деле я увижу свою маму… Но и обманывать себя я тоже не хотел. Ведь я не сомневался, что он сказал правду. Он знал все, даже мое будущее…

День постепенно уходил за горы. Долина погружалась в прохладные сиреневые сумерки. Перед ночлегом стаи птиц носились кругами, оглашая воздух пронзительными криками.

Старец разжег у пещеры костер и продолжил свой рассказ.

— Покинув пароход, я уже принял решение отправиться в горы. Чем больше я об этом думал, тем сильнее меня туда тянуло. Будто включился большой магнит, который притягивал меня, словно кусочек железа. Но куда же ехать? Где я должен был встретить своего учителя? О каких горах говорил индус? О великой Кайласе в Гималаях? Или он имел в виду Аруначалу на юге Индии?.. Решив довериться судьбе, я пошел на вокзал и спросил в кассе, какая отсюда самая близкая священная гора. Толстый кассир без раздумий ответил, что на поезде мне следует добраться до предгорий Гималаев, а там я сам найду самую близкую священную гору. Так я и сделал. В поезде я познакомился с буддийским монахом, который хорошо знал эти места. Он указал мне станцию, откуда ближе всего была священная Канченджанга.

Гуру взял кувшин и отпил немного воды.

— Пока мы ехали, монах много рассказывал о жизни в горах, о монастырях, о тайных пещерах и великих святых. Чем больше я слушал, тем сильнее притягивал бы меня загадочный магнит. До самого утра я не мог уснуть, охваченный желанием скорее увидеть великие горы, которые должны были стать моим домом. Едва забрезжил рассвет, я уже сидел на своей полке и смотрел в окно, стараясь увидеть священную Канченджангу. Я еще не знал, что впереди у меня был долгий путь…

— Долгий? – переспросил Чанга. – Почему?

Старик улыбнулся.

— Поезда в горы не идут, мой мальчик.

— Ах да! – сконфузился ученик. – Сюда поезда не ходят…

— К тому же, я еще не знал, как мне добираться до Канченджанги и где искать своего гуру, — добавил мудрец.

Он еще отпил воды и продолжал свой рассказ.

— Монах предложил мне вместе с ним добраться до монастыря в горах, а дальше я должен был идти сам. Присоединившись к небольшому торговому каравану, мы начали восхождение в горы и на второй день были уже у ворот буддийской обители. Привратник молча впустил нас внутрь и велел мне ждать под навесом. Вскоре вернулся мой попутчик и сказал, что мне разрешено переночевать в одной из келий, а утром я могу двигаться дальше.

В монастыре было удивительно спокойно. Его толстые стены надежно защищали от бед и невзгод внешнего мира. Лежа на жесткой кровати, я вдруг подумал, а не здесь ли находится мой учитель? Может, именно здесь я должен был обрести свой дом? Если бы мне предложили остаться, я бы, наверное, без раздумий согласился.

На рассвете меня разбудил молодой монах. Он принес еды, накормил меня, а потом вывел за ворота монастыря и указал тропинку, ведущую в горы. Велев никуда с нее не сворачивать, он предупредил, что именно в этом направлении находятся тайные пещеры, в которых живут великие учителя.

Поблагодарив монаха, я продолжил путь и, наконец, достиг места, где тропинка кончалась. Куда идти дальше, я не знал. Кругом были скалы, редкие рощицы и никакой дороги. Я решил идти наугад. До самой темноты я карабкался все выше и выше. Чем дальше я пробирался, тем большее отчаяние меня охватывало. Ни одной пещеры я не нашел, дорогу назад потерял. Когда совсем стемнело, я сел под кустом и решил молиться до тех пор, пока мой гуру сам не найдет меня.

В молитве прошла ночь. Потом день. Потом еще одна ночь. И еще один день, и еще одна ночь… На рассвете ко мне подходил медведь. Постояв поодаль, он посмотрел на меня и ушел прочь. Уже теряя силы от голода, холода и усталости, я продолжал молиться, прося Бога послать мне гуру или смерть, потому что другого для меня уже не было. Мое тело закоченело, руки и ноги свело так, что я перестал их чувствовать…

Наконец у меня все поплыло перед глазами, я повалился набок и потерял сознание. Не знаю, как долго я был в бесчувственном состоянии. Но когда очнулся, увидел, что лежу на теплой шкуре в пещере, а возле меня сидит тот самый молодой индус, которого я встретил на базаре… «Ну вот, наконец ты пришел, — сказал он, увидев, что я открыл глаза. – Я знал, что ты сумеешь дойти до меня…»

Чандра продолжал во все глаза смотреть на своего гуру. Он и предположить не мог, что услышит подобную историю.

