ВНУТРИ ЗЕМЛИ

Раду Синамар

Перевод Piligrim

Глава 6

Магический Портал Йосемити

 

Организация экспедиции через туннель в Ирак начинала сталкиваться с неприятными сюрпризами. Мы знали о прибытии майора Кросса, но только на базе узнали, что его сопровождал еще один человек, по-видимому, высокопоставленный представитель правительства США. Самуил Кросс был хорошим другом Цезаря, и то, что он ничего не рассказал нам об этом человеке, может иметь только одно объяснение: он сам был захвачен врасплох прибытием американского чиновника.

Наши подозрения подтвердились, потому что после того, как мы вернулись на базу, Цезарю в тот же день позвонил майор. У них состоялся короткий разговор, длившийся несколько минут, после чего Цезарь сообщил мне, что необходимо провести встречу с ними в Бухаресте. Майор сказал ему, что он столкнулся со свершившимся фактом, но приказ пришел сверху, и он должен его выполнить.

— Он преподобный, сказал мне Цезарь. А чего вы ожидали? У него есть особые полномочия. Но непонятно, чего он хочет, Самюэль ничего не знает.

У меня сжалось сердце. Мне никогда не нравились подобные сюрпризы, которые обычно означали принуждение. После обеда мы вылетели в Бухарест и к шести вечера были в гостиной отеля «Мариотт». Несмотря на то, что я полностью осознавал характер этих мероприятий и встреч, специфику работы в Департаменте и связанные с ней секреты, я все равно иногда испытывал смутное «мечтательное» чувство и ловила себя на том, что задаюсь вопросом, реально ли то, что я переживаю. Эта очень быстрая череда плоскостей, измерений, частот, реальностей, различных миров и царств, часто противоречивых существ и ситуаций может привести к определенным промахам, если вы не будете должным образом закреплены в том, что вы знаете и что вы хотите сделать. Например, простой ассоциации с событиями, подобными тем, что произошли в тот день, было достаточно, чтобы вызвать хотя бы зачатки сомнения в окружающей действительности: Рано утром мы вошли в горы Бучеджи, оттуда прошли через пространственное искажение и прибыли на эфирный план, где-то в районе, соответствующем полярному кругу на физическом плане; мы встретили гиганта более трех метров. который привел нас к центру планеты, мы смогли издалека увидеть Шамбалу, мы вернулись на Базу, мы отправились в Бухарест, и вот мы уже в отеле «Мариотт», за одним из зарезервированных столиков, ждем американского майора и сопровождавшего его правительственного сановника, видимо, важного преподобного. Я считал своим долгом быть несколько «обеспокоенным», потому что мой разум подсказывал, что все это неправдоподобно. Я посмотрел на часы и обнаружил, что события произошли с интервалом примерно в девять часов, и поэтому у меня возникло смутное ощущение, что я, возможно, сплю. Я посмотрел на Цезаря, который спокойно потягивал свой лимонад, и немного пришёл в себя. Я вкратце рассказал ему о своих страхах и о том, как я вижу ситуацию. Несколько секунд он озадаченно смотрел на меня, а затем разразился смехом, пребывая в очень хорошем настроении. Я думаю, что могу сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз я видел его смеющимся за почти двадцать лет нашего знакомства; это был один из случаев, но для меня это было хорошим предзнаменованием, поскольку это «разбудило» меня, вывело из относительной паники, в которой я находился. Тогда я понял, как важно всегда оставаться сосредоточенным и внимательным к тому, кто я есть и чего я добиваюсь в каждый момент времени. Анализ, оценка и усвоение опыта могут быть сделаны позже, в моменты паузы и расслабления. Затем Цезарь объяснил мне значение этого, но я прервал разговор, потому что прибыли два американца.

Я знал майора Кросса уже несколько лет, поскольку нам приходилось сотрудничать в организации некоторых важных румыно-американских встреч на базе. Состоялся обмен информацией, телефонные переговоры и две встречи, и впечатление осталось положительное. Он был офицером в самом расцвете сил, думаю, ему было около сорока лет, и мы знали, что его положение гораздо важнее звания. Я никогда не открывал эту тему, но из некоторых ссылок, которые он делал, я понял что у него был доступ к совершенно секретной информации и к областям, которые даже не контролировались правительством, только военными.

Кросса хорошо ценили в Пентагоне, и генерал Роддей поддерживал его в продвижении по службе, вероятно, из-за его молодости, открытости и сильного духа. Крис Роддей в то время все еще возглавлял американскую сторону в работе с нашим департаментом, и между ним и генералом Обадеа существовала очень тесная дружба которая находила положительное отражение в иногда очень деликатных вопросах, касающихся расположения Бучеджи. После смерти генерала Роддей, вероятно, хотел укрепить свои позиции, несколько ослабленные этим печальным событием, поэтому он выдвинул Кросса в качестве своего протеже. Нам повезло, что майор обладал важными качествами: он был честным и умным человеком, на которого можно было положиться. Поддержание определенного политико-административно-информационного баланса по «вопросу Департамента Ноль» всегда было больным вопросом и зависело помимо прочего, от характера тех, кто вкладывался в работу с нами. Относительная нестабильность, последовавшая после смерти генерала, была быстро уравновешена совместными усилиями Цезаря и генерала Роддея, которые пресекли некоторые тенденции к «нарушению» протоколов сотрудничества. Те из нас, кто был здесь с самого начала, прекрасно знали, что это сотрудничество было честным с обеих сторон, несмотря на вмешательства разного рода и давление, которое существовало.

