ТАЙНА ЕГИПТА: ПЕРВЫЙ ТУННЕЛЬ
Раду Синамар
Глава 2-2
Туннель
Проблема страдания
Два года назад я собрал группу друзей, с которыми я обсуждал такие вопросы, пытаясь глубже погрузиться в тайны оккультизма. Тема, объясненная Цезарем, часто обсуждалась на наших встречах, но мы не смогли прийти к приемлемому выводу. Самая болезненная проблема заключалась в том, что страдание, особенно страдание, продиктованное неудачами в отношениях, воспринималось как оставляющее глубокие следы и полностью реальное. Признаюсь, я тоже не был хорошо осведомлен об этом, поэтому я воспользовался возможностью, чтобы попросить Цезаря объяснить мне эти деликатные нюансы жизни. Была уже поздняя ночь, и на рассвете нам нужно было выезжать в подземный комплекс в горах Бучеджи. Однако учитывая важность этого вопроса, Цезарь начал рассказывать мне некоторые из ее загадок:
— Все хотят больше счастья и радости, но не страданий. Когда он страдает, вы знаете, что он готов на все, чтобы избавиться от этого чувства. Поэтому страдание подталкивает нас искать выход. Это означает, что нам нужно переоценить многие аспекты нашей жизни, в том числе те, которые раньше делали нас счастливыми. Первое наблюдение: перед лицом страдания необходимо действовать. Оно приводит нас в движение и с этой точки зрения играет структурирующую роль, потому что, когда мы хотим выбраться из неприятностей, мы стремимся найти решения.
— Хорошо, но каков механизм страдания, почему оно возникает?» Я прервал Цезаря. Мне кажется важным знать причины, чтобы найти решение.
— Это верно, только пока ваше понимание чисто интеллектуальное, а не исходит от сердца, от глубокого самоанализа. Наиболее известные причины страданий, как они понимаются в современном обществе, — это отсутствие того, чего мы хотим, или наличие того, чего мы не хотим. Вы можете страдать, например, из-за отсутствия любимого человека или из-за его присутствия. Вы также можете пострадать, если будете слишком много работать, потому что хотите иметь больше свободного времени, но вы также можете пострадать, если у вас нет работы. Страдание имеет множество граней и степеней интенсивности, но оно, безусловно, приближает нас к сути жизни, позволяет понять ее и переживать ее снова и снова.
У меня было впечатление короткого замыкания в голове.
— Как это возможно? — спросил я удивленно. Это кажется мазохизмом.
— Тут ты ошибаешься, потому что немного путаешь вещи, — спокойно сказал Цезарь. Страдание существует, но боль не может сделать нас счастливыми, как это происходит у мазохистов. Хотя никто не хочет страдать, страдания могут играть очень положительную роль в нашей жизни. И здесь нужно очень хорошо понимать, что какова бы ни была форма или происхождение страдания, решение, которое мы найдем для его устранения, будет определяться тем, как мы относимся к этому страданию. К сожалению, некоторые люди не могут разобраться в этом, и таким образом даже заканчивают жизнь самоубийством.
Однако страдания могут стать и нашим спасением, если мы будем рассматривать их как трамплин для преобразования жизни. Но решение, которое вы найдете для замены страданий, должно быть жизнеспособным, мощным, полезным и конструктивным. В противном случае страдание будет продолжаться или может прийти позже в том же направлении. Одно из доказательств того, что страдания могут играть положительную роль, если относиться к ним зрело, заключается в том, что они могут пробудить в нас чувство сострадания к страдающему человеку и, следовательно, бескорыстную помощь, которую мы можем предложить.
— Я читал некоторые вещи о буддизме, которые касались этой темы, но я только недавно начал. Из прочитанного я знаю, что Будда искал истоки страдания и, придя к некоторому пониманию его механизма, проникся состраданием к тем, кто страдал.
— Это естественно, — добавил Цезарь, — поскольку сострадание является естественным следствием таких стремлений. Чем сильнее человек проявляет искреннее сострадание, тем больше вероятность того, что он обнаружил некоторые существенные элементы страдания. Будда пришел к выводу, что источником страдания, по сути, является невежество. Мы должны признать, что если мы страдаем, то в этом процессе всегда подразумевается невежество.
— Другими словами, если я страдаю, то делаю это по незнанию. Но откуда же тогда невежество? Я спросил, и был очень внимателен к нити объяснений Цезаря.
— Страдание и, следовательно, невежество возникают, когда наше понимание отличается от реальности. К сожалению, реальность нельзя воспринимать независимо от разума, потому что она подобна каналу восприятия, который мы получаем от всего, что нас окружает. Конечно, мы можем видеть только через наш собственный канал; вот почему говорят, что «красота в глазах смотрящего» или что «каждый видит мир по-своему». И здесь я прихожу к важному выводу, которым хотел с вами поделиться; чтобы решить проблему страдания, мы не должны сосредотачиваться на лечении симптомов, а скорее на способности справедливо воспринимать то, что нас окружает. В известном смысле мы можем назвать это различением.
