СЕКРЕТНЫЙ ПЕРГАМЕНТ
Раду Синамар
Глава 2-2
Важная Миссия
Шинь-Ли о «добре» и «зле»
Я почувствовал нежную руку Шинь Ли на своей руке.
— Пойдем, наконец-то пришло время, сказала она мне. Нам здесь больше нечего делать.
Мы были в совещательной комнате, после короткого брифинга с Цезарем, генералом Обадеа, который молчал и был погружен в размышления, лейтенантом Никоарэ и двумя другими офицерами Департамента. Я видел, как Цезарь обменялся взглядом с Шинь Ли; не знаю почему, но мне стало спокойнее. Женщина слегка кивнула в сторону Цезаря, а затем проводила меня в кабинет. Она сохранила ту же непринужденность, тот же безупречный наряд, ту же естественность жестов. Но меня очень беспокоило то, что происходило в отделе. До последнего момента я надеялся, что всё изменится и всё будет исправлено, как это уже было в бесчисленных случаях. Конечно, никаких серьезных решений ещё не было принято, но у меня было чувство, что так оно и будет. Удрученный, я сердито искал объяснения:
— Некоторое время назад я получил записку: герцогиня Хальберг собиралась посетить Бухарест. Именно сейчас, в эти напряженные моменты. Как будто что-то происходит.
И, желая убедиться, что я не разговариваю со стеной, я спросил Шинь Ли напрямую:
— Полагаю, вы знаете, что она видный член Чёрной знати?
Она утвердительно наклонила голову:
— Конечно, она также входит в Римский клуб, но эти органы не так важны, как их пытаются представить по названию. Другие гораздо опаснее. Однако странно, что они так быстро мобилизовались, значит, они ждали сигнала.
Я беспомощно сидел в кресле, хмуро глядя вниз. Если бы всё продолжалось в том же духе, то, скорее всего, мой контракт был бы расторгнут в ближайшее время, но у меня всё ещё оставались бы ограничительные спецификации по безопасности. Я сделал замечание, что, к сожалению, мы, похоже, были охвачены политическим давлением и не могли понять, как Бог мог допустить такое.
Шинь Ли внезапно холодно посмотрела на меня:
— Если бы я не знала о вас от доктора Сянь и если бы Цезарь не описал мне некоторые черты вашего характера, услышав вас сейчас, я бы сказала, что вы глупец. А так, всё же остаётся некоторая надежда на выздоровление.
Я был потрясен. Я не мог поверить своим ушам, но, в конце концов, я сказал себе, что эта женщина полна непредсказуемости. И всё же, я никогда бы не подумал, что прекрасная Шинь Ли способна на такую дерзость.
Однако я осознал, что более чем заслуживаю того имени, которым меня назвали.
Как будто ничего не произошло, она продолжала говорить очень естественно:
— Вам следовало бы уделять больше внимания и глубже размышлять над этими вопросами.
— И над чем, по-вашему, я должен был размышлять? — спросил я, всё ещё озадаченный её репликами.
Но я не ожидал ответа. В конце концов, кто была эта женщина, чтобы судить меня и говорить со мной так резко? Я был внутренне поглощен переживаниями за судьбу Департамента «Зеро» (DZ) и генерала, а они разрушали мою личность до такой степени, что у меня по коже ползли мурашки.
— Сейчас не время играть в жертву, потому что это ничего не решит. Это приведет к панике и унынию, а с ними вы никогда не исправите ситуацию. На самом деле, дело не в том, чтобы вы что-то исправляли. Предоставьте это Департаменту, у них есть кому об этом позаботиться.
Вы ещё не можете понять, что то, что вы сейчас считаете очень плохим, на самом деле является путём к хорошему.
Я смотрел на неё как на человека из другого мира, что в какой-то степени, я должен признать, так и было.
— Что? О чём вы говорите? Лучше, чтобы генерал Обадеа больше не руководил Департаментом? Какой вред на самом деле является пользой? — иронично спросил я, надеясь поймать её на том, что она путается в собственных утверждениях.