Однако некоторых решений и влияний просто невозможно избежать. Они намного выше любых политических решений. Очевидно, никто не знает, откуда берется эта сила и влияние, но у нас уже был некоторый опыт в этой области. Очень трудно избежать таких вмешательств, которые приходят как удар грома. В таких случаях ни звание, ни должность не имеют значения, важны только отношения и влияние, которым вы обладаете. Решения такого рода обычно принимаются опосредованно, через доверенных лиц, без знакомства с людьми, которые их приняли. Случаи, когда они лично приходят для обсуждения, крайне редки и всегда показывают, что вопрос очень серьезный и важный. Лично я знал о трех таких случаях: случай со старцем Массини, затем в 2010 году меня посетил высокопоставленный представитель CFR (Совета по международным отношениям), а теперь мы готовились к важной дискуссии с другим преподобным, о котором я больше ничего не знал, кроме того, что у него открыты все двери власти. Звучало это не очень хорошо, но, как вскоре выяснилось, проблема на самом деле была гораздо проще.

Майор Кросс произнес вступительные слова, после чего мы все сели за стол, предварительно проверенный нашим персоналом. Нас охраняли пять человек: двое наверху на перилах, один у входа и двое в холле. Мы могли бы выбрать одно из наших постоянных мест, один из домов, имеющихся в распоряжении Департамента, но Цезарь предпочел выбрать это место обычно предназначенное для деловых встреч, чтобы иметь возможность придать дискуссии другую форму, если того потребуют обстоятельства. В тишине и торжественности конспиративной квартиры это было бы очень трудно сделать.

Почтенный человек был пожилым, думаю, ему было около семидесяти лет, с небольшим перебором. Несмотря на возраст, ничто в его одежде и манерах не выдавало старомодности и консерватизма. Он был безупречно одет, и по его одежде и аксессуарам можно было «перечислить» несколько известных домов моды самого высокого уровня, а то, как он выражался, несомненно, свидетельствовало об энергичном и высокоинтеллектуальном человеке. Однако на лице и душе этих существ всегда присутствует некая «печать», которую можно описать как «черствость, страдание, скрытые муки».

Я не буду пересказывать здесь состоявшуюся дискуссию, поскольку она включала несколько технических вопросов, которые я не имею права излагать, но скажу, что преподобный «попросил» меньше, чем мы ожидали, по крайней мере, вначале. Он хотел, чтобы мы передали права на изучение и исследования некоему международному концерну, после того как мы найдем артефакт в предстоящей экспедиции по третьему туннелю, который с самого начала считался «проблемным». Просьба была не слишком «серьезной», но что-то все же не вписывалось в общий сценарий, потому что трудно было поверить что преподобный его уровня проделает весь этот путь только для того, чтобы добиться нашего согласия в, казалось бы, простом деле, о котором можно договориться через посредников. Интересы, следовательно, должны были быть гораздо глубже, и на кону стояло гораздо больше, но их нельзя было легко увидеть, потому что у нас еще не было никакой информации.

Самое неприятное в этих встречах то, что вам не разрешается говорить «нет». Это неписаный обычай, но один из самых сильных, который был установлен в протоколе сотрудничества между нами и американцами по поводу местонахождения Бучеджи. Отказ Департамента Ноль был бы очевидной победой, потому что тогда он мог бы вызвать через невероятно сложные и сильно натянутые струны Организации, гораздо худшие последствия, чем если бы первоначальные условия были согласованы. Таким образом, вы рискуете разрушить то, что построили до этого момента. Именно поэтому баланс должен поддерживаться с помощью хорошо продуманной дипломатии и вдохновенных переговоров.

Конечно, нельзя просить обо всем, и в этом направлении установлены определенные рамки, но в целом такие просьбы и встречи действуют как президентский «красный телефон»: их нельзя игнорировать. Однако вы можете попытаться пересмотреть условия или получить компенсацию, но вы не можете закончить встречу отказом. Существует целая цепочка зависимостей, созданная с самого начала, в которую вовлечены огромные средства, сверхсовременные технологии, политические и командные интересы, которыми манипулируют невидимые силы Организации, способные изменить баланс влияния, если игра ведется не очень хорошо и разумно. Это как сложная рука в покере: вы не уверены, блефуете ли вы, но у вас не хватает смелости рискнуть, потому что у вас у самого нет сильных карт. Встреча прошла хорошо и без напряжения. В конце концов, не было причин отказывать преподобному, ведь он просил что-то вроде «эксклюзивной лицензии на использование». Это не слишком беспокоило нас, поскольку наши интересы не были напрямую затронуты, но неопределенность в отношении личного присутствия преподобного оставалась. Потребовался год исследований и контрразведки, чтобы, наконец, раскрыть подноготную «сделки». Я не буду вдаваться в подробности, но скажу, что это было личного характера, вмешательство в семью преподобного.

После отъезда из отеля я остался дома, на вилле Элинор, а Цезарь уехал с американским майором. На следующий день мы вернулись на базу, но по дороге Цезарь вкратце рассказал мне о своей частной беседе с Самюэлем Кроссом.

Он сказал мне, что в течение некоторого времени они также создали отдел по нашей модели, или, скорее, они специализировали один из своих отделов в этой области. Кросса назначили ответственным за это и спросили мое мнение по некоторым вопросам. Затем он рассказал мне о том, что представляет для нас непосредственный интерес, фактически он передал приглашение.