— Тогда я заметил, что различение — это атрибут ума, и, если ум затуманен, различение также сильно изменится.
— Это проблема, — согласился Цезарь. Если ум ясен, тогда человек может быть лучше осведомлен о том, что с ним происходит, может лучше принять реальность и его страдания будут значительно облегчены. Но я хочу, чтобы вы знали, что никто не может дать нам эту ясность ума, потому что она уже есть в нас; нам просто нужно руководствоваться новым взглядом на вещи и ситуации. Фактически, по мере прояснения ума, причины страдания уменьшаются. Если вы хотите, вы можете даже представить себе отношения между разумом и невежеством следующим образом: в уме невежество похоже на неудачу, которая через другие аспекты, порождающие их, блокирует наше правильное понимание и, таким образом, вызывает страдание.
— А каковы аспекты невежества в уме? — с любопытством спросил я.
— Во-первых, это замешательство, которое примерно такое же, как затуманенное сознание, о котором вы говорили ранее. Я мог бы также упомянуть привязанность, отказ и особенно страх. Все это порождает страдание, которое, как вы знаете, появляется, затем исчезает, затем снова появляется, и, таким образом, оно может продолжаться бесконечно, если оно не понято по-взрослому.
Я думал о том, что могло бы быть наиболее зрелым способом понять страдание, но вместо этого я спросил: «Какая первая мысль у нас должна возникнуть, когда возникает страдание?»
После короткой паузы Цезарь ответил:
— Страдание заставляет нас признать существование пустоты в себе. Это постоянно подталкивает нас к желанию заполнить ее, — сказал он, вставая на ноги и собираясь уйти. Например, плохие отношения с одним из родителей в детстве может изменить наши чувства и мысли о нем. Эти негативные впечатления будут передаваться с годами, так что каждая наша мысль о нашем отце будет проникнута этой обидой. Это почти естественное явление. Однако лучшим вариантом было бы рассмотреть положительную сторону этих отношений. Мы не можем изменить болезненные переживания детства, но если мы научимся смотреть на отношения с другой точки зрения, то есть с более высокой и позитивной точки зрения, тогда страдания можно будет значительно уменьшить.
Хотя я видел, что Цезарь хочет уйти, я горел желанием узнать другие интересные вещи об этом деликатном предмете. Он объяснил, что на самом деле хотел дать мне время отдохнуть перед отъездом на следующий день. Я посмотрел на часы и увидел, что уже за полночь. Я был так увлечен дискуссией, что почти забыл, что приближается решающий момент в моей жизни. Я попросил Цезаря ответить еще на один вопрос, и он с улыбкой согласился.
— Почему, даже если мы знаем об этом или не осведомлены о них, мы все равно так часто страдаем? Иногда это случается с вещами, которые на самом деле не имеют значения. Откинувшись на спинку стула, Цезарь ответил мне очень вдохновенно.
— Слишком часто мы отождествляем себя с внешним миром, особенно когда речь идет об отдельных проблемах. Слишком часто мы беспокоимся о неприятных воспоминаниях, которые, как правило, сохраняются в нашей памяти достаточно долго в ущерб ситуациям, в которых мы были счастливы. Речь идет не об игнорировании страдания, а о том, чтобы смотреть на него в более широком контексте. Это похоже на то, что вас смущает обувь; обычно вы пытаетесь понять, почему это происходит. Но в то же время необходимо учитывать и положительные стороны; например, необязательно сразу выбрасывать обувь в мусорное ведро.
— А если страдание очень глубокое? Я знал таких людей, они почти достигли грани отчаяния, — настаивал я.
— Когда страдание очень глубокое, мы не будем останавливаться, чтобы искать его источник, обдумывать детали или интерпретировать тонкости появляющихся знаков. Мы должны действовать практически немедленно, чтобы уменьшить боль и сильные эмоции, которые это вызывает. Если кто-то бредит из-за очень высокой температуры, попросите ли вы его составить список различных лихорадочных состояний, которые он испытывает, прежде чем вы начнете им помогать? Очевидно, вам нужно что-то сделать, чтобы снизить его температуру. Подобным образом, человека, находящегося в тяжелом состоянии, необходимо сначала успокоить и ободрить. Успокоение — это процесс, в котором мы должны действовать так, чтобы эмоции больше не захлестывали нас. На данном этапе мы должны быть восприимчивы к любым эффективным методам, но успокоение должно быть первым этапом.
— Ну, а что дальше? — я спросил.