— Это было здесь? – воскликнул он.

Старец покачал головой.

— Нет, это было далеко отсюда… Когда я пришел в себя, он дал мне выпить какого-то отвара, после чего силы стали быстро возвращаться ко мне… Несколько лет мы прожили вместе, он обучил меня тайнам йоги. А потом сказал, что я должен перебраться поближе к людям и указал мне путь к этой пещере. «Ты должен будешь передать искусство йоги своим ученикам», — сказал он. После чего мы расстались навсегда…

— А как он очутился на базаре?

— Мой гуру мог перемещать свое тело в пространстве… У таких людей нет возраста. Они сами решают, где им быть и когда покидать свое физическое тело…

— И ты его больше никогда не видел? – воскликнул Чандра.

— Нет.

— И у тебя уже были ученики?

— Были. И скоро будут еще.

— А я? – огорчился мальчик. – Ведь меня ты не обучил тайнам йоги!

— Тебе еще рано, — улыбнулся гуру. – Пока ты нуждался только в духовных беседах. Для того, чтобы начать восхождение в гору, надо сначала достичь ее подножья…

— А я еще не достиг?

— Еще нет.

— А что это значит – достичь подножья?

— Для тебя это значит исполнить свой долг и желание родителей: отправиться учиться в другой город и получить образование. А уже потом, испытав превратности жизни, решить, какой дорогой идти дальше.

— Но ведь я уже выбрал свою дорогу! Я хочу остаться с тобой…

Гуру покачал головой.

— Ты еще не достиг совершеннолетия, поэтому для этого ты должен получить благословение родителей. Пойди, получи его – и я с радостью приму тебя.

Чандра обиженно поджал губы. Мало того, что ему предстояло покинуть родной дом, так еще оказалось, что он даже не достиг подножья горы. Кто-то другой будет посвящен в тайны йоги, а он должен ехать за тридевять земель в какой-то колледж, чтобы зубрить таблицу умножения… С другой стороны, он понимал, что родители не разрешат ему жить в пещере. После неудач, которые преследовали старшего брата, родители только и мечтали о том, что Чандра получит образование и станет уважаемым членом общества. К тому же, рассказ гуру тоже произвел на мальчика сильное впечатление. А что, если бы его самого похитили и увезли в чужую страну? Да еще рассказали бы, что все близкие погибли… Ему было стыдно своей обиды, своих слез и своего страха перед будущим. Он изо всех сил боролся со своими чувствами, но справиться с собой пока никак не мог.

— А с моими близкими ничего не случится, если я уеду? – опустив глаза, осторожно спросил он.

Гуру рассмеялся.

— Нет, у тебя совсем другая судьба.

— Ты тоже знаешь мое будущее?

— Знаю, мой мальчик.

— И не скажешь мне его?

— Нет. Свою судьбу ты должен построить сам.

Слова мудреца разволновали Чандру. Он заерзал на камне, сдерживая себя, чтобы не засыпать гуру вопросами, но позволил себе спросить только одно:

— А что для меня самое главное?

— То же самое, что и для всех людей, — ответил старец. – Каждый человек сам для себя – великая загадка. Освобождение приходит тогда, когда человек разгадывает эту загадку до конца. Это и есть для тебя самое главное…

Он расшевелил палкой задремавший костер и задумчиво добавил:

— Каждый человек – ловец жемчуга. Мы ныряем в пучину земной жизни и достигаем самого дна, чтобы собрать бесценные жемчужины жизненного опыта. Но как бы глубоко мы ни ныряли, всякий раз нас влечет на поверхность, чтобы глотнуть свежего воздуха истины. И вновь уходим вглубь… И так, пока не наступит время вынырнуть окончательно и вернуться туда, откуда мы пришли. Собравший богатый урожай жемчужин построит на твердыне дворец и будет править в нем долго или вечно. Пришедший ни с чем нищим будет, и нечем будет строить дворец на твердыне. И пойдет он обратно к морю, чтобы нырнуть в пучину земной жизни, пока не обретет свое истинное сокровище…

Он ласково взглянул на Чандру.

— Ты тоже ловец жемчуга, мой мальчик. Поэтому судьба и отправляет тебя на поиски своего богатства…

Дыхание у Чандры опять перехватило, и на глаза навернулись слезы.