– Я смотрел с любопытством, потому что не понимал, что он имеет в виду. На несколько мгновений я подумал, что речь идет о других специализированных курсах, поскольку я проходил обучение по дистанционному наблюдению, и спросил его, так ли это.

Нет, это особое приглашение для нас двоих, — ответил Цезарь, улыбаясь. Особое место и деликатная ситуация. Он сказал мне, что в настоящее время у них нет людей, готовых понять и правильно задокументировать то, что там есть, и он хочет обратиться к нашему опыту. Это было нечто особенное. Затем Цезарь вкратце пересказал мне то, что рассказал ему майор:

Они обнаружили особое место в парке Йосемити, на самом деле служба контрразведки ВМС давно знала о нем. Проблема в том, что оно находится на территории индейской резервации, это несколько ограниченная территория. Их разведка сообщает, что у тамошних шаманов есть точка выхода вглубь Земли, но она не может использоваться на регулярной основе, поскольку является частью какого-то ритуала. Даже если бы они вмешались с помощью военных, они все равно не смогли бы использовать этот конкретный «вход». Похоже, они не могут контролировать это явление, и это их беспокоит; никто не понимает, что там происходит. Они решили спросить нас, чтобы был обмен опытом.

Мы собирались уехать с майором Кроссом, после того как завершим все другие аспекты сотрудничества, связанные с экспедицией через третий туннель. Действительно, через два дня мы уже летели в Мадрид, а оттуда нас забрали на военно-морскую базу Рота у океана. У майора там были дела, поэтому в ожидании отправки в Америку я провел день у океана, отдыхая и приводя в порядок свои мысли и информацию.

Оттуда мы втроем полетели на военном самолете в Норфолк, штат Вирджиния, где также остановились на один день. Затем мы полетели на командном самолете в Лас-Вегас, откуда нас забрали и отвезли на небольшое расстояние в парк Йосемити. Перед нами стояла другая машина с четырьмя военнослужащими. Майор оправдывался, что это все еще специальная операция, а место, куда мы переезжаем, уединенное. Действительно, некоторое время мы ехали по главной дороге, но в какой-то момент свернули на боковую дорогу, поднимающуюся через холмы. Мы приехали на территорию, похожую на небольшое плато, огороженную слева довольно высоким деревянным забором, который, судя по всему, был электрифицирован. За оградой простиралась широкая долина, в которой рос очень красивый лес, интенсивно окрашенный поздней осенью. Справа вдали виднелись горы со снежными хребтами на фоне совершенно ясного неба. Мы вошли под большую деревянную арку, довольно старую, над которой было написано название резервации и индейской деревни. По сути, это была деревня, сохранившая индейскую культуру, но с самого начала я заметил особую нотку в общей атмосфере. Это место вызвало у меня ощущение эксклюзивного и даже секретного района. Я спросил майора, открыта ли эта территория для посетителей.

— Место не секретное, но уединенное, — ответил он. Это территория для таких, как они, которые особенно интересуются мистикой, шаманизмом. У них здесь есть необыкновенный секрет, но мы не можем иметь к нему доступ. Это своего рода «ворота» в недра Земли, как они нам сказали. Это традиция, и она держится в строжайшей тайне.

— И вы сопротивлялись этой тайне? – спросил Цезарь с улыбкой.

— Первоначально было намерение перенести поселение в другое место, чтобы получить военный контроль над районом и точкой, но мы поняли, что это был бы беспричинный шаг, так как мы бы ничего не использовали. Мы не могли использовать их знания, чего-то не хватало. Кроме того, у них есть множество правительственных соглашений, документов и контрактов, заключенных еще во времена Конфедерации, которые могут все усложнить.

— Есть ли неприятные эффекты? Беспокоит ли их то, что они знают здесь? – спросил я. Нет, они молчат. Это вопрос поддержания традиции. Насколько мы можем судить, мы не можем использовать их знания, пока не освоим этот процесс. Они не хотят раскрывать это, и я не думаю, что мы тоже готовы об этом узнать, — откровенно признался Кросс.

Мы остановились справа, на небольшом расстоянии от входной арки, потому что на дороге появилась группа мужчин. Майор сказал нам, что визит уже организован, но попросил нас пока остаться в машине. Он вышел и подошел к мужчинам, приветствуя их. Было видно, что они знали друг друга и были в хороших отношениях. Это были мужчины среднего роста, и по их лицам и одежде можно было легко определить, что они сохранили многие черты расы американских индейцев. Четверо военных также вышли из другой машины, но они вели себя спокойно и стояли на некотором расстоянии от группы.

Воспользовавшись этой паузой, Цезарь передал мне дополнительную информацию, которую он узнал от майора:

— Проблема с этим местом не в том, что оно представляет угрозу, а в том, что оно является мощным искажением пространства и времени. Для местных жителей это священное место, и только они знают, как получить доступ, поэтому, будь то Пентагон, мы, или кто-либо другой, все равно: у нас нет «ключа», чтобы попасть внутрь. Это несколько расстроило чиновников, но они решили не форсировать события, а сохранить дружеские отношения и сотрудничество.

— Мне кажется странным, что они до сих пор никого не пропустили через эти «ворота», — сказал я. Зачем им пропускать нас сейчас?

Было всего несколько человек, которые побывали там, поэтому они более четко знали, о чем идет речь. Индейцы сказали им, что это царство внутри планеты, но не захотели рассказывать больше. Они уважают директивы инсайдеров, которые гораздо более продвинуты, но даже если бы они были вынуждены каким-то образом раскрыть секрет, его нельзя использовать практически. Это та же проблема, что и в Большой галерее или доступе к тонким планам: отбор по резонансу.