Шинь Ли смотрела на меня своими великолепными глазами и с яркой улыбкой:
— Я смотрю на вас и понимаю, что при вашем огромном недостатке проницательности, вы на самом деле умудряетесь быть искренним и чистым, как ребёнок. Немного невежественным, но чистым и невинным. И очень хорошо, что это так, потому что если бы вы попытались использовать этот свой дар и получить чистоту или невинность «по требованию», то стали бы прагматиком, и всё пошло бы к черту. Чистота и невинность — это сама ваша свобода, это то, что находится за пределами вас как индивидуального существа, как личности. Только, как я уже сказала, будучи немного глупым, вы этого ещё не понимаете.
— Пожалуйста, перестаньте использовать такие слова! — сказал я решительно.
— Забудьте об этом, сосредоточьтесь на том, что вне вас, не будьте мелочным. Однажды я знала одного человека, который в детстве играл с духами природы. Все, включая его родителей, считали его умственно отсталым, но на самом деле он играл с этими удивительными существами природы, которых мог видеть только он. Если вы позволите себе такую открытость, чистота и невинность ребёнка охватят вас всё больше и больше, но в незамысловатой манере, как сейчас, знайте, что у вас есть шанс перестать быть глупым. Но если вы поддадитесь мелочным, прагматичным расчётам в смысле получения чего-то только для себя, то вы всё потеряете.
Я начинал терять терпение от её обращения, поскольку всё больше и больше понимал, что сила и энергия, задействованные в этих выражениях, не столько подчеркивают тревожащие слова, сколько имеют совсем другую цель, которая на данный момент ускользала от меня.
— Но… вернемся к плохому и хорошему, с этого мы и начали обсуждение, — невозмутимо сказала Шинь Ли.
— О, вы не забыли… — полувопросительно заметил я.
— Как можно забыть такую «жемчужину», как вы сказали ранее? Конечно, во многих случаях то, что плохо, на самом деле хорошо. Но не менее верно и то, что этот анализ может шокировать некоторых, у которых сформировалось однобокое представление о Боге, потому что люди ассоциируют Бога только со всем хорошим и прекрасным, не будучи в состоянии понять скрытый смысл, факт, что великие божества также поклоняются безвестности.
— И в чём же заключается этот скрытый смысл?- спросил я.
— Будьте терпеливы. Это утверждение парадоксально, оно подразумевает, что некоторые божества находятся гораздо выше царства добра и зла, и поэтому они отстранены даже от этих двойственных аспектов.
Убедите в этом того, кто переживает большие потери или трудности в жизни, — хмуро сказал я, хотя в общих чертах был знаком с предметом обсуждения.
— Вопрос здесь относительно деликатный. Конечно, мы ни в коем случае не можем сказать, что Бог — это зло, но для нас мудро понять, что даже в существовании зла мы можем обнаружить Бога. Эта истина является большим концептуальным барьером для большинства людей, и именно поэтому они так часто терпят неудачи в жизни.
— И как это можно лучше понять? Я стал более уступчивым.
— Очень важно ни на минуту не забывать, что Бог всегда, в каждое мгновение, является ВСЕМ. Это поможет вам быстро избавиться от дуалистической идеи, что и добро, и зло являются абсолютными.
Да, я читал об аспектах абсолютного дуализма, и это напомнило мне, как пример, вечную проблему христианского пуританства — первородный грех, представленный в пасхальной мессе как Felix Culpa (счастливая вина). Я знал, что для того, чтобы разрешить эту дилемму, христианство должно было оправдать «первородный грех» тем, что он был тем самым средством, с помощью которого человек мог достичь своего духовного спасения. Мне просто интересно, сможет ли принятие этого очевидного тезиса преодолеть узкие предрассудки пуританского христианства, которому уже почти 2000 лет.