— Все равно я не хочу уезжать, — еле выдавил он.

Несколько минут они сидели молча. Гуру шевелил палкой дрова в костре, угли стреляли красными мухами в ночное небо, а Чандра изо всех сил боролся с собой. Наконец ему удалось победить свою слабость, и он спросил уже другим голосом:

— Ты расскажешь о своем великом учителе?

— Расскажу, — кивнул старец. – Только сначала я накормлю тебя. А потом ты пойдешь домой. Тебе надо подготовиться к дороге. Завтра ты проснешься с другим настроением. Впереди у тебя интересное путешествие, много новых друзей и событий…

Чандра уже не плакал. Слова гуру действовали на него успокаивающе. Он слушал рассказ о великом йоге, смотрел на пылающие огни костра, на сполохи огня, играющие на мудром лице старца, на синюю звезду над уснувшей Канченджангой и чувствовал, что не сможет отсюда уехать. Отсюда невозможно было уехать. Он мог находиться где угодно, но его душа могла быть только здесь. Это придавало ему сил. Какие бы трудности ни выпали на его долю, он всегда будет знать, что в горах есть пещера и костер, а у костра сидит его любимый учитель и ждет его. И он соберет все свои силы, чтобы выдержать любое испытание. Потому что теперь он уже не может повернуть назад. Он уже не имеет права обмануть доверие наставника. Он может идти только вперед, окрыленный силой любви, которую получил здесь, в пещере старца, парящей в высоких гималайских небесах…

ГОПАЛ

Снег еще не сошел, а земля уже дышала весенней травой. Полноводные ручьи сбегали в долину и там, объединившись, грохотали, кипели и ворочали камни, словно стремясь расширить и углубить русло реки. Птицы еще не вернулись, но священная Канченджанга уже по-новому сверкала в солнечных лучах, отодвинув тяжелые зимние тучи.

Старец сидел на камне у входа в пещеру и, закрыв глаза, грелся на утреннем солнце. Долгую зиму он провел в одиночестве, но сегодня готов был встретить гостя, зная, что тот обязательно придет к нему.

Вскоре возле пещеры послышались легкие шаги.

— Мир твоей обители, гуруджи! – поклонился Гопал. – Я принес тебе привет от Чандры. Он привыкает на новом месте. Поначалу ему было трудно, он даже хотел вернуться. Но наши родственники – очень хорошие люди. Они смогли обогреть его своей любовью.

— Я ждал тебя, — ответил мудрец. – Садись, мой мальчик, и отдохни после дороги.

Гопал уселся на уже знакомый камень, помолчал, думая, с чего начать, потом взглянул на старца.

— Когда Чандра уезжал, мы говорили о тебе. Он рассказал, что вначале увидел тебя во сне. В одной руке ты держал четки, в другой – свиток и молча предложил брату сделать выбор. Сначала Чандра взял четки, но потом вернул их и взял свиток, после чего проснулся… А еще через несколько дней он увидел во сне дорогу, которая вела к твоей пещере. Проснувшись, он решил посмотреть, куда ведет эта дорога, и пришел к тебе… Ты объяснил Чандре, что означал его первый сон. Ты сказал, что с четками и свитком в руках изображают богиню Сарасвати – покровительницу знаний. Четки символизируют духовные знания, свиток – мирские. Сначала Чандра выбрал духовные знания, а потом мирские… Так все и получилось. Поначалу он был с тобой, а теперь уехал учиться…

Гуру молча слушал, едва заметно улыбаясь.

— А я вначале пришел к тебе с обидой… А потом остался, — добавил Гопал, опустив голову.

Затем, словно спохватившись, воскликнул:

— А воры нашли!

И он принялся рассказывать о том, что приключилось в городке после того, как он был у старца в последний раз. За это время случилось многое. В одном из городских офисов во время кражи был арестован человек, который пришел под видом налогового инспектора. Вор признался, что уже давно занимался своим промыслом, и, желая добиться смягчения своего приговора в суде, указал все места, где прежде совершал кражи. Среди этих мест оказался и офис, в котором работал Гопал. Вещи из этого офиса, найденные в доме у вора во время обыска, окончательно подтвердили его вину. Хозяин офиса, решив сохранить как свое лицо, так и лицо компании, принес Гопалу извинения и прислал ему прекрасное рекомендательное письмо. История наделала в городе большой шум. Об этом писала местная газета. Гопал даже слегка прославился. Теперь он был уже не презираемый всеми воришка и пьяница, а жертва ужасной несправедливости. Стремясь привлечь к себе внимание журналистов, сразу несколько фирм прислало ему приглашение на работу. Кончилось тем, что Гопал устроился на весьма престижное место и совсем бросил пить.