— Хорошо, но как они туда попадают?

— Я не знаю. Посмотрим, если нам разрешат. По всей видимости, «ворота» были обнаружены еще до войны Сепаратистов и с тех пор охранялись из поколения в поколение как великая тайна.

Цезарь остановился, потому что майор подошел к машине и сказал нам, что местные жители не против нашего визита.

— Они знали, что вы должны приехать, — немного неуверенно сказал он нам. Я тоже не понимаю, как это возможно, ведь мы только сообщили им о своем присутствии. Мы собирались рассказать им о вас здесь, но они уже знали.

Мы все пошли по мощеной дороге, проходя мимо деревянных лачуг, которые были довольно большими. На некоторых из них были американские флаги, на других — открытые двери, а перед ними стояли небольшие группы разговаривающих людей. Я с удивлением заметил, что не все они были индейского происхождения, но я видел и коренных американцев. Состояние людей в этой общине не казалось очень развитым, но выражение лиц людей показалось мне интеллигентным, а их поведение — достойным.

После этих бараков мы увидели несколько домов из горного камня, с двумя колоннами впереди, как в греческих храмах, но меньшего размера. Это заставило меня немного задуматься, поскольку я не видел связи и не понимал цели присутствия влияния древнегреческой цивилизации в этой части мира. Затем мы подошли к более внушительному зданию, вероятно, какой-то мэрии, на котором также развевался американский флаг, но рядом с ним был флаг с неизвестной мне маркировкой. Выше, на вершине крыши, среди ветвей деревьев я увидел большую вывеску с упоминанием парка Йосемити. На том же знаке я увидел индейский герб — большое воронье перо с гребнями трех гор под ним. Однако я не буду рассказывать об этом подробнее, поскольку это место по-прежнему уединенное и очень важное. Те, кто там живет, очень любят свой тихий и непринужденный статус. Кроме того, есть еще и приверженность американским вооруженным силам, которую я должен уважать.

Пока мы шли, мы увидели, что дорога слегка поворачивает влево, и тут один из группы, который, похоже, был кем-то вроде их лидера, подошел к нам с Цезарем и без лишних слов сказал нам, что место, куда мы идем, является порталом в центр Земли, и что им сказали, что они примут этот визит. Мы посмотрели на майора Кросса, который сделал жест неведения. Мужчина, которого звали Ватук, продолжал разговаривать с нами:

— Очень немногие смогли увидеть это место. Это наше «наследие», и мы держим его в большом секрете. Но есть определенные условия, которые должны быть выполнены, и Мезина расскажет нам, что решили инсайдеры.

Ватук был достойным потомком своих предков: не слишком высокий, но удивительно подвижный для своих пятидесяти с лишним лет, с длинными волосами и измазанным лицом, он имел серьезное выражение лица и проявлял большую твердость. Я не думаю, что он был шаманом, но он занимал важное положение в «совете старейшин» в той общине. Он говорил решительно и направил нас по небольшой дорожке в более уединенное место, где мы увидели три деревянные хижины. Мы направились к крайней справа, которая также привлекла мое внимание. Территория вокруг была чистой, красиво озелененной, с дорожками и большим количеством зелени, и очень ухоженной. Хижина была старой, но я заметил, что она каким-то образом была построена на вершине другого здания, которое было еще старше её. Я понял, что это было сделано специально для защиты первой хижины, но не мог понять, зачем было прибегать к такому странному методу сохранения.

Мы подъехали к входу, и майор сказал Цезарю:

— С этого момента вы предоставлены сами себе. Мы подождем, я уже поговорил с Ватуком. У них есть строгие правила на этот счет. Это священное место, и есть определенные условия, которые должны быть выполнены.

Индеец открыл дверь и освободил нам место. Как только мы вошли в эту хижину, у меня возникло ощущение, что мы совершили прыжок на 200 лет назад во времени.

Оригинальная деревянная конструкция была настолько старой, что при открывании двери она скрипела на стыках. Дерево не было гнилым, но выглядело так, будто оно «устало» от времени. Я остановился в нескольких шагах от входа, чтобы привыкнуть к полумраку и лучше рассмотреть детали. Снова послышался голос Ватука:

— Это здание осталось точно таким же, каким оно было построено в 1776 году. Земля, на которой вы стоите, является древней индейской территорией. Наши предки жили в этих местах, и некоторые из нас происходят непосредственно из их родословной.

Хижина была более двадцати метров в длину и около семи метров в ширину. Внизу земля была довольно бесплодной, каменистой, резко контрастируя с почвой снаружи вокруг хижины. С одной стороны я увидел несколько очень старых, ржавых инструментов, а также два пня. Все было оставлено нетронутым, без какого-либо вмешательства, точно таким, каким оно было в год строительства. Справа от меня я увидел очень сухой кустарник и несколько камешков на земле, которые также были оставлены точно такими, какими они были, без какого-либо вмешательства в окружающую среду. Все там словно «застыло» в том времени в прошлом, когда произошло нечто особенное.

Дав нам время освоиться в атмосфере, Ватук сказал:

— Есть два условия: вы должны пойти в определенное место в этой комнате и быть там в определенное время; второе условие — вы не можете перейти, если там нет женской части. Женщина выполняет эту роль для мужской части, которая заходит внутрь.

Мы недоуменно посмотрели на него, ведь мы были двумя мужчинами.

