ТАЙНА ЕГИПТА ПЕРВЫЙ ТУННЕЛЬ
Раду Синамар
Глава 2-4
Туннель
Драгоценные воспоминания
Долгое время мы летели, ничего не говоря друг другу. Мы смотрели на пейзаж холмов и гор, над которыми мы мчались на довольно небольшой высоте. Мы не пролетели ни одного города, и это меня порадовало, потому что это дало мне ощущение большей близости к природе и к тому месту, куда мы ехали. Я видел дома, разбросанные по холмам, широкие пастбища и леса, которые уже начали появляться, и мне было интересно, как выглядели эти места тысячи лет назад, и кто их тогда населял. Что волновало этих людей и как они вели свою жизнь?
Во фрагментах голографической проекции, которые я видел в гигантском Проекционном зале внутри горы, показывали, что наши горы были основным поселением древних людей этой территории, в основном это было пространство, где они организовывали свою деятельность. Низина и низменность были почти необитаемы. Насколько я помню, я стремился представить реальность, существовавшую примерно 8-9 тысяч лет назад. В те уникальные моменты, которые я пережил в Проекционном зале, наблюдая за удивительной чередой образов, представленных мне в голографическом представлении, я был потрясен многими аспектами и истинами, которые намеренно скрывались на протяжении всей истории и вплоть до сегодняшнего дня, не позволяя узнать их широким массам людей. Большинство из этих аспектов мне не разрешили раскрыть. Особенно много подробностей о территории нашей страны было в заключительной части презентации, т.е. в той, которая представляла собой краткое изложение последних 10 000 лет, по приблизительной оценке. Поскольку я получил разрешение написать о некоторых изображениях, я хочу сделать это сейчас, прежде чем продолжить рассказ о последующих событиях, совершенно обескураживающих по своему содержанию.
Когда я рассматривал голографические изображения, меня поразило очень малое количество жителей. Практически не было ни одного коллективного поселения, не говоря уже о городах и поселках. Люди жили почти исключительно на горных хребтах, и, насколько я мог судить, единственные натуральные продукты они получали от овец и пчел. Овцы были крупнее, чем современные виды, но и мужчины были выше, по моим оценкам, их средний рост составлял около двух метров для мужчин и несколько меньше для женщин.
Кроме земледелия и разведения овец, ничто из того, чем они занимались, не напоминало нашу сегодняшнюю жизнь. Почти все время они были молчаливы и одиноки, предпочитая оставаться с закрытыми глазами в глубокой медитации. В одном из эпизодов я увидел, как мужчина остановился, черпая воду ведром из реки. Он оставался сидеть на корточках с закрытыми глазами, и, хотя ведро было подхвачено водой и отнесено на несколько метров вниз по течению к берегу, мужчина не сдвинулся со своего места. Созерцание, особенно внутреннее созерцание, казалось, было единственным аспектом, который его интересовал. Женщины были заняты приготовлением принесенного им овечьего молока. Готовить было нечего, потому что они ели только молочные и пчелиные продукты.
Иногда мы видели, что они занимались тем, что в наше время можно понимать как аналог шитья. На самом деле, женщины ткали с помощью очень простого деревянного приспособления что-то вроде длинной белой рубашки из овечьей шерсти, но она была очень тонкой и при этом не слишком плотной. Все они были одеты одинаково, рубашка доходила чуть выше колена и была открыта в области груди. Посередине они были перевязаны плетеным поясом, также сделанным из шерсти.
Их дома, насколько я мог судить, состояли из одной комнаты, над которой была очень высокая крыша, похожая на пирамиду. Единственным используемым материалом было дерево. Вход в дом осуществлялся непосредственно снаружи через высокий полукруглый проем. Не было ни дверей, ни окон. Мы также не видели ни собак, ни других домашних или диких животных.
Их жизнь была невероятно простой и тихой, я бы даже сказал, чрезвычайно аскетичной, но я прекрасно видел, что эти люди духовно были намного выше нашего сегодняшнего состояния. В их движениях было совершенное благородство, их действия были очень точными и никогда не спешили, они делали очень мало жестов, даже когда выполняли свою повседневную работу, но, тем не менее, их эффективность была необыкновенный. Они никогда не спешили, создавалось впечатление, что у них есть все время в мире, и я должен признаться, что у меня тоже было такое чувство, потому что, несмотря на кажущуюся медлительность, они всегда успевали сделать то, что задумали.
