СЕКРЕТНЫЙ ПЕРГАМЕНТ
Раду Синамар
Глава 2-1
Важная Миссия
• Новое назначение генерала Обадеа
• Шинь-Ли о «добре» и «зле»
Новое назначение генерала Обадеа
На базе меня встретил улыбающийся Цезарь. Он узнал об «инциденте» в Мэриленде и доложил о нем генералу Обадеа, который удовлетворенно рассмеялся.
— Вы видели, вы видели эту совместную «подставу» Форета? — повторял он Цезарю. — Ну, я всегда хорошо ладил с Иносанто, хотя мы некоторое время не встречались.
Затем, повернувшись ко мне:
— Ты отлично поработал там, Радул! Но теперь все приняло другой оборот.
Я поднял глаза, ожидая, что у меня снова возникнут проблемы с комитетом Сената.
— А, это не Домотей, — поспешил успокоить меня генерал. Но он всегда начеку, и мы должны быть очень осторожны. Пройдите в мой кабинет, пожалуйста.
Я последовал за генералом, желая узнать, в чем заключается мое новое задание. Однако на пороге я был озадачен: за элегантным столом из дерева и никеля сидел доктор Сянь.
— Репа Сундхи! воскликнул я почти непроизвольно, с большим удивлением и радостью в голосе.
Доктор Сянь выглядел точно так же, как я его знал: маленький, лысеющий, одетый в одну из знакомых китайских униформ, только теперь она была темно-синей с белыми рукавами. Он слегка поклонился мне и улыбнулся. Я бросился к нему, схватил и крепко сжал его хрупкие руки. Я не видел его некоторое время, и я слишком хорошо знал, что наверное возник важный вопрос, по которому румынское правительство просило его совета. У меня не было возможности высказать эти мысли, потому что он ответил сразу:
— Эта проблема была решена. Теперь всё в порядке. Но вот, познакомьтесь с Шинь Ли.
От волнения я не смог хорошо в тот момент оценить ситуацию в комнате. Доктор Сянь сидел за столом рядом с очень молодой, красивой женщиной, а Цезарь и генерал Обадеа сидели по обе стороны от неё. Это была медсестра, которая сопровождала Репу Сундхи в 1980-х годах, когда создавался отдел «Зеро». Я не мог сдержать мысль: неужели эти люди совсем не стареют? По описаниям Цезаря, казалось, что они остались не тронутые суровым возрастом.
— Я уже говорил вам, что время проходит для нас, не так как оно проходит для вас, — продолжил мою мысль доктор Сянь. Но давайте оставим всё как есть. Есть кое-что важное, что вы должны сделать, зависящее от вас. Шинь Ли поможет вам извлечь из этого максимальную пользу.
Я всё ещё был в замешательстве. Что я должен был делать, кто эта женщина, почему эти двое не стареют? В моей голове крутилось множество других вопросов, которые будоражили мой разум. Постепенно, однако, благодаря выучке, которую я получил в Мэриленде, некоторые психические функции начали упорядочиваться и давать компетентные ответы. Я понял, что приезд доктора Сянь означает что-то очень важное, несомненно, связанное не только с моей персоной; я понял, что эта необычайно красивая женщина с малазийскими чертами лица должна была провести меня через лабиринт, который мне предстояло пройти; и ещё я подумал, что теперь могу применить RV (удалённый просмотр), чтобы больше узнать о докторе Сянь и его спутнице.
— Даже не думайте, что метод американцев даст какие-то результаты в нашем случае, — тут же остановил он меня, как всегда читая мои мысли. Я советую вам не тратить время и как можно скорее начать занятия с Шин Ли.
Интуитивно я понял, что перед этой встречей между доктором Сянь, генералом Обадеа и Цезарем состоялся важный разговор, который касался Секретного Свитка, полученного не так давно от Богини Маханди. Оказалось, что пришло время сделать известной информацию, содержащуюся в нем. Ранее доктор Сянь помог мне перевести этот текст с древнего тибетского диалекта, но сказал, что пока его не следует публиковать. Теперь ситуация радикально изменилась; мне сообщили, что я должен действовать без промедления, чтобы текст был обнародован. Также Репа Сундхи сказал мне, что было бы полезно добавить несколько кратких комментариев к пяти стихам, содержащимся в свитке, чтобы еще больше облегчить понимание тем, кто будет его читать.