— Вы будете идти по одному, — сказал Ватук.

— Кто знает точное время, когда нам нужно быть в этом конкретном месте? – спросил Цезарь.

— Мезина, она является посредником и обладает необходимыми знаниями для этого.

Пока он говорил, в дверь хижины вошла девушка лет 20 и медленными шагами подошла к нам. На ней была традиционная индейская одежда: юбка до пола и кожаная блузка с бахромой, на ногах — мокасины. Она не была высокой, и ее красота была не западного стиля, а скорее исходила от силы, которую она излучала. Ее скулы были слегка выдающимися, и она имела черты коренного американского индейца. Ее идеально длинные черные волосы были завязаны сзади в две косые пряди, а спереди оставлена длинная челка.

Девушка дошла до нас, почтительно склонила голову перед нами, а затем перевела взгляд на Вутака.

— Она, — та, кто будет сопровождать вас в вашем путешествии, — сказал он. Она совершала это путешествие много раз и является знатоком царства внутри планеты. Теперь вы должны решить, кто будет первым из вас.

Вдруг я заволновался, потому что не понимал, в чем причина ухода. Во всей хижине не было ничего другого, что заставило бы меня понять такой «уход». Я красноречиво посмотрел на Цезаря, который сказал, что уйдет первым.

Девушка подошла к нему и несколько мгновений пристально смотрела на него, слегка улыбнулась, а затем сказала что-то на неизвестном языке, вероятно, их родном языке.

— Мезина говорит, что она совместима с тобой, — перевел Вутак, обращаясь к Цезарю. Она говорит, что для нее радость встретить путешественника в мир мудрых. Это хорошо, иначе портал не открылся бы.

Я сухо сглотнул, надеясь не остаться в стороне. Затем девушка подошла ко мне справа и посмотрела прямо на меня. Ее темные миндалевидные глаза были очень красивыми, но у меня сложилось впечатление, что, хотя она смотрела на меня, ее взгляд, казалось, выходил за рамки этого, не обязательно интересуясь физической формой. В отличие от Цезаря, в моем случае это заняло гораздо больше времени, почти полминуты. Я уже начал отчаиваться, как вдруг она снова произнесла несколько слов.

В вашем случае тоже есть совместимость», — сказал Вутак. Я вздохнул с облегчением, как будто с моей спины сняли валун. Затем я также почувствовал повышенное уважение со стороны Вутака к Цезарю и ко мне, и я подозревал, что это было связано с «вердиктом», вынесенным тем, кого он называл Мезиной. Позже я узнал от майора Кросса, что только один человек, экстрасенс, работающий с Пентагоном, был признан совместимым для путешествия в недра Земли вместе с Мезиной. Проблема заключалась в том, что они могли предложить лишь ограниченное число «кандидатов» для проверки, и только в определенное время года. Нам повезло, что это был один из тех случаев, но наше согласие впечатлило даже майора. Затем Цезарь объяснил, что вполне возможно, что это связано с тем, что он уже совершил несколько путешествий вглубь планеты, и это каким-то образом оставило специфический энергетический отпечаток на его существе. Что касается меня, то мне довелось проникнуться энергией магической области внутри Земли, когда я находился в присутствии хранителя Шамбалы. Я знал, однако, что это не полное объяснение, хотя оно и имело смысл; в действительности, важен был уровень сознания и чистоты бытия на эмоциональном и ментальном уровне.

Как и в наших службах дома, в Пентагоне также шли закулисные баталии по поводу сотрудничества с Департаментом Ноль. Проблема, которая, похоже, очень раздражает некоторых больших начальников, заключается в том, что они не могут контролировать такие явления или места так, как они это делали раньше по всему миру. Даже если они убеждали себя в этом, все равно гнев оставался, как локомотив, и вызывал определенные эффекты, которые можно было почувствовать в определенных деталях сотрудничества. Майор Кросс сказал нам, что разрядить такую напряженность или вспышку напряженности не совсем просто, и мы его очень хорошо поняли, потому что тоже сталкивались со многими подобными ситуациями.

Радуясь, что я выполнил условие совместимости и могу совершить переход через портал, я теперь с нетерпением ждал начала путешествия. Вутак и девушка направились в район за хижиной, а мы последовали за ними. Подойдя к краю, мы увидели, что земля в этом месте была возобновлена, как будто только что вырыта. Когда мы достигли границы между обработанной и засаженной землей, мы остановились, девушка взяла Цезаря за руку, и мы оба вышли на середину обработанной земли. Вутак жестом велел мне оставаться рядом с ним.

Затем Мезина убрала свою руку от руки Цезаря и, повернувшись к нам лицом, сделала определенный знак правой рукой. Затем Вутак достал из-под плаща довольно длинный деревянный кинжал, который выглядел очень старым, наклонился и положил его на землю. Я увидел его вблизи, он был испещрен всевозможными знаками и надписями, а в районе рукояти он был расколот так сильно, что грозил разломиться на две части. Признаюсь, я был немного разочарован и неприятно поражен, думая, что являюсь свидетелем шаманской церемонии, и считая, как просто и легко я прошел через туннель Бучеджи вглубь планеты. Но потом я понял, что это была просто другая форма доступа к цивилизациям внутри планеты, основанная на определенном шаманском ритуале для активации энергии, необходимой для открытия портала.

