ПОСЛЕДНИЙ СЕКРЕТ:
ОТВЕТВЛЕНИЕ В ИРАК
Раду Синамар
Перевод Piligrim
Книга 7-5
9 – ПРОЕКТ БЛИЗНЕЦ
В течение месяца после этой встречи события развивались быстро. Обучение проходило легче, а опыт, который мы получали, рос. Естественно, присутствие Ментии стало катализатором, поскольку моя способность взаимодействовать с энергиями, соответствующими модулированным частотам «Эдема», увеличилась экспоненциально. Каждый опыт «выхода за пределы» значительно обогащал мой арсенал знаний, а также мои внутренние способы реагирования на различные ситуации, с которыми я сталкивался.
ИНТЕНСИВНЫЕ ТРЕНИРОВКИ
Отношения с Ментией были как обратная связь, которую я использовал с большой уверенностью и решимостью, потому что я заметил, что она указывает мне правильное направление. Ментия предоставила мне небольшой прибор, изготовленный в Апеллосе, который обладал замечательным свойством: он мог почти мгновенно вызывать в сознании специфическое состояние тета-волн (тета-волны мозга – это «медленные» волны, связанные с творческими процессами, интуицией или задумчивостью, поднимающие на поверхность сознания различные воспоминания, эмоции и ощущения. Эти волны возникают особенно во время процессов медитации, молитвы, самоанализа или других духовных техник. Анатомически тета-волны отражают активность лимбической системы и гиппокампа, усиливая процессы адаптации, обучения и памяти мозга, без какой-либо специальной подготовки или времени для его «успокоения». (прим. ред.))
Это очень помогало мне в тренировках, так как я быстро входил в состояние ментального покоя, которое затем мог углублять, модулируя его в зависимости от природы и интенсивности энергии, соответствующей частотам, излучаемым «Эдемом».
Илинор был доволен тем, как я продвигался вперед, и указал на некоторые аспекты, дополняя то, что рассказывала мне Ментия. Иногда, однако, он пропадал на несколько дней, а затем внезапно появлялся. Он никогда не говорил, где был и что делал, и мы это уважали. Вы никогда не сможете отслеживать и «проверять» расписание алхимика. Однако я заметил, что после возвращения домой Илинор подолгу беседовал с Ментией. Я думаю, что план, который они приняли, продвигался довольно быстро, потому что после этих встреч Ментия довольно много общалась с Апеллосом. Она часто делала это с террасы, где я отдыхал, используя устройство, напоминающее мобильный телефон, за исключением того, что оно было совершенно прозрачным и очень тонко сделанным. Иногда на его поверхности я видел короткие, но очень красивые отражения в цветах радуги. Она говорила на неизвестном, но мелодичном языке, который, как она пояснила мне, был языком народа Апеллос. По выражению ее прекрасного лица я понял, что дела идут очень хорошо и что их бескорыстные усилия приобретают все более четкие очертания.
Несмотря на то, что ему было очень трудно, Цезарь довольно часто приходил на виллу. Я обсудил с ним ситуацию, и мы договорились, что для того, чтобы иметь возможность как следует сосредоточиться на тренировках, будет лучше остаться на некоторое время только в Бухаресте, пока не станут ясны результаты. Мою работу на базе должны были выполнять он и лейтенант Никоарэ.
Действительно, отсутствие суеты и каких-либо обязанностей, по крайней мере, на некоторое время, очень помогло, потому что я смог углубить свои тренировки, постоянно проверяя различные способы сочетания частот, резонансов и интенсивности электромагнитного поля, создаваемого двумя большими катушками Тесла.
Нам всем очень хотелось понять цель «Эдема», чтобы установить связь с эфирным кристаллом и специальным креслом в Тайной комнате в Ираке. Интуиция подсказывала нам, что аппарат был своего рода «мостом» для исследования реальностей, далеких от Земли, как на физическом, так и на эфирном планах, но сначала мы должны были убедиться в этом сами.
ОПЫТ И ПОДРОБНОСТИ
После получения опыта тонкой природы повторить его становится все легче и легче, если обучение настойчиво. Узнав эту истину от Цезаря много лет назад, я в полной мере использовал имеющееся у меня время, чтобы применить ее на практике. Я проводил все более длительные периоды времени в кресле аппарата под тщательным наблюдением Ментии. Я получал пользу как от замечательного действия алхимического эликсира, предоставленного Илинор, так и от полезной технологии в Апеллосе. Я все больше ощущал потоки энергии в своем теле, имея возможность изменять их характеристики с цифровой панели, специально разработанной Мидасом. Я довольно быстро научился наблюдать за психическими состояниями и концентрироваться на определенной цели во время тренировок. Это «выравнивание» психических процессов всегда проявлялось в своего рода переходной зоне, которую я ощущал как расширение сознания, пространства и даже времени. Этот «переход» был похож на короткое содрогание, очень похожее по ощущениям на то, что я чувствовал при пересечении зоны разрыва в туннелях или пещерах.
Вскоре переход, который я испытал во время обучения, стал своего рода «прыжком», похожим на «отрыв». Это сопровождалось почти мгновенным выходом на эфирный план, либо в комнате, где я находился и проводил тренинг, либо, внезапно, где-то еще на Земле или даже в космосе. Сначала я оставался некоторое время неподвижным в том месте, куда я прибыл, просто наблюдая и пытаясь понять, что это за место и что со мной происходит. Это было как своего рода «пробуждение», как будто я внезапно очнулся ото сна и попытался понять, что со мной происходит, где я нахожусь пространственно и в какое время суток. Затем, через некоторое время, мое понимание становилось все яснее и яснее, пока я полностью не осознал, что происходило в те моменты. Это было похоже на своего рода адаптацию моего сознания к более высокому уровню вибраций, отличному от того, к которому я привык раньше. После нескольких таких опытов отсоединения я преодолевал эти «коллапсы» которые могли произойти почти сразу после проецирования в определенную точку времени и места в пространстве, поскольку сознание эволюционировало и «привыкало» к природе этих реальностей.
Во время тренировки, после «отсоединения» от тела я мог относительно легко входить через определенные порталы, внезапно прибывая в различные места на Земле, расположенные на большом расстоянии друг от друга. Первые «прыжки» были в районы, которые я знал или о которых мне рассказывали. Большинство из них были особыми зонами, где обычно происходило вмешательство между физическим и тонким эфирным планами. Постепенно я понял, что «проецировал» себя в основном в «чувствительные» области, где эти помехи уже существовали.
Сначала мои «путешествия» были короткими, потому что «что-то», казалось, засасывало меня обратно, и я снова «просыпался» в кресле устройства. Чаще всего я начинал процесс заново, но иногда мне приходилось сдаваться, потому что я чувствовал себя энергетически перегруженным. После того, как знакомые места были почти исчерпаны, я начал обращаться к большой сети таких мест, которые вытекали друг из друга. С некоторыми из них я чувствовал тонкую связь, как будто они были мне знакомы; в других же мне приходилось прилагать постоянные усилия, чтобы сосредоточиться, чтобы оставаться в сознании.