Вскоре появились родители девушки, которую любил Гопал. Они пришли в дом Гопала с извинениями, а девушка стала опять показывать ему свою благосклонность. Однако юноша уже понял, что ради него девушка никогда не пойдет на лишения. К тому же ему было хорошо известно, что ей нравился другой, который даже был ее женихом, но ему отказали потому, что Гопал оказался в более выгодном положении. Гопал выставил их из дома. После этого он опять едва не запил, но вовремя взял себя в руки и с удвоенной энергией взялся за работу. Но что-то в нем сломалось. Он так и не смог вернуть себе радость жизни…

— Я больше не могу жить так, как я жил, — произнес он, с тоской глядя на горы. – Мне не интересно так жить. Мне не интересно ходить на работу и копаться в нудных бумагах. Я не вижу смысла в том, чтобы зарабатывать деньги для того, чтобы их потом проесть. У меня пропало желание заводить семью. Мне не нужны слава, власть, богатство. Мне жилось гораздо проще, когда у меня не было денег. Да, я страдал от этого и пил, но теперь я понял, что деньги радости мне не принесли. Теперь вокруг меня вертятся ловкачи, которые набиваются в друзья или компаньоны, за мной стали охотиться всякие невесты… Раньше я был для родственников паршивой овцой, а теперь даже они стали считать меня дойной коровой… А меня все время тянет сюда… Объясни, что со мной происходит! Ты говорил, что во мне пробудился Ганеша. Это и есть так сила? Я все время хочу узнать что-то новое…

— Да, жажда духовного познания – это могущественная сила, — кивнул старец. – Пережив свои несчастья, ты стал другим. Твой дух больше не принадлежит материальному миру. Он ищет пути в мир духовный, желая вернуться на родину. Подобное всегда притягивается к подобному… Каждый человек подобен магниту, который притягивает к себе как хорошее, так и плохое, смотря что несет он в своей душе. Если жаден – притянет к себе одиночество, если копит на черный день – притянет черный день… После всех испытаний твои иллюзии разрушились, и душа потянулась к вечным ценностям.

Гопал сдвинул брови.

— Что такое вечные ценности?

— Каждый человек стремится к счастью, — ответил мудрец. – Получил наследство – счастлив. Устроился на доходное место – счастлив. Завоевал девушку – счастлив… Но наследство пришлось делить с родственниками, оно ушло на погашение долгов или проиграно в карты – и человек опять несчастен. С доходного места согнали конкуренты или компания разорилась – опять несчастен. Девушка ушла к другому или замучила зловредным характером – опять несчастен… О чем люди думают? О суетном, временном, преходящем. Поэтому нет покоя в мыслях. Скажи, Гопал, есть ли в земной жизни что-то постоянное?

Юноша пожал плечами.

— Наверное, ничего нет. Даже сама жизнь временна…

— Только одна вещь постоянна в земной жизни, — сказал мудрец. – Подумай, не спеши с ответом.

Гопал задумался, а гуру стал говорить о том, что разгадка жизни скрыта за несколькими иллюзиями и парадоксами, которые должен разгадать каждый человек. Только тогда он поймет, что такое настоящее счастье.

— Что это за иллюзии? – спросил юноша.

— Самая большая и страшная иллюзия нашей эпохи состоит в том, будто люди живут на земле всего один раз, а потом больше ничего нет. Эта иллюзия порождает эгоистическое желание насладиться жизнью вместо того, чтобы извлечь из нее урок. Ведь если допустить, что жизнь дается всего один раз, то нет никакой возможности объяснить, почему один живет сто лет, а другой всего несколько месяцев, почему один рождается в богатой семье и всю жизнь купается в роскоши, а другой не вылезает из нищеты, почему один глупец, а другой наделен мудростью, один – здоровяк, а другой – калека, почему один человек – мужчина, другой – женщина… Сколько людей дожило до глубокой старости, но так и не поняло, в чем же смысл жизни. Разве это возможно за одну короткую человеческую жизнь? Поэтому многие думают, что в жизни вообще нет никакого смысла, и даже не стараются найти его. Именно поэтому человек рождается вновь и вновь, проходит через нищету и богатство, войны и болезни, радости и страдания до тех пор, пока не накопит необходимый опыт для того, чтобы осмыслить свою жизнь и понять ее истинную природу.