У меня не было времени размышлять об этом, потому что девушка произнесла короткое заклинание ровным тоном, на самом деле больше похожее на протяжный звук и меньше на слово или ряд слов. Однако я понял, что она в точности овладела тоном, который требовался для этого звука, что, скорее всего, активировало тонкую скрытую силу волшебного кинжала. Затем, сразу за ней и Цезарем я увидел, как воздух «завибрировал» и стал полупрозрачным на участке, похожем на квадратный экран шириной около двух метров. Я больше не мог ясно видеть, что находится за этой областью. Девушка повернулась лицом к искажению, взяла Цезаря за руку, и они оба шагнули сквозь экран, мгновенно исчезнув.

Хотя я привык к подобным явлениям, поскольку сам неоднократно переживал их, должен признаться, что почувствовал некоторое сжатие сердца. Я чувствовал некоторую неуверенность, не в отношении самого явления, а в отношении методологии доступа к этому явлению. Думаю, меня беспокоила мысль о том, что то, что я вижу, не имеет стабильной или научной поддержки. Я не видел ни прохода, ни туннеля, ни какого-либо устройства, кроме простого очень старого деревянного кинжала, который исчез, когда они вдвоем прошли через портал. Мне было немного не по себе от мысли, что я столкнусь с элементами, которые считаю магическими и не могу понять. Однако я мог чувствовать то же самое по отношению к тому, что я видел и пережил в Проекционном зале и во время путешествий по двум туннелям, о которых я почти ничего не понимал, кроме того, что переживания там были основаны на невероятно продвинутых технологиях, и это делало меня несколько более «уверенным».

Я сидел рядом с Вутаком, не говоря ни слова, очень смущенный и в то же время немного обеспокоенный. Индеец оставался неподвижным, как каменный всадник, уставившись на экран, который медленно покрывался рябью немного перламутрового цвета. Я не осмеливался ни о чем спрашивать, так как подозревал, что он как-то мысленно и, возможно, эмоционально втянут во весь этот процесс. На самом деле, все, что там происходило, не имело ничего общего с современной реальностью, наукой или физическими законами. Я размышлял о том, что совершенно простые существа без претензий и великих устремлений, но полные скромности и достоинства, тем не менее сотни лет имели доступ к необычному миру внутри нашей планеты, пользовались его благами и теперь позволяют нам, считающим себя «эволюционировавшими», войти в это царство. И снова мы понимаем, что для того, чтобы обладать знаниями, не обязательно нужны деньги или технологии. И что, напротив, если их неправильно использовать, они могут отдалить или удержать вас от истинного знания.

Я думаю, что больше всего меня сдерживала феноменальная простота процесса. Вы смотрите на него, почти не можете поверить в то, что видите, и задаетесь вопросом, не розыгрыш ли это, не сошли ли вы с ума. Существует настолько большая разница между тем, что мы привыкли видеть и во что верить, и тем что происходит на самом деле, что склонность ума – отвергать и отбрасывать все, даже то, что очевидно перед глазами. У нас возникает искушение считать примитивными и отсталыми тех самых людей, которые на самом деле могут дать нам настоящие уроки посвящения и знания. Мы делаем это только из высокомерия и зазнайства, потому что не можем признать, что у других порой более эффективные и простые способы познания реальности, чем у нас. Мы привыкли считать, что открыли практически все, что можно было открыть, что мы владеем «великими тайнами» природы, а то, чего мы не знаем или не понимаем, не может быть истиной, а достойно презрения и пренебрежения. Но, на самом деле, современная наука коррелирует по большинству пунктов, по крайней мере, официально. Пока я размышлял об этом, Мезина внезапно возникла передо мной сквозь рябящую пленку жемчужного экрана, а кинжал так же внезапно материализовался в том положении, в котором его положил на землю Вутак. По моим подсчетам, девушка отсутствовала не более минуты. Она подошла к пограничной линии, взяла меня за руку, и мы вместе с ней ступили на эту землю. Все происходило без слов, точно, как по отработанным этапам. Мы дошли до ширмы, и тут у меня возникло слабое опасение, которое девушка сразу же почувствовала, так как остановилась и вопросительно посмотрела на меня.

— Согласны ли вы перейти на другую сторону? – спросила она, глубоко заглядывая в мои глаза.

Я утвердительно наклонил голову и перевел взгляд на экран. Я закрыл глаза и, держа ее за руку, шагнул сквозь этот «фильм». Я сразу же почувствовал, как меня «засасывает» на большой скорости, и заново пережил ощущение «поездки на лифте», которое я испытал, когда был в Томассисе, но теперь скорость была еще выше. Передо мной с головокружительной скоростью разворачивались последовательные слои: камни, лава, пустоты, вода, кристаллы… Голова немного кружилась, но в приятном смысле, без тошноты или иного дискомфорта.

И вдруг я открыл глаза и увидел, что Мезина уже в нескольких метрах от меня, смотрит прямо перед собой. Я посмотрел вниз и увидел, что стою на территории, ограниченной кругом радиусом около трех метров, точно очерченным в горной породе. К своему удивлению, слева от себя я увидел кинжал, лежащий острием по касательной к внутренней поверхности круга, хотя до прохождения через портал он лежал на границе с изученной землей. Тогда я понял, что кинжал, несомненно, был «ключом» ко всему феномену активации портальной энергии, являясь магическим элементом процесса.

Затем я переключил свое внимание на то, где я нахожусь, и у меня возникло ощущение, что я попал в райское место, что вызвало у меня интенсивное чувство благополучия и радости во всем теле. Я чувствовал нечто подобное в Томассисе, но здесь ощущения были более утонченными и появились сразу же, как только я осознал это место.