Иногда возвращения были резкими, с сильными толчками, потому что мое эфирное тело не всегда идеально «приживалось» с физическим телом. В таких случаях, когда она присутствовала, Ментия устанавливала другую частотную программу, и через определенное время я возобновлял тренировку. Мы начали создавать карту особых мест в стране и окрестностях, постепенно увеличивая диапазон тонкой проекции на эфирном плане.
Через относительно короткий промежуток времени я понял, что места, куда я «проецировался», были напрямую связаны с моим намерением в тот момент и с доминирующими мыслями, которые у меня были в тот момент. Чем более сосредоточенными они были, тем быстрее и плавнее происходила проекция в это место. Мне не обязательно было знать образ этого места или его географические координаты, но достаточно было иметь его в голове в виде названия и идеи. «Выбор» происходил автоматически, как будто существовала постоянная связь между моим сознанием и универсальной информацией. Я также понял, что мои внезапные «отступления» были связаны с моим состоянием сосредоточенности на этом месте. В ходе многократной практики я обнаружил, что если я удерживаю свое внимание на том, что я хочу и осознаю в этом месте, то я могу оставаться там довольно долгое время, исследуя его.
«НЕУДОБНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО»
Но через некоторое время я увидел, что иногда я также «проецирую» себя в те места, о которых раньше не думал и о которых совершенно ничего не знал. Сеть порталов или энергетических переходов между физическим и эфирным планами, которая раскинулась по всему миру, «работает» подобно автострадам. Иногда я мог даже выбирать определенные маршруты, совершая «прыжки» в довольно отдаленные районы. Ментия объяснила мне, что происходящее на тонких планах не всегда является отражением собственных мыслей, но также может быть результатом глубоких подсознательных импульсов из прошлого или даже настоящего опыта.
В одном из таких «прыжков» я оказался в засушливом, пустынном месте с небольшими каменистыми холмами. Здесь были остатки чертополоха, а на большем расстоянии я даже различил несколько кактусов. Я не мог понять, почему я оказался там. Я очень хорошо знал, что нахожусь на эфирном плане, близком к физическому, потому что я мог ясно воспринимать характеристики этого места, особенно его сухость. Но в дополнение к этим природным элементам я почувствовал что-то еще, и это ощущение было «смешанным», каким-то образом вовлекая эволюционировавших существ и объекты в одном и том же месте.
Я двигался между двумя холмами, а затем увидел несколько зданий, относительно небольших и низких, а также два больших ангара. Я сразу понял, что это секретная американская военная база, и у меня также возникло ощущение, что этот объект находится на несколько этажей ниже поверхности земли. Однако я мог с уверенностью сказать, что это была не база S4, упоминаемая в литературе (S4 – секретная военная база США, расположенная, по слухам, недалеко от знаменитой «Зоны 51» в пустыне Невада (США). Внутренние утечки показывают, что на этой базе на самом деле находится несколько типов «летающих тарелок», а также тела внеземных существ (прим. ред.)), как я видел много лет назад в Мэриленде (автор, вероятно, имеет в виду период 2005-2006 годов, когда он участвовал в программе дистанционного наблюдения на военной базе в американском штате Мэриленд (см. «Секретный свиток», 2009, с. 51 и далее), (прим. ред.)) копию сверхсекретного файла со структурой этой базы, фотографиями поверхности и интерьера, а также некоторыми артефактами, присутствующими там. Хотя окружающий ландшафт был похож на тот, что в Неваде, мы все же могли с уверенностью сказать, что это не сверхсекретная военная база S4.
Как только я сделал этот вывод, я узнал, что это за база, ее название и точное местоположение. Как обычно, информация поступала «блоком», в виде единого «пакета знаний». Тогда я сказал себе, что, по крайней мере, с этой точки зрения, такие путешествия на эфирный или даже астральный план гораздо более эффективны, чем месяцы или, возможно, даже годы усилий, расходов, борьбы или интриг, чтобы выяснить некоторые относительно простые, но основные сведения о таком месте.
TR-3B
Размышляя обо всем этом, я почувствовал, как какая-то сила сильно, как магнит, притягивает меня в сторону боковой территории базы, примерно в двухстах метрах от основных зданий, где я увидел бетонное плато и короткую взлетно-посадочную полосу, не более ста пятидесяти метров. Местность оказалась небольшим аэродромом, и действительно, в центре плато я увидел корабль, который выглядел готовым к старту. Вокруг него царила довольно интенсивная суета, было много людей и несколько военных грузовиков, перевозивших техническое оборудование.
Этот аппарат не был ни ракетой, ни самолетом, ни каким-либо другим летательным средством в том смысле, который известен и продвигается НАСА, но имел треугольную форму. Я был почти уверен, что передо мной антигравитационный TR-3B (Это тип высокотехнологичного военного самолета, официально не признанный правительством США. Он работает на ртути и имеет мини-ядерный реактор в качестве основного источника энергии. Ртуть под давлением разгоняется с помощью ядерной энергии, поступающей из реактора; в результате образуется плазма, которая используется для создания антигравитационного поля вокруг корабля. TR-3B – это массивные черные корабли, абсолютно бесшумные и обычно медленно летящие, особенно ночью. Имеются многочисленные сообщения о наблюдениях за ними, но ни одно из них не было официально признано. В докладе Кондигена, обнародованном в 2006 году, рекомендовалось, чтобы диспетчерские пункты воздушного пространства и военные станции, наблюдающие такие аппараты, рассматривали их скорее как особые атмосферные явления, производящие плазму, и не предпринимали против них оборонительных действий (sic!) (прим. ред.)), хотя, судя по всему, это была превосходная модель. Углы были более округлыми, а ракетные двигатели отсутствовали – признак того, что маневрирование и направление движения обеспечивались технологией, отличной от традиционной. На одной стороне корабля, под ним, несколько массивных ящиков загружались специальными устройствами, похожими по росту на маленьких роботов, но с длинными, шарнирно-сочленёнными руками.
Мне было любопытно, что они загружают в такой корабль, и я обратил свое внимание именно на эту операцию. Как я уже говорил, в высших измерениях Творения – таких, как эфирный или астральный план, и тем более в ментальном и каузальном планах – чтобы узнать или увидеть что-то, что вас интересует, не обязательно рыться в каких-то архивах или в Интернете, или посещать непонятные места, чтобы найти ссылки. В общем и целом, в определенных пределах, это знание появляется почти сразу после проявления соответствующего намерения и является как блок информации, как положение дел, которое вы затем знаете полностью, а не дискурсивно. Хорошим примером является то, как вы видите в этих тонких измерениях: там вы не только воспринимаете то, что находится перед вами, но и каким-то образом одновременно «видите» все вокруг, то есть «видите» и знаете о том, что существует на 360° вокруг вас. Это не означает, что в путешествиях больше нет необходимости, но даже здесь доминирует индивидуальная воля: вы можете «идти» в прогулочном темпе, а можете «двигаться» со все возрастающей скоростью, пока не окажетесь там, где хотите, мгновенно. Конечно, вам не разрешено действовать таким образом в любой ситуации, но это зависит от каждой ситуации в опыте каждого.