Характер этих комментариев должна была разъяснить мне Шинь Ли, и это, похоже, было ее главной задачей в осуществлении моей миссии.
— Но разве не может объяснить Цезарь?» — спросил я.
Доктор Сиен сделал паузу, слегка улыбнувшись: — Нет, на этот раз это должен объяснить вам кто-то другой.
Я посмотрел на Шинь Ли. Она была поистине совершенна, а её улыбка очаровала меня. Я думаю, что в основном из-за этой улыбки я немного сопротивлялся, потому что чувствовал себя обезоруженным. Я попытался сделать последнюю попытку:
— Сколько времени мне понадобится, чтобы раскрыть тайны Свитка? У меня здесь много других обязанностей.
— Ровно столько, сколько потребуется, — успокоил меня Репа Сундхи, легонько похлопав меня по плечу. Ни минуты больше…
Цезарь сказал мне, что доктор Сянь останется на базе дольше из-за дополнительных вопросов национальной безопасности, которые подняло правительство, снова обратившись к нему за помощью. Теперь Шинь всё чаще присутствовала рядом с нами. Признаюсь, я не понял «тактического хода» со стороны доктора Сянь и Цезаря, но в то же время я осознавал волнение, охватывавшее мое сердце, когда я смотрел на Шинь Ли, наслаждаясь её присутствием. Эта женщина намного превосходила все привычные для меня стандарты красоты. Её малазийские черты лица, не слишком отличающиеся от западных, придавали ей непередаваемую восточную сладость.
Она почти не говорила на собраниях команды, но когда она говорила, её голос был сильным, и он выражал именно то, что она хотела, иногда с лёгким акцентом, сказать, что ещё больше усиливало её обаяние.
Мои догадки о её пространственно-временной «неизменности» и тайне её молодости не могли быть разрешены, потому что у меня не было достаточно данных. Если для Элинора, чьи телесные функции находились под влиянием металлического предмета, обеспечивавшего ему феноменальную продолжительность жизни, проблема была ясна, то для Шинь Ли я не смог найти подтверждений для объяснения её временной «отсрочки». Позже я пытался выяснить что-нибудь у Цезаря, но, видимо, эта тема была запретной.
— В данный момент вам не нужны эти знания. Они лишь заведут вас в джунгли, из которых вы не будете знать, как выбраться.
— Но как я могу говорить с кем-то на такие важные темы, не имея никакой информации о её личности?
— Иногда лучше оставить всё как есть, — заключил Цезарь.
Очевидно, что Репа Сундхи и Шинь Ли были двумя очень духовно развитыми существами, у которых были определенные обязанности и миссии, которые они должны были выполнить, и которые таким образом приглашались чтобы оказать свою бесценную помощь.
По сравнению с тем, что я делал в Мэриленде, теперь работа казалась мне в десять раз сложнее. В последнее время я ощущал в себе некую рациональную и духовную «лень», вызванную в основном упорядоченным и четким расписанием на американской базе. Опьяненный некоторыми успехами, достигнутыми на пути RV (удаленным просмотром), я начал терять из виду настоящее духовное учение. Я понял, что центральным элементом моего «образования» должно было стать не дистанционное наблюдение, а правильное понимание тайн духовности, для чего именно к Шинь Ли обратился доктор Сянь.
Однако, несмотря на всё, «занятия» начались не сразу, так как в течение двух месяцев после этого я выполнял свою обычную работу, лично разрабатывая и участвуя в некоторых тактических действиях вместе с лейтенантом Никоарэ. У меня было так много работы, и моё внимание было настолько востребовано, что я не думаю, что смог бы усвоить что-то из объяснений Шинь Ли. Кроме того, в этот период она чаще всего уезжала с доктором Сянь в столицу в связи с проблемами по деликатным вопросам национальной безопасности, к которым у меня не было доступа.