На самом деле я находился в большом коридоре, похожем на полукруглую террасу, из которого открывался необыкновенный вид. По краям, вырезанные в скале горы, я увидел четыре больших, также круглых, отверстия туннелей, каждое около четырех метров в диаметре.

Они были вырыты прямо в скале горы, а два из них имели своего рода террасу с колоннами, выходящую на гору. Сам зал, в котором я стоял, был похож на «террасу», вырезанную в горе, широко выходящую наружу. Его свод поддерживали колонны, которые начинались у основания, а затем дугой переходили в купол над ним, которые также были высечены в горе. Абсолютно все там было сделано из камня этой горы. Я не увидел никаких подвижных или отдельных частей, ничего, что было бы отделено или сделано из другого материала. Все было сделано из камня этой горы, и все выглядело так, как будто было «вкопано» прямо в нее, как будто это пространство было «вкопано» в гору.

Посмотрев вперед, я понял, что мы находимся где-то на высоте, потому что под террасой виднелось огромное пространство зеленой растительности, богатый лес, тянущийся к другим горам, которые виднелись на некотором расстоянии, к горизонту.

Пол зала был выгравирован большими каменными плитами в форме веера. Узор также продолжался вертикально на задней стене горы. Хотя было видно, что эти плиты были отполированы и отличались по отделке от остальных поверхностей скал, некоторые из них были немного сколоты или повреждены по краям, что свидетельствует о том, что они, должно быть, пролежали там очень долго. Бремя времени можно было увидеть и в колоннах, которые, возможно, выглядели великолепно, когда были созданы, но теперь несли на себе отпечаток тысяч или десятков тысяч лет, прошедших с тех пор и лишивших их первоначального блеска и отделки. На некоторых были видны трещины, а символы на других выглядели оплавленными, особенно там, где мы видели следы сырости. Тем не менее, они сохранили внушительный вид и возвышенность, что создало для меня ощущение священного.

Плиты были вырыты и размечены прямо в скале горы, с особенностью на вершине, где они соединялись: на каждой плите был узор, состоящий только из линий и точек. На плитах, которые продолжались вертикально в горную стену, на их концах я увидел символы, состоящие из этих комбинаций линий и точек, вырезанных в горной породе, и один только вид их вызвал у меня такое возбуждение, какого я никогда не мог себе представить в своем теле. Тогда на меня нахлынули яркие эмоции, хотя я ничего не понимал в том, что представляли собой эти знаки. Однако их воздействие на мое подсознание было очень сильным.

Передо мной, рядом с внушительными колоннами на краю зала, Цезарь рассматривал пейзаж. Я заметил, что Мезина смотрит на меня, и незаметно сделала движение, чтобы я прошел вперед, и встал рядом с ней. Я подошел к колоннам впереди, осторожно переступая через очень старые каменные плиты. Подойдя к окружности зала, снаружи я увидел два больших террасных прохода слева и справа, которые впоследствии продолжались как туннели в гору. Их стены не были отделаны изнутри, но резьба не была грубой. На земле проходы были вырезаны в камне, как мозаика, но прямо в центре была идеально прямая линия из каменных плит. Два туннеля прошли первые двадцать метров с выходящей наружу террасой с колоннами, затем полностью ушли в гору и стали темными. Мы оказались рядом с Цезарем, который мечтательно смотрел на разворачивающуюся под нами картину природы. От удивления и изумления я слегка вздрогнул. Это было великолепное зрелище, архаической красоты и в то же время огромного богатства, которое наполняло душу тихой радостью. Под нами, примерно в 50-60 метрах, между двумя горными массивами простиралась впадина, полная пышной зеленой растительности, очень похожая на сахарский оазис. Пейзаж был чарующим, потому что с него открывался не только великолепный вид, но и спокойствие духа, утешительное чувство удовлетворения и восторга.

Узоры и символы на вертикальных каменных плитах

 Здесь была пышная растительность, но она не была однообразной или очень густой; каким-то образом, это дало мне ощущение давно ушедших веков. Деревья были похожи на пальмы, гибридизированные с папоротниками. Их листья были большими и закрученными, как у папоротников, с красивыми цветами на концах. Это сооружение придавало особую атмосферу всему пейзажу, делало его живым и очаровательным.

 

Посреди этого огромного леса мы увидели не очень широкую дорогу, ведущую в горы, теряющуюся в богатой растительности. По обе стороны мы видели другие более узкие тропинки, но, похоже, это была главная дорога через пальмовый лес.

Тип деревьев, преобладающих в лесу

Именно там я впервые увидел животных внутри Земли: это был вид ящерицы, несколько похожий на ящерицу-монитора, но более живой в своих движениях. По всей длине спины у него был гребень, как у игуан. Мы также видели насекомых, гусей и птиц. Жизнь там казалась очень насыщенной, и все, казалось, выражало чувство глубокого покоя и безопасности. Это было очень обнадеживающе, и в моей голове снова возникла мысль, что, если бы была возможность, я бы остался в таком месте на более длительное время.

Где-то впереди, немного справа, на одной из скал, которые то и дело появлялись в джунглях, мы увидели что-то вроде небольшой беседки сделанной из дерева, похожей на маленький домик; от нее вниз вели каменные ступени, а оттуда вела узкая каменистая тропинка, которая исчезала в лесу. Сооружение было полностью белым, и на нем красиво вилась зеленая растительность, придавая всему воздуху расслабленность и медитацию. Я думаю, что именно в этом и заключалась цель красивых зданий, которые также появлялись на других скалах вдали: отдых для тела и души, место для медитации, в атмосфере покоя и равновесия, как я тогда это воспринимал.