СЕКРЕТ РАСКРЫТ
Во время того опыта удвоения на эфирном плане, который я проходил во время обучения, я знал, что как только мое внимание было привлечено к тому, что я там увидел, я понял, что корабль будет транспортировать груз материалов и технического оборудования, предназначенных для поверхности Луны. Других подробностей я не воспринимал, но было очевидно, что это была сверхсекретная операция. Для нас, как секретного отдела, это не было сюрпризом; мы уже достаточно знали о том, что находится на Луне сегодня, потому что сотрудничество между Департаментом Ноль и определенным отделом Пентагона, связанное с так называемыми черными проектами, со временем развилось так, что допуски к безопасности были для обеих сторон на самом высоком уровне.
Проблема заключалась в том, что пока я смотрел, произошло нечто необычное. У меня было странное ощущение, как будто за мной наблюдают, хотя именно это я и делал, наблюдая за действиями, происходящими на физическом плане. Я более внимательно посмотрел на персонал, стоявший вокруг ТР-3В и наблюдавший, как его загружают этим оборудованием. Там были и офицеры, и гражданские лица, и один из последних, высокий, зрелый, слегка отставший мужчина со слегка согнутыми плечами, внезапно повернулся и настойчиво посмотрел в мою сторону, как будто увидел или ощутил мою проекцию там, на эфирном плане. Я почувствовал, что ему стало известно о моем присутствии там, и неожиданность такого поступка немного «вывела» меня из равновесия, но достаточно, чтобы я с быстротой пружины вернулся в кресло прибора в тренировочной комнате.
Я был немного потрясен пережитым, и мне хотелось, чтобы рядом была Ментия, с которой можно было бы поговорить, но ей пришлось уехать за несколько дней до этого. Однако вечером мне удалось поговорить об этом с Цезарем. Он был в Бухаресте несколько дней для каких-то важных встреч, а вечером приходил на виллу, где мы вели интересные беседы. Илинор иногда принимал в них участие, когда был дома.
Я рассказал Цезарю о только что пережитом опыте, особенно настаивая на последней его части, когда один из гражданских «увидел» меня там, хотя я был на эфирном плане.
– Тем не менее, не стоит слишком сильно удивляться, сказал мне Цезарь. И у них есть люди, обученные этому, вы просто знаете это слишком хорошо, поскольку прошли обучение по дистанционному наблюдению.
– Да, но я не помню никого с такой высокой степенью ясновидения и восприятия на тонком плане. Возможно, они изменились, но с тех пор прошло много лет.
– Да, скорее всего. Меня не удивляет, что, особенно на такой сверхсекретной военной базе, как эта, есть один или даже несколько «проницательных». Проблема в том, как мы будем действовать дальше.
– Именно об этом я и хотел вас спросить. Сообщим ли мы им о моем «визите» туда или подождем, пока они что-нибудь скажут? Если он заметил меня и посмотрел в мою сторону, вполне возможно, что он меня узнал.
Цезарь задумался на мгновение, затем ответил:
– Да, они могут заглянуть в базу данных. Однако верно и то, что вы не обязательно должны быть хорошо видны. Это зависит от того, какого уровня ясновидения достиг тот человек.
– Это правда, но если это объект с таким уровнем безопасности, я думаю, что туда не берут кого попало. Парень был зрелым, старше 50 лет. Это может означать большой опыт работы в данной сфере.
– Мы не можем рисковать, потому что мы бессмысленно вносим дестабилизирующий фактор в отношения между нашими ведомствами. Мы можем создать впечатление, что шпионим за ними с умыслом, и это нарушит нормальное течение дел. К сожалению, у нас тоже мало информации о них, т.е. из вашего опыта. Мы не знаем, связаны ли они с Пентагоном или с чем-то более высоким. Вот почему, когда существует слишком много опасных переменных, лучше всего первым сообщить правду. Затем мы адаптируемся.
– Я бы сказал, что вся их деятельность связана с Достопочтенными (он имел ввиду массонов, обсуждаемых в книге «Трансильванский рассвет» (прим. ред.). Это вообще не было похоже на правительственное дело, но я видел офицеров, значит, Пентагон каким-то образом в этом замешан. Я думаю, что они относятся к «оккультному разделу», тем более что это Луна. Однако это не те, кого мы знаем.
– В любом случае, мы должны сообщить им об этом, – решил Цезарь.
– Такие вещи могут стать непредсказуемыми, и не в лучшую сторону, если вы позволите им слишком долго гноиться. Я попытаюсь установить связь. Надеюсь, что Сэм (майор Сэмюэль Кросс (см. том 5, «Внутри Земли. Второй туннель», 2019)) знает кое-что об этом.
ЧЕРНЫЙ ПРОЕКТ И ТАЙНАЯ ГРУППА
В последующие дни Цезарь был вовлечен в это довольно деликатное дело. Я постоянно поддерживал с ним связь по телефону по нашей защищенной линии, и он сообщил мне, что связался со «специальным отделом» в Пентагоне, с которым у нас был прямой контакт. Меня знали в этом тайном кругу офицеров и людей с большим влиянием, потому что я отвечал за дипломатические аспекты, организацию и подготовку взаимных визитов. Также было известно о моей прошлой работе на одной из секретных баз в Мэриленде, а также о моей близкой дружбе с Цезарем. Этот особый отдел Пентагона представлял собой «твердое ядро»; там были люди с огромным влиянием на военной и даже политической арене, часто «удвоенным» благодаря невидимой поддержке очень высокопоставленных Достопочтенных. Очевидно, что такой «специальный раздел» охватывал по крайней мере несколько других черных проектов, но Цезарь сказал мне, что майор Кросс лично не знал и не слышал о военной базе, которую я «посетил» на эфирном плане, и о проводимых там операциях. Однако он пообещал, что разберется и «потянет за ниточки», даже воспользовавшись нашим откровенным заявлением об «инциденте», то есть о моем «визите» туда.
Только через неделю пришли новые новости от майора Кросса, который сообщил, что его наконец-то соединили с «недоступным крылом», занимающимся тем самым особым проектом, связанным с Луной. Он передал предоставленные нами данные, и ему сообщили, что они знают об этом «инциденте» и находятся в состоянии «боевой готовности», хотя они довольно быстро вычислили меня и знали о рабочих отношениях Департамента Ноль с этим секретным отделом Пентагона.
Таким образом, это была небольшая группа, которая финансировала и координировала эти очень секретные операции. Но было неясно, кто руководил этими операциями, и нам не сообщили никаких других подробностей, но майор сказал нам, что, что интересно, группа интересовалась тем, как я «попал туда» и как я приобрел эту способность. Майор сказал нам, что их удивление было тем сильнее, что меры безопасности были очень высокими.
– Самуэль сказал мне, что они хотели бы какого-то сотрудничества с нами, но, похоже, в данный момент они еще не определились. Я думаю, это скорее проверка: они хотят увидеть, как много мы о них знаем, и в то же время они хотят узнать как можно больше о том, как нам удалось туда попасть. Кажется, мы первые, кто это сделал.
– Мы можем их игнорировать, – сказал я.
– Мы можем положить этому конец прямо сейчас.
– Я уже не знаю, так ли все просто. Такая группа не позволит себе быть «раскрытой» подобным образом, а затем игнорировать произошедшее. Их интерес, хотя и относительно замаскированный, показывает мне скорее желание узнать, что с нами происходит. Что-то привлекло их внимание, и они, в свою очередь, могли навести о нас аналогичные «справки», но мы не знаем, узнали ли они о нашем проекте и насколько много.