Но поскольку моей целью не было выяснять, сколько прихожан могут это понять, я продолжил слушать объяснение Шинь Ли, которое показалось мне не только очень изящным, но и полным мудрости
— Утверждение, что Бога можно открыть и почувствовать как высшее благо даже в том, что является злом, по сути, выражает идею о том, что зло, которое происходит, на самом деле не является абсолютным злом, и поэтому оно не абсолютно противоположно добру.
— Если это так, то почему мы всё ещё испытываем и зло, и добро? — спросил Я вполне обоснованно.
Потому что опыт зла фактически сталкивает нас с нашей собственной слабостью, нашим собственным грехом. Потому что то, что вы делаете неправильно сейчас, часто имеет оправданный след в ваших прошлых действиях. Конечно, мы не можем сказать, что зла не существует, но даже в этом случае мы знаем, что если мы честно признаем зло, которое мы совершили, то в некотором смысле оно становится немного «лучшим»видом зла.
Здесь она была права. На самом деле, не только здесь, но и везде. Я просто подумал, что опыт повседневной жизни часто даёт нам возможность увидеть, что те, кто вообще не познал зла, в общем-то часто, не любят или ведут себя бесчеловечно, по отношению к другим людям.
Существует множество космогонических теорий, в которых зло интерпретируется как первородный грех, — грех, который также определяет нынешнее состояние Творения или Макрокосма. Можно также говорить о тайне зла, поскольку оно не может быть понято обычными средствами разума, то есть разумом или логикой, и часто не может быть правдоподобно объяснено обычным человеком.
Поэтому для невежественного человека зло кажется почти непостижимым.
Если бы человек действительно смог правильно объяснить его, то зло уподобилось бы бомбе, с извлеченным детонатором, и, как только его тайна была бы полностью раскрыта, зло перестало бы существовать.
Тут мне вспомнились мои восточные и эзотерические чтения. Я вспомнил знаменательную цитату из великого индуистского эпоса «Махабхарата», которая дала мне понимание мудрого способа решения этой проблемы.
Великий мудрец, постигший Высшую Истину, дает следующий совет: «Откажись сейчас от добра и зла, от истины и лжи, а затем, полностью отказавшись от всего этого, откажись, наконец, от самого акта отречения». Та же идея выражена в «Ката-Упанишаде», когда герой Нашикетас спрашивает Яму, божество царства смерти: «О Яма, скажи мне, умоляю тебя, что на самом деле лежит за пределами добра и зла?».
Однако я не хочу затягивать эти философские рассуждения, которые были подкреплены тонкими объяснениями Шинь Ли. Достаточно внимательно прочитать эти цитаты, чтобы понять, что мы не можем быть выше добра, если мы также не выше зла. Однако, в связи с этим, я хотел бы отметить необходимость метафизического анализа, без которого мы не можем надеяться на более глубокое понимание проблемы зла и добра.
Шинь Ли отметила, что зло, тем не менее, является неоспоримым фактом, реальностью, которую мы не можем ни отрицать, ни избегать, по крайней мере, до тех пор, пока мы все еще находимся в состоянии неведения. Она также показала мне, что существует некая тайна зла, реальность которой не может быть объектом анализа со стороны разума или логики. Так появляется метафизическое измерение, которое приводит нас к выводу, что зло почти непостижимо для человеческого разума, но это не относится к божественному всеведению.
— Подумай об этом, — посоветовала мне Шинь Ли. Если бы Бог творил зло, то Он уже не был бы тем Богом. Поэтому для Бога зла просто не существует. Пытки, ненависть, несправедливость, садизм — это лишь «близорукость» людей по отношению к этим сторонам жизни, и тогда они интерпретируют их как зло. Если Бог и допускает их существование, то, несомненно, по определенным причинам, которые Он, безусловно знает, но человек пока не может их познать из-за состояния невежества, в котором он находится. Все, что он может сделать, это надеяться, что позже, иногда даже в будущей жизни, развиваясь духовно, он найдет ответ на эту великую загадку.
Я остался в недоумении. Аргументы были вескими, но человеческая природа была слишком сильна, чтобы позволить им свободно проявиться. Наша склонность к немедленному решению проблем, даже к мести, когда нас обижают, слишком сильна в большинстве из нас, чтобы сделать нас ясными и мудрыми.