— А в чем ее истинная природа?

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо, как сказано в Махабхарате, преодолеть еще две великие иллюзии – иллюзию времени и иллюзию разобщенности. Как ты думаешь, Гопал, если на одном конце вот этой ветки время, временное, то что же должно быть расположено на противоположном конце?

Гопал задумался.

— Время… временное…

— Не спеши, подумай. Что останется, если убрать время?

— Ничего.

— Ты так считаешь?

— Нет-нет, что-то вертится у меня в голове… Если мы убираем временное, то остается что-то противоположное… значит, остается что-то постоянное… Да, остается постоянное, что-то такое, у чего нет ни начала, ни конца…

Он вскинул на гуру большие глаза.

— Остается вечное, вечность!

Мудрец терпеливо наблюдал за его рассуждениями.

— Молодец, — похвалил он. – Ты быстро справился с этой задачей.

Воодушевившись, Гопал взялся за решение второй задачи.

— А если убрать разобщенность, то тогда… тогда останется единство!

— Верно, — кивнул гуру. – А теперь скажи мне, Гопал, что является вечным и единым?

— Вечным и единым?..

Гопал думал совсем недолго.

— Но это же Бог! – воскликнул он.

— Да, это основа Вселенной, основа жизни. Пока люди думают о временном, преходящем, они живут в мире временных, разрозненных, преходящих ценностей и считают, что другого мира не существует. Но есть и другие, вечные ценности, а значит, есть и другой мир – духовный. Это мир любви и покоя, истины и простоты, в котором нет места эгоизму, а значит, нет места и страданиям.

— Я понимаю, — произнес Гопал, внимательно слушая гуру. – Все, к чему я стремился, оказалось ненужным. Теперь мне ничего не нужно, кроме душевного покоя. Вчера я пошел в храм и встретил там человека, который был когда-то моим собутыльником. Он никогда не верил в Бога, был дебоширом и пьяницей, на людей смотрел свысока и даже смеялся над чувствами верующих. И вдруг я увидел его в храме! Он ползал на коленях перед Шивой, плакал и просил спасти его. Я не захотел тревожить его расспросами, поэтому спросил у знакомого брахмана, что случилось с этим человеком. Брахман ответил, что у него тяжелая болезнь, вылечить которую врачи не могут… Я не хочу умолять Бога о спасении, когда уже будет поздно! Я не хочу истратить свою жизнь на пустые миражи, которые однажды рассеются! Я хочу познать истинные ценности. Но покой придет ко мне только тогда, когда я по-настоящему пойму все, о чем ты сейчас говоришь. Я это чувствую. Поэтому для меня сейчас нет ничего важнее. Больше я не хочу страдать от собственного невежества!

Он умоляюще посмотрел на мудреца.

— Я хочу быть твоим учеником. Я хочу знать истину. Ради этого я готов на все!

Гуру внимательно взглянул на Гопала.

— И даже бросить работу? – спросил он.

— Да!

— И оставить свой дом?

— Да!

— И отказаться от родителей, от своей будущей невесты?

— Да!

— Тогда откажись!

— И ты возьмешь меня в ученики?

— Возьму.

Лицо Гопала сияло счастьем. Он вскочил со своего камня.

— Тогда я пошел!

Он хотел было мчаться в город, но старец его остановил.

— Подожди! – поднял он руку. – Не спеши. Не надо оставлять работу и дом. Пока Чандра учится, ты должен быть опорой для своих родителей.

Юноша остановился в растерянности.

— Но ты же сказал…

Мудрец покачал головой.

— Я всего лишь проверял тебя.

Гопал был уверен, что мудрец не шутит.

— Значит, я должен работать? – переспросил он.

— Да.

— И быть с родителями?

— Да.

— А как же я буду у тебя учиться? Разве для этого не надо оставить мирскую жизнь? – спросил Гопал, все еще готовый сорваться с места и бежать в город.

Гуру покачал головой.

— Будда шесть лет провел в лесу, обучаясь у аскетов, но потом ушел от них, потому что аскетизм не привел его к Богу. Он много лет странствовал по Индии, изучая жизнь и размышляя о природе человеческих страданий, и однажды понял, что причина всех несчастий заключается в привязанности людей к преходящим ценностям. Поэтому он сказал:

«Живущий, зря ты свой потратишь век,

Коль позабыл, что смертен человек.