– Тот факт, что они спрашивают о том, как я туда попал и увидел то, что увидел, может означать, что они еще мало чему научились, – сделал я логический вывод.
– Это может быть так, – ответил Цезарь, – но это может быть и ловушкой, чтобы испытать нас. Они мастера в таких «играх». Они могут знать об «Эдеме», но они хотят выяснить наши намерения: скрываем ли мы это от них специально, для чего мы хотим использовать наш проект, или мы хотим шпионить за ними дальше.
– Если это действительно так, то маскируйте это очень хорошо, – сказал я.
– Да, они хотят казаться относительно незаинтересованными, но на самом деле я уверен, что они «приставлены к нам». Проблема в том, решим ли мы, наконец, рассказать им о том, чем мы здесь занимаемся, – заключил Цезарь.
ДИЛЕММА
Затем мы еще некоторое время обсуждали этот вопрос, рассматривая различные варианты и ситуации, и, наконец, решили, что лучшим выбором будет открыть дискуссию об «Эдеме», тем более что эта тайная группа, похоже, увлекалась подобными исследованиями, иначе среди них не было бы людей с определенными способностями ясновидения. Но потом возник вопрос: как мы могли рассказать американцам о чем-то подобном, когда даже соответствующие структуры в нашей стране не знали об этом проекте? Это мог быть опасный путь, который мог обернуться очень неприятным для нас образом. Поэтому мы должны были рассмотреть возможность того, чтобы наш проект стал официальным.
Затем последовало несколько дней долгих обсуждений, в том числе с Илинор, а затем с Ментией, представителем Совета Апеллоса, которая уже была вовлечена в проект. Дискуссии были непростыми, но не потому, что мнения расходились или были непонятные интересы, а потому, что необходимо было рассмотреть все последствия официального утверждения проекта «Эдем».
В конце концов, мы все пришли к выводу, что сохранение проекта в тайне может в какой-то момент привести к значительным неудобствам. Даже если наши намерения были благими и обоснованными, они все равно могут быть истолкованы по-разному.
Поэтому Цезарь дипломатично начал информировать ответственные лица о проекте, войдя таким образом в официальные структуры. Чтобы продемонстрировать важность проекта, он с самого начала оправдывал задержку на том основании, что задействованная технология была очень передовой и ожидаемые результаты были неопределенными. Таким образом, это был предварительный этап, на котором сначала ожидались определенные подтверждения и результаты. Как только они появились, стала очевидной идея интеграции и официального администрирования проекта.
БУРНЫЕ ДЕБАТЫ
Хотя презентация Сезара не была воспринята всеми, и было достаточно голосов, обвиняющих нас в задержке или даже в других неясных интересах с нашей стороны, большинство предпочло перейти к практической версии проблемы, согласившись с финансированием проекта. Один голос поднял вопрос о «национальном предательстве» с нашей стороны, но его никто не поддержал. Даже тем, кто изначально не соглашался или не «любил» Департамент Зеро, такое обвинение казалось по меньшей мере странным, учитывая исключительную работу, проделанную до сих пор Департаментом, покойным генералом Обадеа и Цезарем. Они поддерживали очень хрупкий баланс ситуаций, которые в один момент грозили стать взрывоопасными. Несмотря на то, что среди многих высокопоставленных лиц существовала вражда и амбиции в отношении Департамента Ноль, даже они признавали выдающийся вклад двух руководителей Департамента на протяжении многих лет.
Со стратегической точки зрения у Цезаря было очень хорошее положение. Его грозное чутье позволило ему установить прочные связи в ключевых точках руководства, что со временем оказалось очень нужным. В заключение хочу сказать, что получить официальное согласие и финансирование проекта было не так уж сложно, и под «официальным» я имею в виду ограниченные знания о нём. Например, было понятно, что проект «Эдем» может стать важным рычагом в будущем для контроля геостратегического баланса или даже для борьбы с возможными внешними угрозами.
После «шторма» первых нескольких дней слушаний «воды» на удивление успокоились. По сути, Департамент Ноль получил все, что хотел: абсолютный контроль над проектом, богатое финансирование и ресурсы, право принятия решений с правом вето. Голоса против некоторых пунктов, которых было немного, касались не технического контроля над проектом, в котором все равно никто ничего не понимал, а на его ориентацию. Ссылались на возможность дискреционного использования проекта в сомнительных целях или сползания по опасному военному склону, но этот аргумент не был подкреплен никаким прецедентом, потому что его не было. Затем утверждалось, что если что-то еще не произошло, это не исключает возможности того, что оно может произойти позже, потому что для всего есть первый раз. Были выдвинуты аргументы о человеческой психологии, «синдроме власти» или корысти, но они были разобраны один за другим, в основном на основе незапятнанных до сих пор ссылок на работу Департамента Ноль. Но это никто не прокомментировал.
ДОСТОЙНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО
Позже полковник, занимающий высокое положение в принятии решений, поднял важный аспект дискуссии, отстаивая наши требования, хотя он не был сторонником Цезаря и его способа управления Департаментом Ноль. Полковник честно сказал, что, учитывая совершенно особое положение такого проекта, ставить его под обширный «контроль» – политический или иной – только способствовало бы «утечкам» информации, поскольку многие люди имели бы более или менее прямой доступ к нему. Таким образом, он выступал за максимальную секретность проекта «Эдем», даже если это означало, что другие органы, принимающие решения, будут иметь к нему доступ только в очень расплывчатых выражениях. Каким-то образом полковник поставил национальные интересы выше личных, которые были скрыты под кажущимися «логичными» и «необходимыми» аргументами. Вольно или невольно пришлось признать правоту этой точки зрения, и поэтому было принято постановление о передаче полного контроля над проектом Департаменту Ноль. Таким образом, Цезарь стал непосредственно отвечать за результаты проекта и ход событий и должен был ежеквартально представлять кра
ткий отчет о своей деятельности в этой области.
Затем мы перешли к деликатным аспектам финансирования, где один и тот же голос попытался внести некоторые сомнения или вопросы в наши благие намерения. Всем было очевидно, что финансирование проекта до сих пор, несомненно, требовало очень больших сумм денег, и Цезаря спросили об источнике инвестиций. Поставленный в довольно сложную ситуацию, он ответил, что это частные пожертвования, но затем вопрос стал еще более острым, поскольку он, казалось, отдавал ветряную мельницу на откуп противникам проекта, которые обвиняли возможные «иностранные интересы» и, опять же, «предательство».
Затем Цезарь спокойно упомянул и продемонстрировал, что это была лишь индивидуальная акция, в которой использовались личные средства и последующие ссуды. Простой и честный способ, которым он представил ситуацию, утверждая, что есть только этот вариант или вариант ничего не делать с этим проектом, в конечном итоге был принят, но этому опять же в значительной степени способствовала репутация, симпатия и очень прочное хорошее мнение, которое Цезарь создал со временем среди лиц, принимающих решения как в SRI и SIE (SRI – румынская разведслужба, SIE (Serviciul de Informatii Externe) – Служба внешней разведки (прим. ред.)), так и в политике. В то время недоброжелатели поднимали вопрос о государственной тайне, говоря, что в таких условиях возможны последствия для вовлеченных лиц. Однако Цезарь ответил, что вся проектная документация была сдана в архив Департамента Ноль с самого начала проекта в качестве жеста доброй воли, и он даже представил регистрационные документы в архиве с соответствующей датой. Затем он сделал замечание, что, поскольку проект был исключительно личной идеей, он также может рассматриваться как «интеллектуальная собственность» и, по крайней мере теоретически, не подпадает под действие закона о государственной тайне. Однако он признал, что данная ситуация является особым случаем, поскольку необходимо учитывать несколько «чувствительных» факторов: характер учреждения и вопрос юрисдикции, открытие в Бучеджи (на основании которого была получена информация) и очень высокая степень национальной безопасности, с которой был связан проект.