К маю 2006 года наш департамент посетил генерал Роддей. Как я уже сказал, он был приятным, замечательным человеком, честным, серьезным и очень умным. К моему удивлению, Цезарь назначил меня ответственным за его приём перед переговорами, которые должны были состояться совсем скоро.
Вероятно, это было основано на определенной взаимной симпатии и уважении, которые он чувствовал между мной и генералом, и этому также способствовали отличные рекомендации, которые он прислал после моего отъезда из Мэриленда.
Я счёл за честь выступить в роли хозяина и даже вступить вместе с генералом в некоторые довольно опасные для себя дискуссии, поскольку я ещё не освоил этот предмет. Старый офицер был человеком с большим военным опытом и, несомненно, считал меня своего рода простой «дичью», позволяющей расслабиться. Он был очень хорошим другом Цезаря, но в этой очень тонкой сфере национальной безопасности и контр-шпионажа всё всегда как на зыбучих песках. Позже даже Цезарь задавался вопросом, не была ли атака генерала, помимо всего прочего, стрелой, посланной в департамент «Зеро», в связи с назначением меня в протокольные службы. Как бы ни были велики симпатия и дружба, всё же существовал некий предел, который заставлял генерала думать, что быть встреченным и принятым новым сотрудником как-то ниже его достоинства.
Однако, изучая впоследствии этот вопрос мы поняли, что всё было не так просто. Генерал Роддей упомянул горы Ораштеа на западе нашей страны и спросил меня, знаю ли я об этом, несомненно, исключительном случае, с ними связанном.
Я был поражен, потому что, как я уже сказал, Цезарь никогда не информировал меня по этому вопросу, который теперь задал мне американский чиновник.
— Тут дела обстоят сложно, — пояснил Цезарь. Поверьте, даже для нас это пока тайна. Мы поговорим об этом, но не сейчас.
Если бы всё остановилось на этом, проблема не была бы большой, но что привлекло внимание и обеспокоило генерала Обадеа и Цезаря, так это то, что американский офицер намекнул, что есть данные, доказывающие связь между этими горами и одной из секретных американских баз.
— Если Роддей проговорился об этом, это должно быть очень серьезно, — прокомментировал Цезарь. Я знаю генерала, и он всегда был уверен в себе и в той информации, которой он располагает. Это говорит о том, что происходят важные вещи, о которых мы пока не знаем.
— Но, похоже, он тоже стучит, — заметил я. В противном случае он бы сразу пришел к вам с этой информацией.
Цезарь на мгновение замолчал.
— Он пришел, сказал генерал Обалея, но именно это меня и беспокоит. Это не тот Роддей, которого я знал. Он оставил у меня впечатление, что им овладел страх, что он больше не чувствует себя в безопасности в потоке информации.
— У вас не было никаких официальных обсуждений?
— Формальные обсуждения начинаются тогда, когда обе стороны знают, что могут на что-то рассчитывать. Ни один из нас этого не сделал.
Мы были в тупике. Я посмотрел на генерала Обадеа, обхватившего голову руками. Цезарь также был весьма удручен.
— Но это значит, что мы совсем не знаем, что у нас на заднем дворе (что у нас есть в закромах — пер), — кивнул я в изумлении.
Оба молчали. Наконец, Цезарь заговорил:
— Проблема не в этом, а в том, что генерал Роддей воображает, что мы знаем, но не хотим говорить ему об этом, хотя на самом деле это совсем не так. Это напрягает отношения. Генерал, — обратился он к Обадеа, — последний раунд переговоров тоже не был эффективным?
Генерал медленно поднял голову; глаза его были усталыми, на лице застыло почти беспомощное выражение. Он говорил медленно, невнятно:
— Вы знаете, в каком тупике мы находимся с этим делом. Он мне не поверил, и мне очень жаль, потому что у меня сложилось впечатление, что здесь что-то просто так обваливается. Как будто все накопилось…
Тогда я спросил генерала, может ли доктор Сянь помочь разрешить кризис.
— Доктор Сянь сказал мне, что существует определенный предел его вмешательства и что с некоторыми вещами мы должны справиться сами. Цезарь знает лучше, он говорил лично.