Вид ящерицы, похожий на ящерицу-монитора

 Затем я посмотрел на чистое небо и впервые увидел «солнце» внутри Земли. Оно было немного меньше того, что мы видим на небе в качестве солнца, только здесь оно было голубовато-белого цвета. Небо было чистым, но его голубой цвет был не таким насыщенным, как в поверхностном мире, а чуть более приглушенным. Мы также увидели несколько белых облаков, но они были не такой четкой формы, как в верхних слоях атмосферы, а более рассеянными, как «ориентированная дымка». Солнце давало мягкий, очень приятный свет, возможно, 60-70% от интенсивности света, к которому мы привыкли на поверхности.

Когда мы наблюдали за солнцем и небом, мы вдруг почувствовали другое присутствие позади нас. Мы обернулись, и точно, перед левым туннелем внутри горы мы увидели Мезину, почтительно склонившуюся перед высоким мужчиной, и услышали, как она что-то сказала ему, но не смогли разобрать, что именно.

Затем этот человек повернулся к нам. Он был ростом около шести футов, с длинными темными волосами, темными глазами и слегка оливковой кожей. Он был одет очень похоже на Дрина: что-то вроде белой рясы, аккуратно застегнутой на талии золотым поясом. Должен признать, что его внешность впечатляла, как необыкновенной харизмой, которую он излучал, так и благородством его походки. В его поведении чувствовалась величественность, а в его жестах — совершенное самообладание и контроль над бытием.

Он подошел к нам и поприветствовал нас легким поклоном головы. Затем он заговорил с нами, и, как и в случае с Хранителем, мы могли слышать его голос в наших головах, на румынском языке, четкий и очень приятный. Время от времени, чтобы подкрепить его слова, в моем сознании появлялись образы, также переданные этим человеком телепатически.

— Портал очень старый, намного старше последнего великого катаклизма на поверхности Земли. Некоторые из мудрецов пришли сюда и построили эти ворота.

В то же время он также прислал нам несколько изображений людей, входящих в эту долину, и кадры, на которых они делают террасу прибытия с четырьмя туннелями. Тогда мы также знали, что это были существа из древней Атлантиды, но задолго до исчезновения мифического континента.

— Мы устроили так, что вы пришли сюда, потому что это каким-то образом является частью необходимой последовательности событий.

Я слышал, как Хранитель повторял слова. В своем сознании я ясно видел определенное место на юге Аргентины и человека, который, как я знал, был шаманом. Высокий мужчина перешел к нам:

— Он ждет вас в этом месте ровно через две недели. Это важная встреча и новое путешествие к центру планеты.

Я был немного растерян, потому что не очень понимал смысл этих поездок и переживаний. Затем мужчина прямо посмотрел на меня и сказал мне телепатически, что эти различные переживания и способы проникновения в недра Земли, к которым мы имеем доступ, будут объяснены позже. Но они были предназначены не для индивидуальной, а для коллективной цели. Он показал мне, что в будущем эти наши знания будут подобны семени для изменения менталитета других людей относительно внутреннего мира планеты.

Затем мужчина сказал нам, что мы должны вернуться, потому что для этого существует временной промежуток, который должен быть соблюден. Я был немного разочарован, поскольку надеялся исследовать хотя бы часть этих туннелей и побывать в населенных городах за лесом. Например, на горизонте, на очень большом расстоянии, я видел среди гор некое свечение, видимость белых зданий, но это было так далеко, и каким-то образом изображение сливалось с цветом неба и беловатой дымкой, что я не уверен, что это вообще был город.

Но мы сделали то, о чем нас просили, и направились к кругу пересадки. Когда мы дошли до него, Мезина поманила меня войти в этот круг, подняла кинжал снизу, сориентировала его определенным образом и произнесла тот же звук, что и когда мы пришли. Почти сразу после этого я почувствовал, как вихрь с силой засасывает меня, и я прошел обратный путь тем же путем, что и шел. Затем я вдруг осознал, что нахожусь на участке с освоенной землей, а Вутак смотрит на меня. Он позвал меня идти рядом с ним, а Мезина вернулся через портал и через некоторое время вернулся с Цезарем.

Девушка передала Вутаку волшебный деревянный предмет, тот завернул его в имевшийся у него кусок кожи и положил во внутренний карман своего плаща. Мы все направились к выходу, где нас ждали остальные. Мы дружелюбно расстались с индейцами в этой резервации, а на обратном пути рассказали майору о нашем приключении. Я также рассказал ему о том, что мужчина указал на шамана в Аргентине, но не уточнил место, и майор Кросс был дипломатичен и не задавал больше вопросов. На определенном уровне подготовки и понимания старшими офицерами рядового состава такие вещи воспринимаются правильно и элегантно. Впоследствии, в частной беседе Цезаря с майором, я полагаю, они также обменялись информацией другого характера, по крайней мере, так я могу заключить из того, что мне было сказано. Через три дня после этих событий я вернулся в свою комнату на базе «Альфа» и удовлетворенно размышлял о пережитых чудесных событиях. Я чувствовал, что что-то в моем существе созрело, и глубокое интуитивное понимание придавало вещам более глубокий смысл.

Я с нетерпением ждал поездки в Аргентину и встречи с таинственным шаманом.

Продолжение здесь

Источник

Views: 177