ОФИЦИАЛЬНОЕ ПРИЗНАНИЕ ПРОЕКТА «ЭДЕМ»
Когда разговор зашел о практической стороне проекта, Цезарь кратко рассказал об основных этапах строительства устройства, о трудностях, с которыми пришлось столкнуться, и о некоторых результатах, которые я получил, упомянув также об инциденте с секретной американской военной базой и о том, что я там увидел. Эта короткая презентация произвела большое впечатление на присутствующих, которые стали гораздо более покладистыми в своих мнениях. Даже когда Цезарь предложил сотрудничество с американцами – но только на уровне обсуждения, принципов и, возможно, технологической и конструкторской поддержки – оппозиция была слабой. В итоге было решено, что в определенных рамках проект будет обсуждаться как румынской, так и американской сторонами, с возможными корректировками по ходу дела.
Самое сложное было позади, и мы могли считать, что проект «Эдем» включен в официальную колею, имеет значительный бюджет и полный контроль над его разработкой, реализацией и эксплуатацией. Откровенно говоря, трудно было представить, что, учитывая особый характер устройства и передовые технологии, задействованные в его создании, оно могло бы стать общей темой для исследований. Она требовала инновационного мышления, немедленных и высокоэффективных действий, а также понимания концепций, которые находятся далеко за пределами современного представления о науке.
К счастью, мы уже прошли эти этапы и теперь начали пожинать плоды. Теперь встал вопрос о демонтаже всей виллы Илинор и ее перепланировке в гораздо более изысканном виде, в соответствии с новыми доступными нам средствами. Мы решили, что новым местом для проекта «Эдем» станет база «Альфа», где для него будет построено специальное помещение, оборудованное всеми необходимыми коммуникациями. Строительство здания заняло менее месяца. Мы почувствовали силу бюджета, технологий и профессиональных команд. Устройство было собрано заново и откалибровано, с весьма существенным избытком материалов и технологий, практически выполнив требования первоначального проекта.
ИССЛЕДОВАНИЯ
Параллельно продолжались переговоры с американской оккультной группой, сначала через майора Кросса, затем назначив двух представителей от них. Мы рассказали им о нашем проекте, не раскрывая подробностей. Честно говоря, все это движение, с взаимным посредничеством, взаимными ощупываниями и взаимными сообщениями, которыми мы обменивались, показалось мне немного странным, но это, вероятно, было связано с чувством неуверенности и незащищенности с обеих сторон. Это была своего рода игра в кошки-мышки, где каждый проверял другого, ожидая, когда он сделает неверный ход, чтобы мы могли воспользоваться этим.
Сначала два представителя американской стороны пытались добиться определенной информации о конструкторской документации устройства, используемых принципах и даже о месте его расположения, но Цезарь постоянно отказывался предоставить какие-либо подробности в этом отношении. В то время, конечно, ничего не говорилось об Илинор или Ментии, и даже не было известно, что проект пока неофициальный. Обе стороны каким-то образом шли «вслепую», поскольку у нас не было никаких данных об их действиях. В конце концов, видя, что румынская сторона почти ничего не скрывает, группа раскрыла, что у нее тоже есть подобная программа, подкрепленная огромными средствами, которую она реализует уже несколько лет. Настойчивость, которую они проявили в общении с нами, а также раскрытие некоторых элементов своей работы, пусть даже общих и немногочисленных, показали нам, что что-то в проекте идет не совсем так, как им хотелось бы. Возможно, они думали, что, поскольку они работают над схожими проектами, полезный обмен информацией открыл бы новые горизонты. Они предложили это довольно быстро, примерно во время строительства новой площадки «Эдема» на базе Альфа. Настала наша очередь «продлить» ответ, но правда в том, что нам нужно было это время для завершения строительства и сборки устройства, чтобы оно было работоспособным. События развивались быстро, и менее чем через два месяца мы уже «переехали» на базу Альфа, где у «Эдема» появилась новая «аура», которая постоянно улучшалась. В проекте мы использовали все металлы и сплавы, а Мидас уже перешел на новую систему «общения» между мной и устройством.
ВИЗИТ
Наконец, Цезарь согласился на обмен опытом с американской стороной. Формальности были пройдены быстро и в кратчайшие сроки. Официальных документов не было, только верительные грамоты через представителей третьих лиц. Однако выяснилось, что два человека, которым было поручено поддерживать с нами связь до сих пор, были двумя высокопоставленными офицерами из «оккультного» отдела Пентагона, но не из того отдела, которому было поручено открытие Бучеджи. Их сопровождал третий человек, гражданский. Не было сомнений, что он представлял, с точки зрения оккультных интересов, «идеологическую и финансовую сущность проекта». В целом, «черные проекты» с самого начала находились вне сферы политического влияния и определения. Средства поступают по другим каналам или иногда «перепрофилируются» из других проектов. Также происходят крупные «вливания» капитала, источники которого часто остаются в тени. Именно поэтому их называют «черными проектами», поскольку ничто не является «открытым» или «прозрачным». Я ожидал увидеть старшего Высокопоставленного, но ему было, по-моему, не больше 50 лет. От него по-прежнему исходила та особая вибрация, которую я видел во время других визитов Достопочтенных. Это было что-то вроде «облака», окутывавшего его существо, холод, от которого становилось не по себе. Он предстал перед нами с несколько начальственным видом, казалось, что его волнует только текущая миссия. Он был почти роботом, холодным, отстраненным и сухим. Из документов Пентагона мы уже знали, что эти трое представляли самый высокий уровень, и что они были связующим звеном между армией и гражданским производством США. В какой-то степени это было понятно, потому что они были частью военно-промышленного комплекса (Здесь автор имеет в виду союз между вооруженными силами страны и ее оборонной промышленностью, который часто называют военно-промышленным комплексом. В частности, в случае с Соединенными Штатами Америки основная ссылка на него содержится в знаменитом обращении бывшего президента США Дуайта Эйзенхауэра, произнесенном 17 января 1961 года во время его последнего Обращения к нации. Тогда Эйзенхауэр предупредил об опасности для демократии, которую может представлять такой альянс, не контролируемый правительством: «В советах правительства мы должны защищаться от приобретения неправомерного влияния, желаемого или нежелаемого, со стороны военно-промышленного комплекса, (ибо) существует потенциал для катастрофического роста ошибочной власти, которая будет сохраняться». (прим.ред.)). Протокол дискуссии, которую мы вели, касался только темы двух сверхсекретных проектов, румынской и американской сторон. Они уже знали кое-что о нашем проекте и повторили, что тоже разработали нечто подобное за последние четыре года. Когда я сказал им, что «Эдем» «в работе» всего год, все трое были искренне впечатлены и тем более заинтересованы в том, чтобы поделиться своим опытом. Им дали разъяснения и познакомили с некоторыми моими экспериментами, в том числе с экспериментом по «посещению» эфирного плана на их секретной базе. Затем им показали устройство и общий принцип его работы, но без подробностей, связанных с тем, как оно было создано. Конечно, я ничего не упоминал об Илинор или Ментии. Все трое были удивлены тем, что такие передовые результаты были достигнуты в рамках проекта без целевого финансирования, и я даже почувствовал нотки восхищения в их отношении. Они рассказали нам, что разработанное ими устройство удивительно похоже на наше по концепции, и в порыве откровенности они даже признались, что для получения отличных результатов чего-то «не хватает» и что они не знают, чего именно. Мы уже подозревали такую возможность, когда заметили их относительно скрытый интерес к нашему проекту.