— В этом случае решение должно быть найдено при участии обеих сторон, уточнил Цезарь. Теперь все должно быть именно так. Американские штабные офицеры — очень хорошие люди, но они все же обладают ограниченной степенью понимания. Если я начинаю объяснять им тонкие нюансы этого вопроса, почему все должно быть так, а не иначе, то это оказыватся, слишком много для них.
Генерал Роддей ушел, так ничего и не прояснив. Сложность вопроса заключалась в том, что отношения между румынской разведкой и Пентагоном начали ухудшаться на почве отсутствия доверия. Когда я говорю о румынской разведке, я имею в виду в данном случае отдел «Зеро», который служил мостом доступа к Великому открытию в горах Бучеджи.
Ситуация сильно осложнилась в связи с очень кратким, но четко сформулированным визитом американского министра обороны, который последовал всего через несколько дней после отъезда генерала Роддея.
В правительстве состоялась встреча за закрытыми дверями, на которой присутствовали только премьер-министр, государственные министры, генерал Обадеа и американский сановник. Я никогда не видел Обадеа таким расстроенным, как после этой встречи. Даже Цезарь был обеспокоен. По-видимому, там и тогда были сделаны признания о том, что и Пентагон, и ЦРУ в течение нескольких лет финансировали обширные программы парапсихологических исследований десятками миллионов долларов, заключая контракты как с государственными университетами, так и с частными учреждениями.
Американская сторона заявила, что поступает так, «потому что в этой области лучше держать глаза открытыми, чем притворяться, что мы ничего не знаем». В фокусе этих опасений находятся, прежде всего, ясновидение и телепатия, но практически нет такой области этих явлений, которая не изучалась бы военными или разведывательными службами США. В стенограмме встречи, поступившей в наш департамент через два часа после встречи, говорилось, что американская сторона указала на то, что проводятся различные эксперименты по определению возможностей групп экстрасенсов в расшифровке документов, запертых в сейфах, точно видеть цели или людей на расстоянии, с особым акцентом на атомные подводные лодки. Как самые сложные и дорогие средства вооружения, созданные на Земле, они представляют большой интерес, не в последнюю очередь из-за торпед с многочисленными ядерными боеголовками и секретными, дважды зашифрованными кодами запуска.
Мне хотелось смеяться над содержанием стенограммы.
— То, что здесь находится, — это дождевая вода, — сказал я небрежно. Мы уже давно занимаемся всем этим с помощью дистанционного просмотра, и, судя по тому, как это изложено в стенограмме, это просто еще большее растрачивание денег из бюджета США на тайные операции.
Действительно, я знал, в чем проблема с этими секретными программами, потому что я только что участвовал в одной из них, и я слишком хорошо понимал, что то, что говорили американцы, было просто пылью, чтобы пустить пыль в глаза чиновникам, чтобы еще лучше скрыть достигнутый прогресс. Но, как всегда в таких случаях, лучшей защитой было нападение.
В комнате также находились Цезарь, генерал Обадеа и Шинь Ли, которая вернулась с ним из Бухареста после секретного заседания правительства. Но я не мог понять, почему все молчат, хотя ситуация была очевидна для всех.
— Всё осложняется тем, что Министр Обороны озвучил скрытую угрозу, неожиданно заговорила Шинь Ли.
Генерал Обадеа вдруг стал внимательным, ведь Шинь Ли не было на том секретном совещании. Я быстро просмотрел листы стенограммы, но не заметил никаких угроз.
— И всё же она существует… — продолжала Шинь Ли. Американская сторона не сказала: «Мы требуем от вас полных протоколов относительно гор Ораштеа», а сухо ответила: «Мы возьмем полные протоколы…».
Это означает, что существовало предварительное соглашение на правительственном уровне.
Я посмотрел на генерала, желая, чтобы он спас положение, отказался от этой дипломатической сделки, потому что мне тоже не понравилось, как выразились американцы.
Генерал выглядел подавленным от забот и давления, которые он постоянно испытывал. Но это длилось всего несколько минут; он выпрямился в кресле и провел руками по седеющим волосам и суровому лицу. Затем, с восхищением посмотрев на Шинь Ли, которая спокойно стояла, — он сказал:
— Шинь Ли права. Это — ответный удар.