Бесчинствуя и ссорясь без конца,

В себе не видишь вздорного глупца.

Живущий, никогда не будешь прав

Ты, ненавистью ненависть поправ.

Гони ее из сердца своего.

Вот в чем извечной правды торжество!»

Старец улыбнулся:

— Не спеши, Гопал, садись. Я много лет ждал, когда ты придешь ко мне!

— Я? – удивился юноша.

— Да, ты.

— Но почему именно я?

— Ты рожден для любви. Когда твое сердце наполнится любовью, ты станешь светом на пути у многих, — ответил гуру. – Истинно любящий – это тот, чья жизнь становится благословением для окружающих его. Поэтому твое место среди людей. Не случайно родители назвали тебя Гопалом. Это имя означает – пастух. Так звали Кришну, когда Он в детстве пас коров на берегах Ямуны. Добрым пастырем звали и пророка Христа…

Гопал с удивлением слушал старца, не понимая, шутит ли тот или говорит серьезно. В детстве он и вправду любил собирать своих товарищей и организовывать всякие игры. Его так и звали Гопал-радж. Таким он был и в школе. Но потом все изменилось. В последние годы от прежнего Гопала не осталось и следа. В душе он оставался все тем же веселым озорником, но время превратило его в пьяницу и страдальца.

— Но если бы не Чандра, я никогда не пришел бы сюда! – заметил он с недоверием.

— Верно, — кивнул старец, — поэтому Бог послал сначала именно Чандру.

— Значит, брат пришел сюда из-за меня? – еще больше удивился Гопал.

— Да. Он должен был привести тебя сюда… А у самого Чандры будет хорошая, долгая жизнь, большая семья, прекрасная работа. Он будет заметной фигурой в обществе и большой опорой для своих родителей. В самом конце жизни он опять вернется на духовный путь и больше никогда с него не свернет… Когда твой брат закончит учебу и устроится на работу, ты получишь полную свободу, которой сможешь распорядиться по своему усмотрению…

Недоверие уже давно поселилось в душе Гопала. Люди так часто обижали его, что юноша перестал им доверять. Много лет никто, кроме Чандры, не говорил ему добрых слов. Никого не интересовала его жизнь. Он и вправду с любовью относился к людям, но встречал только насмешки и непонимание. И вдруг сейчас он услышал такое, отчего сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Оказывается, кто-то много лет ждал его. Оказывается, кто-то верил в него. Оказывается, он был по-настоящему кому-то нужен. Он сел на камень, закрыл свое лицо ладонями и заплакал. Горькие чувства переполняли его душу и сотрясали рыданиями.

Гуру с любовью смотрел на него, давая выплакаться. Добрая душа должна была освободиться от груза, который много лет угнетал ее.

Постепенно Гопал успокоился и поднял на мудреца заплаканные глаза.

— Я понял, что постоянно в земной жизни. Если на одном конце ветки что-то постоянное, значит, на другом – что-то непостоянное, временное, переменчивое. Значит, единственное, что постоянно в этом мире – перемены!

Гуру кивнул.

— Верно, мой мальчик. Движение, перемены – свойство земного, физического мира. Покой – свойство мира духовного. Каждый человек стремится к покою. Но прошли времена, когда покой можно было найти только в пещерах или монастырях. Сейчас обителью мира должен стать весь мир. Поэтому свои знания ты понесешь людям, пробуждая в них все лучшее…

День пролетел незаметно. Когда сгустились весенние сумерки, старец с Гопалом все сидели у костра и продолжали беседу. Юноша уже понял, что ему и вправду не надо спешить. Он уже поверил, что останется с учителем навсегда. С души опять упал огромный камень, но на этот раз облегчение было гораздо больше, чем полгода назад. Теперь он знал, как будет жить дальше. Теперь ему открывалась новая жизнь, полная борьбы и свершений.

Пройдут годы, десятилетия. Может быть, когда-нибудь Гопал превзойдет своего гуруджи и станет опорой для своего народа или даже для всего человечества. Может, когда-то он тоже станет жить в этой пещере. Все может быть. Все меняется в этом мире. Не меняется только одно – Вечная Любовь. Поэтому в гималайских пещерах всегда несли и будут нести духовное служение великие мастера…

Источник

Views: 92