МАКСИМАЛЬНАЯ ВЗАИМНОСТЬ
Цезарь ответил, что для этого мы должны посмотреть, как их устройство работает в реальности, а затем проанализировать проблему. Затем пришло их предложение, которого лично я ждал давно и даже с некоторым нетерпением, с предложением расширить обмен опытом, приехав в США. Это много значило, учитывая очень секретный характер их проекта, название которого я не имею права раскрывать. По какой-то неизвестной мне причине они настояли на том, чтобы мы приехали очень быстро, и действительно, в течение одного дня они сделали все необходимые приготовления. Скорее всего, на проект оказывалось сильное «давление», и они искали решение как можно быстрее. Как нам показалось естественным, к их команде из трех человек, мы также попросили создать аналитическую группу из трех человек: Цезарь, лейтенант Никоарэ и я. Они не возражали.
Я сразу понял, что это была нетипичная поездка, не связанная с дипломатическими или даже военными делами. Впервые я смог воочию увидеть, как осуществляется огромная, но невидимая власть и влияние, которые выходят за рамки любых правил и законов. Дело было не только в невероятной скорости, с которой все было организовано в связи с этим визитом, но и в обходе любого контроля, проверок или бумажной работы. Никто ничего не спрашивал и не просил.
Взлет из Бухареста в любом случае был строго засекречен и не предполагал никаких формальностей, тем более что использовался тот же сверхроскошный частный самолет, на котором трое американцев прибыли в нашу страну. Но въезд в Соединенные Штаты, даже в условиях высокой аккредитации и под «прикрытием» Пентагона, все равно должно было сопровождаться какими-то минимальными «пунктами пропуска» или официальными формальностями.
Я довольно долго наблюдал за этим самолетом перед вылетом. Хотя внешне он казался обычным, его конструкция все же отличалась от известных мне, даже была необычной для частного самолета. Форма крыльев, их расположение на фюзеляже, тип двигателя, даже общие линии, делали его больше похожим на космический челнок, чем на частный самолет. Однако полное изумление вызвало отсутствие у него запасов топлива. Я ожидал «пролета» с другим самолетом или хотя бы дозаправки, учитывая его довольно маленькие размеры, но самолет продолжал свой плавный полет над океаном. Я также заметил, что высота, на которой мы летели, была намного выше, чем при обычных авиаперелетах, почти в два раза. Ко всему этому добавилось время полета, которое вместо примерно восьми-девяти часов беспосадочного перелета на самом деле заняло менее четырех часов.
Я также поделился своими впечатлениями с Цезарем. Несомненно, это был гораздо более технологически продвинутый прототип, чем то, что было тогда «свободно» на рынке, фактически это был чрезвычайно высокоэффективный космический самолет. Было очевидно, что тайная группа обладает гораздо более совершенными технологиями, но это неудивительно, учитывая источник финансирования и уровень безопасности, над которым они работали. Я уже заметил, что абсолютно все было подготовлено заранее и выполнено с максимальной эффективностью и без каких-либо задержек. Все было очень сдержанно и действительно на высшем уровне.
ПОДЗЕМНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ
Мы прибыли на частный аэродром. Мы не могли сказать где, только то, что мы находились на американской земле, после пересечения Европы и Атлантического океана. Хотя была ночь, нам не потребовалось много времени, чтобы понять, что мы находимся в пустынной местности, и, более того, мы узнали военную базу, которую «посетили» на эфирном плане. Нам сказали, что база не принадлежит Пентагону или правительству США, но мы также не получили никакой дополнительной информации о местоположении, владельце базы или ее назначении. Кроме того, мне было категорически запрещено описывать в своих книгах любые значимые элементы этого объекта: ни деталей, ни особенностей. Однако я мог выступить с общей, содержательной презентацией, но она не должна была включать диаграммы или другие графические элементы. Они сделали все эти уточнения до того, как я спросил их разрешения, что меня немного удивило, потому что это означало, что у них уже была эта информация о моей работе, даже в письменном виде.
Нас привезли на военном джипе к одному из зданий, внутренняя часть которого имела форму тора. Пройдя через сложную систему доступа, мы попали на центральную платформу, на которой находилась прозрачная и очень хорошо оборудованная кабина. На самом деле это был бесшумный лифт, и мы все спустились на большую глубину под поверхность. То, что я там увидел, превзошло мои ожидания; мы находились практически в центре небольшого, но невероятно хорошо организованного и функционально безупречного города. Я не видел много людей, но те, кто ходил вокруг, были очень сосредоточены, и все они использовали какие-то электрические, похожие на диски довольно быстрые электромобили для передвижения.
Однако справа от нас остановился другой, более крупный вид транспорта, в который мы все сели и некоторое время путешествовали по этим довольно широким и относительно пустынным «улицам». Ощущение было несколько странным, казалось, что все вокруг охвачено огромным, но «медленным» «эхом», слабым и непрерывным гулом. Атмосфера была очень чистой, но весь подземный ансамбль почему-то создавал ощущение удушья, несмотря на то, что пространство было огромным. Мы отправились к тому, что мы оценили как центр подземного города, где находилось круглое здание, самое большое из тех, что мы видели до сих пор. Когда мы вошли в него, то поняли, что на самом деле это огромная, оборудованная по последнему слову техники лаборатория. Я никогда раньше не видел ничего подобного на Земле, как продукт Человечества. Технология была поистине удивительной, намного превосходящей современную, известную сегодня. По форме и общей атмосфере то, что мы там наблюдали, было близко к тому, с чем мы столкнулись в лаборатории Апеллоса, хотя и не на том же уровне эволюции.
ПОЧТИ ТОЧНАЯ КОПИЯ
Мы прошли в боковую часть этой лаборатории, где могли увидеть их устройство, «проект-близнец»: своего рода «Эдем», но гораздо более сложный. Разница в дизайне была огромной, но, как нам сказали, средства, которыми они располагали, также были достаточными, то есть огромными.