— Далее мы попытаемся разрешить ситуацию, потому что мы не можем вечно ее упрощать. Если ничего не предпринимать для решения проблемы после того, как мы облегчили страдания, то почти наверняка трудности повторятся. Как только интенсивные негативные эмоции взяты под контроль и достигнуто состояние относительного спокойствия, необходимо начать искать источник этой эмоции, т.е. пережитого страдания. Разрешение может произойти, например, путем совершения подробной ретроспективы ситуации.
Означает ли это, что как только причины страданий выяснены, они просто исчезают? Нет, недостаточно знать только причины страдания, чтобы избавиться от него», — сказал мне Цезарь тихим голосом. Но его все же можно смягчить, если мы поймем процесс, который его породил. К сожалению, разные жизненные обстоятельства могут возобновить старую проблему, даже если она была полностью понята. Устранение страдания реально только тогда, когда проблема не повторяется в течение длительного времени. Этот способ приводит в действие самые глубокие аспекты нашего существа и, как я сказал вам, основан на ясности ума и проницательности. Любой способ облегчить страдания драгоценен, но его эффект временный. Вот почему я настаиваю на том, чтобы вы поняли, что особенно важны техники, которые помогают развивать качество ума, потому что они способствуют устранению невежества. Однако ключевой вопрос заключается в том, можно ли полностью избавиться от страданий. Успех в этом направлении будет достигнут только через глубокую трансформацию человека, о котором идет речь, которая навсегда разорвет изначальную связь со страданием, какие бы конкретные события ни заставили его страдать. Я говорил вам, что для этого мы должны сначала определить причины страдания, а затем найти лекарство с помощью определенной ясности ума.
— Это означает, что, если достигается ясность ума, изначальная связь со страданием прерывается, и у него нет причин проявляться, — сказал я, следуя логической цепочке рассуждений.
— Нет, это не так, — поправил меня Цезарь. Ясности недостаточно, чтобы устранить источник страдания. Нет методов, чтобы полностью растворить его, потому что простое понимание первопричины страдания — это еще не все. Кроме этого, нужно еще кое-что. Чтобы хорошо понять это, запомните, что страдания, какими бы сильными они ни были, никогда не могут полностью поглотить нас. Правда, оно может глубоко затронуть наше существо, но все же есть скрытое «пространство», куда оно никогда не достигает, какой бы глубины оно ни достигало или казалось, что достигает. Даже в те моменты, когда человек мучительно страдает, терзаемый сильной болью, порождаемой страданием, все же, какая-то часть его существа не страдает, но знает и причину, и решение проблемы. Это имеет фундаментальное значение для понимания сути эволюции, потому что, в конце концов, успешно преодолеть большие страдания — значит сделать важный шаг на лестнице личной эволюции. Чем ближе мы подойдем к этому сокровенному месту в глубине нашего сердца, тем меньше страданий мы будем испытывать, потому что тогда мы меньше отождествляем себя с ними. Страдания не уходят, но мир и спокойствие этого места, которое является средоточием жизни, в корне утешают нас. Если мы стремимся соединиться с этим миром и глубоко отождествиться с ним, мы внезапно почувствуем расслабление и покой, даже если боль сохраняется.
— Вот здесь у меня возникает вопрос, — сказал я. Если страдания уменьшаются, разве не нормально, что боль, которую мы чувствуем, тоже уменьшается?
Цезарь покачал головой.
— Боль и страдание действительно связаны, но не в том смысле, в котором вы говорите. У некоторых людей небольшая боль сопровождается сильными страданиями, а у других страдания уменьшаются, несмотря на сильную боль. Объяснение заключается в том, что, хотя некоторые люди интуитивно нашли скрытый фокус, о котором я вам говорил, что он существует в каждом из нас и что страдание не может достигнуть его, другие все еще далеки от него и даже продолжают отдаляться. Не осознавая этого реального и очень тонкого пространства внутри себя, страдания, которые они испытывают, усиливаются. Это как голос, который постоянно призывает нас искать утраченное сознание того, что мы когда-то имели. Этот голос можно сравнить с тем, что люди обычно называют «голосом сердца». И вы поняли, что на самом деле я имею в виду Божественное «Я», которое существует в каждом из нас. Это действительно священное пространство, куда страдание не может проникнуть.
Цезарь еще раз взглянул на свои часы, а затем указал на них, что нам все еще нужно было отдохнуть перед отъездом. Я от всей души поблагодарил его за ценные объяснения и советы и решил быть готовым уехать в шесть часов утра. Я лег счастливо и мирно при мысли о прояснении многих вопросов, которых не понимал. Это была психологическая установка, учитывая, что в предстоящий период, как мне было дано понять, меня ожидали сюрпризы и особые события. Я слишком хорошо понимал, что база «Альфа» была очень важным узловым пунктом для тайных операций и планов государства, но даже если я ничего этого не знал, я чувствовал себя очень хорошо интегрированным и защищенным, потому что знал, что цели направлены только на благо. Я быстро заснул, думая о Маханди…
Views: 43