«МЭТЬЮ, РАССКАЖИ МНЕ О НЕБЕСАХ»
главы из книги
Сюзанна Уорд
Встреча лицом к лицу с нашей потерей
Часть 1
В этой главе Сюзанна и ее семья борются с горем, вызванным потерей Мэтью, и пытаются примириться со своей новой реальностью и огромной душевной болью. Она и не подозревала, что в будущем снова получит весточку от своего сына.
В течение нескольких часов, предшествовавших моему отлету, я изо всех сил пыталась смириться с новостью о Мэтью. Было трудно осознать реальность его возможного отсутствия, и привычные образы, которые я о нем представляла, больше не укладывались в голове. Я оказалась в растерянности, не в силах найти какую-либо систему отсчета для этой новой реальности.
Я пыталась найти утешение в мысли, что Мэтью теперь с Богом, но это приносило мало утешения. Мысль о том, что его больше нет, была невыносима. Я жаждала почувствовать связь с ним, как это было, когда мы были в разлуке, и полагалась на свои воспоминания, чтобы сохранить его рядом. Однако эти воспоминания превратились в беспорядочную кашу, из-за чего мне было трудно ясно представить его себе.
Когда мы с Бетси встретились в Майами, чтобы вместе отправиться в Панаму, она поделилась со мной своим собственным опытом утраты. Она также потеряла сына и брата, и ее боль была ощутима. Мое сердце болело за мою дочь, которой пришлось слишком рано повзрослеть. Я знала, что никогда не смогу заполнить пустоту, образовавшуюся из-за отсутствия Мэтью в ее жизни.
В тот вечер, когда мы рассматривали фотографии Мэтью в выпускном классе, мы заметили что-то особенное в его глазах. Они казались почти мистическими, как будто он мог видеть что-то за пределами нашего понимания. Бетси была единственной, кто знала о его желании быть кремированным, и этим решением он поделился с ней прошлым летом, обсудив прочитанную им книгу.
Он говорил о том, что жизнь за жизнью — это величайшее приключение из всех, и казалось, что он знал, что его собственное приключение закончится слишком скоро. Несмотря на то, что Эрик отказывался верить новостям о Мэтью, реальность его кончины была суровой правдой, с которой нам всем пришлось столкнуться.
Вместо того, чтобы следовать полученным инструкциям о поездке в морг, он ехал около часа, пока не добрался до отдаленного места в сельской местности. Там он увидел джип, зловеще стоящий на каменистом поле. Он подбежал к поврежденному автомобилю, несколько раз пнул его и закричал от отчаяния. В тот момент мой старший ребенок казался мне не преуспевающим бизнесменом, которым он становился, а скорее маленьким мальчиком с разбитым сердцем, неспособным принять реальность, открывшуюся перед ним.
Когда мы с Майклом стояли в комнате, которую он когда-то делил с Мэтью, я была свидетелем целого ряда эмоций Майкла — от истерики до тихих слез. Казалось, он был в ловушке молчания, не в силах выразить своё горе. Я попытался подтолкнуть его к откровенности, вспомнив о разговорах, которые они, должно быть, вели в этой самой комнате. Именно тогда Майкл признался: «Это я должен был умереть вместо Мэтью, чтобы всем не было так ужасно».
Слышать, как мой младший ребенок выражает такое отчаяние, полагая, что его жизнь имеет меньшую ценность, чем жизнь его брата, было душераздирающе. Я успокоила Майкла, объяснив, что, если бы он скончался, мы с Мэтью скорбели бы так же глубоко. Несмотря на все мои попытки утешить своих детей, часть меня все еще цеплялась за надежду, что отсутствие Мэтью было лишь временным.
Даже когда на следующее утро я стояла рядом с безжизненным телом Мэтью в морге, меня охватило странное чувство облегчения. Как будто какая-то часть меня все еще отказывалась полностью принять реальность его ухода.
У меня упало сердце, когда Эрик пришел домой и спросил, как мы могли петь гимны во время кремации Мэтью. Осознание кончины Мэтью обрушилось на меня, как тонна кирпичей, когда я помогала организовывать поминальную службу в церкви. Несмотря на первоначальный шок, я нашла утешение в прекрасных растениях и деревьях, которые были подарены в честь Мэтью, зная, что он оценил бы их так же, как цветы у себя дома и саженцы на ферме своего отца.
Дни, последовавшие за службой, были наполнены ощущением оцепенения, пока однажды ночью меня не охватило осознание того, что Мэтью действительно ушел. Я вышла на балкон, чтобы погоревать в одиночестве, чувствуя, как меня захлестывает волна глубокой печали. В этот момент сильных эмоций меня охватила ясность, и я обнаружила, что за считанные минуты перехожу от отрицания к принятию.
Удивительно, но, несмотря на это горе, впервые за много дней я почувствовала голод. Я направилась в столовую, окна которой выходили на залив, где корабли ожидали своей очереди пройти по каналу. Именно в этот момент спокойных размышлений я обрела чувство умиротворения, смирившись с потерей Мэтью и найдя утешение в простом процессе питания своего тела.
Когда я смотрела на городские огни, на меня нахлынули воспоминания о счастливых временах, проведенных с Мэтью в прекрасном кондоминиуме на вершине холма, принадлежащем моему бывшему мужу и его жене. Я почувствовала, как меня охватывает необычное чувство умиротворения, на моих губах заиграла улыбка, когда я вспомнила, как мой бесстрашный сын взбирался на водопад в тропическом лесу.
Внезапно в большом открытом балконном проеме показалось полупрозрачное изображение головы Мэтью. Его серые глаза сверкали, озорная улыбка была яркой, а кожа сияла здоровым загаром. Несмотря на неземную природу изображения, любовь и радость, которые оно излучало, были ощутимы. Я чувствовала, как любовь, исходящая от образа Мэтью, переплетается с моим собственным, создавая всеобъемлющий круг любви, который, казалось, выходит за пределы времени и пространства.
Казалось, прошла целая вечность, но, скорее всего, это была всего лишь минута, а связь между нами оставалась неразрывной. Видение начало медленно исчезать, словно не желая уходить, но любовь, которую мы разделяли, сохранялась, такая же сильная и трепещущая, какой она была во время нашего волшебного, наполненного радостью духовного воссоединения.
Views: 52