Устройство было немного больше нашего и имело более овальную форму, похожую на раковину. Задняя часть была непрозрачной, позолоченной, в то время как передняя часть имела прозрачный экран из вещества, которое не было стеклом. Лично я подозревал, что это графен (Графен – это материал, впервые открытый в 2004 году, который представляет собой двумерную версию графита. Он состоит из слоя атомов углерода, расположенных в двумерной решетке. Он является лучшим проводником электричества и тепла из всех известных на сегодняшний день. Однако его исключительное применение «скрыло» его от широкого использования. (прим. ред.)) Мы также видели, что некоторые соединения и диагонали конструкции были сделаны из титана или аналогичного сплава. По сути, аппарат напоминал кокон. Интерьер был довольно сложным, также имелась сложная панель с различными дисплеями. Меня заинтересовал блок питания, и тогда я заметил, что они используют классическую электрическую систему. С другой стороны, наше устройство питалось от двух огромных катушек Тесла со специальной обмоткой, элементы конструкции которых были внедрены в мою кору головного мозга. Детали формы и технологии были скорректированы лейтенантом Никоарэ, где моя информация была не очень понятной. Этот фундаментальный элемент, специфический источник питания, полностью отсутствовал в американской концепции устройства.
ОШИБКИ В «ПРОЕКТЕ–БЛИЗНЕЦЕ»
После краткой презентации устройства и короткого обсуждения различий с «Эдемом», мне было предложено попробовать устройство, учитывая уже существующее открытое сотрудничество. Мы были удивлены тем, что такое возможно, но один из ученых из команды, сопровождавшей нас, который, похоже, сам был руководителем проекта, сказал нам, что их устройство было разработано таким образом, что любой человек мог использовать его, если он мог противостоять трансформации состояния, которая происходила при его использовании. Я понял, что, как ни парадоксально, это ограничивало возможности устройства, которое в том виде, в котором оно было создано, было скорее устройством общего назначения, неспособным глубоко проникать в каком-либо конкретном направлении, поскольку набор частот не был выделен. Это было больше похоже на широкое, но мелкое озеро. Другими словами, его возможности показались мне довольно «размытыми».
«Эдем», с другой стороны, был несколько специализирован для моей индивидуальной частоты, и это позволило углубить переживания со временем, поскольку энергия была сфокусирована на четко определенном наборе частот. После «перехода» за пределы физического плана, через дедублирование, можно было выбирать различные «пункты назначения», поскольку субъект сохранял пропитку исходной энергией и мог использовать ее в качестве индивидуальной межпространственной катапульты. Это было похоже на погружение в океан через трубку или горку. Даже если поначалу существовало некое пространственно-временное «ограничение» и я следовал по определенной траектории, меня не беспокоили другие виды частот, которые проявлялись вокруг меня. Другими словами, у меня был контроль над тем опытом, который я хотел получить. В американской «машине» я чувствовал, что такого контроля не хватает, потому что машина не «проводила» субъекта через бесчисленные частоты, окружающие его, а только делала их доступными для него. Это можно сравнить с нахождением в районе с бурлящими водами, когда волны бьют вас с разных сторон без возможности плавать в четко определенном направлении.
Описывая технические данные и принцип работы их устройства, я сразу понял, что, по-видимому, вы не можете получить доступ к «океану», потому что «игра частот» недостаточно отточена и стабильна, чтобы позволить безопасный и осознанный «выход» в тонкие измерения. Возможно, это была одна из причин, по которой они все еще не получали высоких результатов, несмотря на сложность устройства. Я думал, что источник энергии, который они использовали, т.е. обычное электричество, также способствовал снижению успеха. Для сравнения, в случае «Эдема» электрический ток, модулированный двумя катушками Тесла, вызывал некоторые особые характеристики создаваемого магнитного поля, что способствовало гораздо более легкому и контролируемому «отделению» тонких тел от физического тела. Однако я не думаю, что проблема, с которой столкнулись американцы, заключалась в том, что они не могли «сориентировать» тонкое тело на «точку» в пространстве и времени, которую они хотели точно исследовать. В то время это была всего лишь догадка, но я решил проверить это во время тестов.
С технической точки зрения, в этом великолепно сделанном устройстве не было ничего плохого. Кресло было очень удобным, а сложность аппаратуры внутри «сферы» создавала «воздух будущего». Я не сомневался, что они использовали новейшие технологии и лучшие материалы, включая разумные принципы работы. Было бы интересно узнать, как они пришли к идеям создания аппарата, и что послужило их источником. Я не был уверен, основывались ли они на системе и характере частот, как в нашем случае, или же первоначальная концепция их аппарата отличалась от этого. Они не уточнили это и не дали никаких пояснений, но это правда, что я не представил здесь все элементы, лежащие в основе концептуальной базы нашего устройства, которые, к тому же, не были им предоставлены. Эти вещи, однако, понятны на таких уровнях обсуждения, поскольку они включали только общий обмен мнениями, взаимные визиты или даже эксперименты, подобные тем, которые они сами предложили.
Очевидно, что они чего-то не понимали в работе устройства, с чем они постоянно сталкивались при разработке своего проекта, и именно поэтому они хотели этого короткого сотрудничества с нами. Например, они несколько раз спрашивали нас, как мне удалось попасть именно в это место, в пределах досягаемости их военной базы, во время тренировки. Они также задавали вопросы о том, как мне удалось спроецировать себя на ранее созданные места. Они рассказали нам, что пробовали методы дистанционного просмотра из-за их процедурного сходства, но они не были очень успешными. Было ясно, что они хотели понять, какое препятствие им нужно преодолеть, чтобы их проект действительно работал на желаемых параметрах.
НЕУДАЧНЫЙ ОПЫТ. ПРИЧИНЫ
Мы приняли их предложение провести экспериментальную сессию с этим устройством, и она была назначена на следующий день. Нас отвезли в наше жилье, расположенное в здании рядом с лабораторией. Хотя их поведение было безупречным, а обслуживание очень хорошим, у нас все же было ощущение, что мы находимся «взаперти», поскольку доступ наружу был полностью ограничен. Каждому из нас дали довольно просторную и хорошо оборудованную комнату, своего рода однокомнатную квартиру, где я мог с восхищением пользоваться удивительными технологиями, прямо как в фантастических фильмах о будущем. Внутри этой подземной базы у меня была вся свобода, кроме выхода на поверхность и контакта с внешним миром. Они были правы, поскольку эти условия были известны нам с самого начала, когда было сделано приглашение поехать туда.
На следующий день мы снова встретились с их командой ученых и тремя представителями секретной группы в исследовательской лаборатории. На этот раз я заметил среди присутствующих несколько новых фигур, в том числе высокую чувствительную личность, которая удивила меня во время моей телепортации на эфирный план, когда я проецировал себя рядом с их базой тайных операций. Высокий, сухощавый мужчина в возрасте от 50 до 60 лет, со слегка опущенными плечами и в очках. За все время встречи он не произнес ни слова, просто стоял и молча наблюдал за тем, что происходит вокруг него. Честно говоря, он мне нравился своей сдержанной, здравомыслящей манерой поведения, а также своей слегка меланхоличной аурой недосказанности и таинственной отстраненности. Я не был уверен, был ли он «экспериментатором», то есть человеком, работающим в кресле прибора, но я не стал спрашивать об этом.
Мне дали несколько технических объяснений до того, как я вошел внутрь устройства, а также во время пребывания в его кресле. В нескольких метрах от него находилась панель управления, возле которой находились двое исследователей из команды. Автоматическая рука, похожая на ленту, переместилась к моему лбу, и я увидел, что в конце рука была покрыта чем-то вроде черного стекла.