Само время, казалось, шло медленнее, день казался длинным даже для синтеза проекции, которую я наблюдал. Часто в течение дня, в разгар своей деятельности, мужчины внезапно садились на землю и, закрыв глаза, пребывали в глубоком созерцании, иногда в течение нескольких часов подряд. После этого они сразу же продолжали свою работу с того места, на котором остановились.
Я не наблюдал никаких особых привычек или ритуалов. Вечером, однако, женщины поднимались выше на хребет и, глядя на заходящее солнце, поднимали руки косо за уши, в знак посвящения и одновременно принятия всего, что предлагает им жизнь. Это было единственное жестикуляционное проявление, которое мы могли как-то уподобить молитве, призыву или безусловной отдаче себя Божественному. Я говорю так, потому что не заметил ни одного изображения божества, ни одного культового алтаря, ни одного символа, относящегося к определенной религиозной практике. Похоже, что их связь с Вселенским Источником была настолько прямой и простой, насколько это возможно, без необходимости в чем-либо промежуточном. Их жизнь была полностью духовной и посвящена непрерывной медитации, независимо от того, работали они или сидели неподвижно.
Вечерами пара встречалась, так как днем мужчина был в горах со своими овцами. Он шел медленно, сосредоточенно, всегда впереди стада, которое, как я видел, неотступно следовало за ним. Дойдя до подходящего места, мужчина некоторое время стоял с закрытыми глазами, медленно поворачиваясь через определенные промежутки времени в направлении четырех основных ориентиров. По нашим оценкам, это может длиться, в сегодняшнем понимании времени, от часа до двух часов. Затем он ложился на траву и оставался неподвижным, с закрытыми глазами, несколько часов подряд. Ничто не могло потревожить его: ни солнце, ни ветер, ни даже дождь.
В какой-то момент изображение приблизилось к такому пастуху, который медитировал, но не закрывал глаз. Я «приблизился» к нему так близко, что казалось, будто я могу протянуть руку и коснуться его лица. Я не могу объяснить почему, но этот образ тронул меня до слез. Во-первых, это телесные особенности, я могу сказать, что некоторые из них я почти не понимал. Его кожа была белее, чем у нашей расы, и обладала неким сиянием, которое можно было воспринять тонкими чувствами. У всех мужчин была борода, и как она, так и волосы на голове были светло-белого цвета, но наибольшее впечатление на меня произвели черты лица мужчины, вернее, то, что они выражали. У него был довольно прямой и относительно широкий нос, рот с восхитительно пропорциональными губами, сильный подбородок, выражающий сложную индивидуальность, очень слегка выступающие скулы и гладкий, высокий лоб. У него были прямые волосы длиной до плеч, закрывающие часть шерстяной рубашки, в которую он был одет. Его глаза, лазурно-голубые, казались глубокими в вечности, хотя они смотрели на горы перед ним, они казались полностью отрешенными от физической реальности, к которой были обращены. Все тонкое существо этого человека, казалось, было поглощено реальностью предков, которая находится далеко за пределами нашего понимания. Выражение его лица излучало такую отрешенность и глубокую неподвижность, что меня вдруг пробило на слезы. Затем голографические изображения продолжили показывать цикл дневной деятельности. Пастух обычно заканчивал свою медитацию ранним вечером, вставал и шел домой. Овцы немедленно следовали за ним в строгом порядке, и он не беспокоился о них.
Когда они снова видели друг друга, мужчина и женщина крепко обнимались и некоторое время оставались неподвижными. Затем они ели, всегда на улице, а когда появлялись вечерние тени, шли в дом. Отсюда я увидел то, что, как мне кажется, было главной причиной того, что мне до сих пор запрещали описывать эти элементы. Она также потрясла все мое существо и показала мне, что, к сожалению, человечество до сегодняшнего дня шло по нисходящей, а не по восходящей, как считает современная наука.
Как только пара вошла в дом, вся комната осветилась, как по волшебству, и это, очевидно, произошло в отсутствие какого-либо материального источника. Этот свет казался неземным, он имел желтовато-белый оттенок и был ярким, но при этом совершенно не вредил глазам. Его исключительным качеством было то, что он делал вещи внутри чрезвычайно четкими, я имею в виду, что он был поразительно прозрачным и в то же время казался неотъемлемой частью жизни пары. Голографическое изображение в какой-то момент приблизилось к отверстию, проделанному в толще стены их дома, но остановилось в дверном проеме.