История в горах Ораштеа началась еще в 94-м, Цезарь знает. Они не поверят нам, что у нас нет информации и что в этом досье почти ничего нет. Они приперли меня к стенке, утверждая, что это наша некомпетентность. Премьер-министр предупредил меня, что если я не решу эту проблему за три месяца, то он ничего не сможет для меня сделать и вмешается вместе с президентом, чтобы отобрать у меня департамент. Очевидно, была достигнута договоренность с американским министром. Но если это произойдет, мне будет трудно навязать Цезаря в качестве руководителя, потому что тогда они будут слетаться как ястребы.
Мы все были озадачены. Я, по крайней мере, не очень понимал, о чем идет речь. Генерал продолжал:
— Однако мне удалось получить обещание от премьер-министра, что информация не просочится. Это даст нам еще немного времени, чтобы разобраться со всем здесь. Затем он обратился к Цезарю.
— Завтра я еду в Пентагон, чтобы поговорить с Иносанто.
Может быть, мне все же удастся что-нибудь сделать. Позвоните Никоарэ и скажите ему, чтобы он подготовил поездку. Пока меня не будет, я передам вам коды.
Я видел, как старик восстает из пепла. По мере того, как к нему приходили идеи, он становился все более точным и аккуратным в своих действиях, надеясь спасти хоть что-то. Однако ситуация была достаточно плохой, потому что приказ премьер-министра или президента нельзя было игнорировать, и если этот приказ действительно был введен в действие, то никто не мог точно ответить за то, что могло бы произойти в Зале Проекций. Скорее всего, агенты USAP (секретных программ – пер) проникли бы сразу, и военный опыт был бы объединен с гражданским, или, скорее, политическим, опытом. Все знали, что это означало: неограниченное проникновение представителей масонства к рычагам контроля и управления комплексом Бучеджи, с непредвиденными последствиями.
В суматохе, царившей в то время, только Шинь Ли осталась непоколебимой. Когда генерал попрощался, желая покинуть базу, она, непосредственно, обратилась к нему: — Генерал, глава Пентагона вас не примет. Вы совершаете это путешествие без четкой цели. Я просто хочу сэкономить ваше время и энергию.
Генерал ничего не сказал, но не смог скрыть жеста раздражения. Я не думаю, что кто-то здесь, кроме Цезаря, думал, что такое возможно. Обадеа уехал в столицу, чтобы успеть на самолет в США, но на следующий день около полудня Цезарь сообщил мне, что они уже получили информацию о том, что в Овальном кабинете знают о визите генерала в Пентагон. После секретного обсуждения в правительстве это могло выглядеть еще хуже, так как могло быть истолковано как вызов. В элегантной гостиной Вашингтона, округ Колумбия, не рассматривались старые дружеские связи или отношения, только прагматический и непосредственный аспект проблемы.
— Наша служба получила подтверждение о приказе государственного секретаря Белого Дома, согласно которому генерал Иносанто не должен был встречаться с Обадеа, рассказал мне Цезарь несколько часов спустя. Это будет ударом для старика, — добавил он , явно обеспокоенный опасным поворотом событий.
Через два дня Обадеа вернулся в страну, так и не встретившись со своим другом генералом Иносанто. На его лице виднелись признаки отчаяния.
Несомненно, он слишком хорошо знал об опасных последствиях своего отстранения от руководства Департаментом, но, возможно, усталость и повторяющиеся «нападки» на него начали брать свое. На мой взгляд, Департамент «Зеро» (DZ) теперь был «оснащен» очень хорошо, как тактически, так и теоретически. Последние несколько месяцев означали почти непрерывную работу по переработке протоколов, секретных кодов, тактических схем и особенно персонала. Однако новое руководство дестабилизировало бы всю деятельность из-за политического вмешательства.
В этом и заключалась большая разница: более 20 лет генералу Обадеа удавалось поддерживать определенный баланс в этом отношении, не пуская других на «задний двор» департамента. Но хлопоты и угрозы значительно накалили атмосферу вокруг этого вопроса и даже, казалось, поставили его на грань неизбежной развязки.