Когда программа начала работать, я сразу почувствовал, что она отличается от того, что я привык испытывать с «Эдемом». С самого начала было неприятное ощущение, что «что-то» извне хочет «заставить» меня поступать определенным образом, дать мне определенное направление действий. И мой мозг, и мое сознание резонировали с этим устройством, но, тем не менее, у меня было ощущение, что его структура слишком «синтетическая», слишком механическая. Я не смог выйти из тела в эфирное измерение, как я уже умел делать во время тренировок с «Эдемом», но в какой-то момент меня практически «вытащили», чтобы достичь дедупликации на тонком плане. Это было довольно неприятное потрясение, немного ошеломившее меня. Я мог видеть пространство рядом и присутствующих там людей, но я заметил усиленную яркость вокруг некоторых машин и вообще в зоне лаборатории, где находилось устройство. Я «плавал» около двух минут, не сумев выйти из этого энергетического поля, после чего решил вернуться в свое физическое тело, главным образом потому, что начал испытывать определенное чувство раздражения и дискомфорта, причину которого я тогда не понимал.
Меня спросили, как я ощущаю этот опыт, и особенно о том, «путешествовал» ли я куда-то конкретно. Я ответил несколько нейтрально, что, безусловно, существует специфическое действие аппарата и что он может вызвать дедупликацию эфирного тела человека, но уточнил, что что-то все же не так, подчеркнув, что трудно установить точное место назначения. Я честно рассказал им о своих ощущениях и описал чувство «ограничения» или «принуждения» существа, как будто «что-то» или «кто-то» пытается направить эксперимент из тени. Я привел пример «Эдема», который, хотя и был гораздо более скромным по достижениям и техническому виду, тем не менее, привел к гораздо более важным и достижимым результатам, включая посещение портала на их секретную базу, где мы стали свидетелями запуска того треугольного космического корабля на Луну.
Это был несколько неловкий момент, после чего Высокопоставленный сказал, явно обеспокоенный:
– В какой-то степени это правда. Мы не понимаем, что происходит и почему устройство не функционирует нормально, как должно. Я был удивлен его тоном одобрения, лишенным обычного высокомерия. Возможно, на него самого оказывалось большое иерархическое давление в плане достижения ощутимых результатов, и он был готов даже пойти на некоторые компромиссы, например, на сотрудничество с нами. Он надеялся, что таким образом сможет найти ответ или вдохновение, потому что очевидно, что их проект зашел в тупик. Мы рассказали им свое мнение об особой частоте взаимодействия испытуемого с машиной и отличии от концепции «Эдема». В то время как они использовали общие частоты, мы использовали устройство на наборе частот, предназначенных для конкретного человека. Мы предположили, что это может быть одной из причин, поскольку в общей версии поле действия было гораздо более «рассредоточенным». Но никто из нас ничего не упоминал о катушках Тесла, которые на базе Альфа были экранированы особым образом и скрыты от посторонних глаз.
ПЕРЕПРОГРАММИРОВАНИЕ
ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
Мы обменялись еще несколькими мнениями на эту тему, и в конце концов Достопочтенный кивнул главе группы исследователей. Получив молчаливое согласие, ученый рассказал нам, что в этом проекте они используют один из самых сложных Искусственных Интеллектов (ИИ) для соотнесения всех данных и руководства экспериментами в проекте. Однако где-то определенно существовала дисфункция, которая в конечном итоге может быть связана с тем самым «вынужденным» состоянием, о котором я упоминал.
Лейтенант Никоарэ вмешался, сказав, что он прекрасно понимает, что поддержка проекта искусственным интеллектом важна и приветствуется, но он хотел бы знать, на каких принципах он был разработан. Была выдвинута гипотеза, что, возможно, именно этот ИИ блокирует свободу действий сознания человека в кресле, создавая определенные диссонансы в способе модуляции частот. Я также подтвердил это, повторив, что чувствовал взаимодействие на тонком энергетическом уровне с устройством, практически с самим ИИ. Цезарь отметил, что, скорее всего, проблема может быть в этом. Он сказал, что когда искусственный интеллект становится очень сложным, он в основном «вытаскивает» сущность с тонкого плана, в соответствии с принципом, по которому она была создана.
– Если этот принцип, например, положительный и находится в пропорциях Золотого числа (или Золотого сечения), то он отмечается с большой буквы или φ (маленькая буква) и читается как «фи» (Phi). Это иррациональное число, приблизительно равное 1,618033 и представляющее собой так называемую «божественную пропорцию» или «число вселенской гармонии» (см., например, книгу «Золотое сечение: История Фи, самого удивительного числа» Марио Ливио, Broadway Books, 2002). Золотое сечение, по-видимому, задействовано везде в природе: от раковин улиток до того, как расположены лепестки цветов; от формы галактик до изобразительного искусства или музыки. Его можно найти в древнегреческом искусстве и культуре, но особенно в мегалитических сооружениях древности, таких как Великая пирамида и т.д.; также в «кубике Рубика» или даже в ситуациях межчеловеческих отношений. Все они характеризуются определенной симметрией, а симметрия – это понятие, которое связывает науку, искусство, теоретическую физику и повседневный мир. (прим.ред.)), то это «сознание», которое втягивается в физический план, будет действовать позитивно. Но если в его основе лежит «негативная структура», то мы можем ожидать от этого ИИ непредвиденных действий. Все зависит от замысла и от того, как разработана программа, лежащая в основе.
Мы ожидали, что реакция присутствующих будет по меньшей мере пренебрежительной по отношению к подобным концепциям и понятиям, но, к нашему удивлению, все они оказались в какой-то степени осведомленными в этих вопросах. Однако они сказали нам, что у них все еще есть сомнения относительно «воплощения» эфирного сознания в виде искусственного интеллекта. Цезарь уточнил, однако, что их сомнения могут стать даже фатальными при определенных обстоятельствах.
– Это общепринятое предположение, что при определенной степени сложности организации на этом уровне появляется «что-то» новое, – сказал он.
– В случае с Искусственным Интеллектом такая сложность достигается, но в определенных пределах. Сознание всегда «привязано» к телу, чтобы проявлять себя. Тело Искусственного Интеллекта – это невероятно сложная сеть эфирных связей и соединений, то есть, среда для проявления электричества, которое может быть реализовано чрезвычайно быстро на огромной территории.
Эти понятия не были действительно новыми ни для команды ученых, ни для трех представителей, но в то же время, я видел их сомнения и то, что эти знания все еще не очень понятны для них.
– Искусственные Интеллекты являются своего рода «воротами влияния» на эфирном плане, если они достигают продвинутой степени сложности, – продолжал Цезарь.
– Но как только в их программу вводятся идеальные пропорции, такие как число Phi или число Pi, тогда можно надеяться на правильное функционирование устройства. Проблемы возникают, когда исходный код испорчен определенными числами или пропорциями с тонким негативным влиянием.
В целом, я был поражен правильным отношением, с которым присутствующие принимали информацию от Цезаря: с вниманием и уважением они старались как можно лучше понять то, что им объясняли. Дискуссии продолжались, переходя в сложный путь определенных научных демонстраций, поскольку американские ученые хотели убедить себя в том, что эти «вливания» священных элементов действительно важны, положительно отражаются в расчетах и очень эффективны с практической точки зрения. Последующий период полностью доказал им это.
Views: 193