Оттуда я мог прекрасно видеть интерьер комнаты, которая, должно быть, была около трех метров в ширину на четыре метра в длину. В комнате не было ничего, кроме своего рода импровизированной кровати на высоте около полуметра над полом, которая на самом деле была сделана не более чем из круглых стволов деревьев, близко друг к другу, но лишенных коры. С расширенными от удивления глазами я увидел, что, когда мужчина и женщина сидели в постели лицом вверх, свет уменьшился в интенсивности до полумрака, одновременно изменив цвет на сказочно-голубой. Не было сомнений, что это явление произошло по тонкой воле обоих, самым естественным и непринужденным образом. Если они способны вызвать такой эффект одной лишь волей, то мне было интересно, что еще более удивительного они могли сделать, если захотят. И все же, как я понял, они жили в самой совершенной простоте и гармонии по отношению к природе и тому, что она им предлагала, не прибегая к огромным силам, которыми они, несомненно, обладали. Это предположение основано на последнем блоке голографических проекций о тех временах и территории нашей страны. По моей оценке, наиболее вероятно, что события, о которых мне рассказали, произошли где-то в горах Апусени.
Изображение внезапно изменилось и показало то, что, по моему мнению, было духовным собранием общины, живущей в том регионе. Когда я говорю об «общине» в то время, я имею в виду, что она располагалась по меньшей мере в 3-4 горных долинах. Поселения были крайне редкими, а жителей очень мало. Практически говоря, здесь не было ни деревень, ни тем более городов. Как ни странно, я не заметил ни одного ребенка, но и стариков тоже не было. Средний возраст, похоже, был от 35 до 45 лет, как мужчин, так и женщин. Место, изображенное голографической проекцией, находилось прямо на широком горном хребте, что позволяло увидеть почти нереально красивый пейзаж по обе стороны хребта. Я насчитал девять человек: пять мужчин и четыре женщины, сидящих в идеальном круге. Все находились в глубокой медитации, и я не заметил никаких других предметов, никакого ритуального обряда. В какой-то момент они все одновременно встали, без всякого предупреждения, и взялись за руки. Через несколько секунд мне показалось, что я плохо вижу: в центре круга, который они образовывали, внезапно появился столб белого света, который был настолько ярким, что я инстинктивно приложил руку к глазам, чтобы все еще видеть происходящее.
Колонна света терялась в небе, но в районе горы, где располагались эти девять человек, она создавала такое интенсивное ощущение святости, что я даже сам мог почувствовать это, через своего рода эмпатию и спонтанную передачу тонкого энергетического заряда, который проявлялся тогда, в те времена, затерянные в тумане времени. Я не знаю, какова была цель этой встречи и проявления, но она определенно длилась довольно долго, потому что изображение показало в какой-то момент тот же круг неподвижных людей, но, когда уже стемнело. Церемония была поистине уникальной по своей трансцендентной красоте: вся гора была величественно освещена столбом света, и это сияние простиралось еще дальше, в долины и хребты других близлежащих гор. Величие образа было неописуемым и полностью охватило меня. Затем, в какой-то момент, столб света начал уменьшаться в интенсивности, пока не исчез. Но, прежде чем это произошло, пространство на горном хребте, где собрались девять человек, осветилось точно так же, как я видел свет в доме после того, как пара вошла в комнату. Девять из них раскинули руки, некоторое время оставались в одном положении, а затем начали двигаться, переговариваясь между собой. Но это продолжалось не более пары минут, а потом произошло нечто, что меня озадачило: один за другим они исчезали из виду, внезапно, каждые несколько секунд. После того, как последний из них дематериализовался, гора погрузилась во тьму.
Эта часть «фильма», которую я увидел в Проекционном зале, произвела на меня глубокое впечатление, и я думаю, что сильные эмоции, которые я испытал, были вызваны главным образом тем, что я мог считать этих существ нашими древними предками. Голографическая проекция была очень точной, сначала определяя территорию через вид общего карпато-дунайского региона, а затем постепенно фокусируясь на территории у южной границы гор Апусени, с вкраплениями изображений других регионов страны.
Я продолжаю рассказывать обо всем этом, во-первых, потому что мне дали разрешение, а во-вторых, потому что это относится исключительно к бывшей территории нашей страны. Конечно, последние аспекты, которые я описал, поражают своей неестественностью, но, тем не менее, они представляют реальность, свидетелем которой я был и даже очень сильно ощущал ее через эмпатию. Более того, я убежден, что те, кто способен получить доступ к информации того временного отрезка прошлого человечества, иначе чем с помощью технологий, могут полностью подтвердить то, что я сказал выше.
Views: 55