Это был первый раз, когда мы услышали от генерала, что он хочет ввести войска. Это было как заноза в сердце. Весь Департамент «Зеро» (DZ) практически был делом его жизни; это была долгая карьера, которая грозила оборваться. Но, как я уже сказал, помимо карьеры, имени и престижа, у генерала Обадеа на первом месте стояли интересы страны и недопущение захвата гор Бучеджи определенными враждебными силами.
Хотя к тому времени я многому научился и знал достаточно тонкостей в области духовности, признаюсь, я снова почувствовал панику, гнев и беспомощность перед лицом несправедливости, которую я, по крайней мере, считал совершенно неуместной в том контексте.
Между тем, мои надежды на продолжение работы генерала Обадеа в Департаменте «Зеро» оказались тщетными. Похоже, что старик действительно вышел из терпения, но сюрпризы не прекратились и тогда. Генерал по-прежнему был очень влиятельным человеком, с многочисленными связями и связями как в теневых спецслужбах, так и на политической арене.
Он ушел в отставку, но не для того, чтобы уйти на пенсию, как мы все думали. На самом деле это было актом сопротивления Обадеа политической непреклонности премьер-министра, который сам находился под дипломатическим давлением, — возможностью дать отпор перевороту, потрясшему Департамент «Зеро». Если до этого момента всем казалось, что смещение генерала с поста руководителя этого подразделения маловероятно, то это произошло на удивление быстро.
Однако все сложилось неожиданно удачно, что заставило всех нас, оставшихся на базе «Альфа», неистово аплодировать под столом.
Как я уже говорил, генерал Обадеа был не из тех, кто легко сдается, но в данном случае у него просто не хватило рычагов, и, поскольку намерение отстранить его от руководства Департаментом исходило с самой вершины власти, ему пришлось отказаться от руководства Департаментом, который он опекал более 25 лет. Однако у него было достаточно связей и знакомств на самом верху, чтобы потянуть за некоторые ниточки и оставить нас хотя бы частично «прикрытыми».
Лично я абсолютно уверен, что именно визит герцогини Хальбергской ускорил исход дела генерала. Но поскольку в дипломатии и политических делах существуют неписаные законы, после ухода Обадеа с поста руководителя нас оставили в покое без особого шума. Я не сомневался, что это было лишь затишье перед бурей, но, по крайней мере, у нас было время, чтобы оправиться от «землетрясения».
Однако очень интересно, как все улеглось, в духе того, что объяснила Шинь Ли, — именно тогда, когда вы представляете, что хуже уже быть не может.
Я всегда подозревал, что генерал не мог справиться с инцидентом, отказавшись от визита в Пентагон, либо из-за его личных отношений с генералом Иноссанто, либо просто потому, что после этого у него не было доступа ко всем информационным данным по этому делу или он не хотел ничего знать. Мы несколько раз пытались прояснить ситуацию и представить ее генералу такой, какая она была на самом деле, с полученным приказом из Белого Дома, но каждый раз он отказывался от получения подробностей, не предлагая никаких объяснений.
Формы временной передачи власти затянулись, и, что было вполне естественно, Цезарь возглавил Департамент, а лейтенант Никоарэ взял на себя его обязанности, особенно тактического характера. Я сохранил свою должностную инструкцию, с небольшим усовершенствованием, заключающимся в том, что на меня была возложена ответственность за ведение основного протокола комплекса «Бучеджи». Это означало, конечно, расширение функций, но также и увеличение бюрократии в отношениях с американцами. Однако, поскольку у меня сложились отличные рабочие отношения с чиновниками Пентагона, дела шли хорошо, и все были довольны.
Обсуждая ситуацию по вечерам за столом в протокольной комнате на базе «Альфа», мы все согласились, что это, скорее всего, лишь временная ситуация, созданная очевидным «вакуумом власти», сложившимся после ухода генерала Обадеа. Цезарь был известен как его близкий друг и пользовался уважением в службе румынской разведки, но в конечном счете главой отдела должен был стать политик. Его временный период назначения мог продлиться несколько месяцев, максимум год, но после этого положение дел изменилось бы. Никто в закулисном руководстве не был заинтересован в том, чтобы Цезарь оставался главой Департамента «Зеро», когда было хорошо известно, что он следует той же программе и тому же видению, что и старый генерал, который только что ушёл в отставку.
Затем появился сюрприз, о котором я сказал что он стал для нас как «глоток свежего воздуха», благодаря которому мы не чувствовали больше себя полностью изолированными.
Я уже отмечал, что, по моему мнению, генерал Обадеа так и не смог забыть то, что произошло с ним несколько месяцев назад в Пентагоне. Не знаю, насколько верным было это предположение, но все вокруг вдруг приняло другой оборот. К ноябрю 2006 года, вскоре после того, как генерал подписал свое заявление об отставке, нам сообщили, про необъявленный визит главы Пентагона, но не в Бухарест, а на саму базу «Альфа». Это был первый визит, который нас зацепил, несмотря на то, что нам сказали, что визит не официальный, а скорее «скрытый». По приказу генерала Иносанто генерал Обадеа должен был встретиться с ним на базе в течение получаса.
Визит происходил с отклонением от маршрута рейса в Пакистан, поэтому он выглядел скорее как любезность старому другу, своего рода «подслащивание» ситуации, сложившейся несколько месяцев назад. Генерал был не в том положении и не мог отказать во встрече, даже несмотря на то, что только что покинул пост главы департамента «Зеро». Помимо личных проблем, которые его не устраивали, он не хотел портить хорошие разведывательные и военные отношения между Румынией и США.
— У вас есть личное помещение? Мы должны поговорить, — серьезно сказал генерал Иносанто.
Они вошли в здание, но не в совещательную комнату, а в кабинет Обадеа. Они оставались там около 25 минут, по приказу генерала их никто не должен был беспокоить и никто не должен был входить в эту часть здания.
За все это время вертолет даже не остановил свои двигатели. Спустя почти полчаса они вышли, и я мог сказать, что разговор был не только плодотворным, но и удивительно полезным для нашего генерала. Теперь он был гораздо более расслабленным, даже безмятежным и в хорошем настроении. Он попрощался с главой Пентагона, который поспешно сел в вертолет в сопровождении своей личной охраны.
Генерал сияющий вошел в совещательную комнату, где его с нетерпением ожидали Цезарь и лейтенант Никоарэ.
— Пока вертолет летит в Бухарест, оформляются необходимые бумаги, — сказал он без всякого вступления.
Затем, после небольшой паузы, которая возымела свое действие, Обадеа сказал:
— Хм… «Волк» не разочаровал меня. Я покидаю свой пост здесь, но я остаюсь, близко! Билл сказал мне, что в то время он сожалел о сложившемся дипломатическом факторе, но ничего не мог поделать: приказ поступил по прямой линии от госсекретаря. Но теперь, когда всё успокоилось, ему нужен постоянный «мост» к месту Бучеджи. Он знал о моей отставке, поэтому воспользовался случаем и заехал сюда, чтобы предложить мне занять новую должность.
Я буду работать непосредственно в Пентагоне, мой кабинет будет находиться в том же коридоре, что и его.
Вот это новость! Теперь, у нас была более крепкая «спина», чтобы нас не разорвали на части противники здесь.
— С протоколом о сотрудничестве будет сложно, — сказал Цезарь, также довольный итогами встречи, но сохраняющий объективность. Американская сторона захочет бюрократии.
— Мы уже обсуждали это в общих чертах. Произойдёт адаптация, в определенных пределах, тактических операций. В остальном, надеюсь, изменений будет не слишком много.
— Это произведёт фурор, — взволнованно сказал я. Это будет ударом для некоторых «клиентов»!
— Да, так и будет, но им больше нечего будет делать. Я дважды спрашивал Билла, готов ли он рискнуть, но он сказал, что, по сути, никому ничего не надо говорить, потому что я прикрыт.
Наконец, после почти года постоянного напряжения и кропотливой работы, я увидел несколько более спокойный горизонт.
В конце концов, поворот для Департамента «Зеро» был не так плох. Возможно, такое изменение планов влияния внутри него было даже необходимо.
Views: 45