Это происходит снова и снова, хотя каждый раз рациональное мышление ясно показывает, что оно не может ни объяснить зло, ни устранить его, потому что таинственное действие зла может быть преобразовано и алхимизировано только в сердце, то есть мощной силой любви и невинности, которые всегда исходят из чистого сердца.
— Здесь, однако, могут возникнуть другие проблемы, сказал я. — Ведь если, например, человек погрязнет в злых делах, то накопленные страдания и муки могут стать для него невыносимыми, толкая его на еще более глупые поступки, то есть все на то же зло. Кажется, что выхода нет.
— Только на первый взгляд, отметила Шинь Ли. — Чаще всего человек сначала переживает то, что плохо и приносит страдания, чтобы потом, имея этот опыт, духовно развиваться и достичь состояния духовной зрелости. Когда он сознательно нарушает правила или принципы, которые он считает обязательными, страдания, порожденные в его существе странным и опасным миром, в который он попал, становятся настолько велики, что тогда только прощение или отчаяние представляются единственной альтернативой совершенным злодеяниям, потому что для него нет пути назад.
Именно благодаря необходимости преодолеть эти страшные муки и тем самым выйти за пределы совершенного зла, человек может обрести, подобно лучу света, трансцендентный божественный опыт. Это объясняет, почему почти всегда, когда человек испытывает сильные страдания или душевные муки, он ищет спасения в Боге. Конечно, этот переход должен быть результатом полностью осознанного и ответственного поступка, так как если это тривиально, то это уже не серьезная ошибка, а просто оплошность.
Серьезные нарушения определенных принципов или правил затем сталкивают нас с нашей собственной свободой и, следовательно, нашей ответственностью.
Здесь Шинь Ли затронула еще одну деликатную тему — свободу и действие в условиях полного знания фактов. Этот вопрос считался очень опасным для Церкви, которая была обеспокоена возможностью того, что человек может полностью проявить свою индивидуальную свободу, нарушая установленные ею правила и законы. Поэтому Церковь поспешила амнистировать неведение в отношении неправильного поступка или действия, утверждая, что его, т.е. неведения, достаточно, чтобы полностью освободить человека от этого греха. Другими словами, на исповеди вас простят, если вы скажете, что не знали, что ваш поступок был неправильным.
Но не будем забывать евангельские тексты, в которых рассказывается о встрече Иисуса с человеком, который работал в святую субботу и которому Спаситель сказал: «Человек, счастлив ты, если действительно знаешь, что ты сейчас делаешь, нарушая строгое правило субботы, то есть дня, в который не делается никакой работы. Но берегись, ибо если ты не знаешь сего, то ты проклят, потому что нарушаешь святой закон.»
Таким образом, здесь Иисус рассматривает человека по отношению к субботе, а не субботу по отношению к человеку, как это делает Церковь. По этой причине этот текст считается очень опасным и дестабилизирующим, особенно для клерикального мышления и интересов, поскольку он тонко подчеркивает необходимость свободы выбора и заставляет нас почувствовать силу, которой свобода — когда она принимается сознательно, ответственно и в полной мере мудро — наделяет человека. Это не означает, что необходимость быть свободным на самом деле пропагандирует грех и анархию — причина, на которую ссылалось большинство представителей церкви на протяжении всей истории, чтобы оправдать навязываемые ими правила.
Если взять прототип совершенного человека, который никогда не грешил, не «падал» и не совершал никакого зла, то мы сразу же заметим, что ему не хватает именно этого опыта слабости, ошибки, греха, собственной боли, которая часто ощущается и телом, и душой. По моему мнению, которое разделяла и Шинь Ли, без опыта этих слабостей и ошибок трудно, если не невозможно, достичь правильного понимания некоторых реалий, фундаментальных реальностей, существующих в Творении.
Если бы это было не так, было бы трудно принять человеческое состояние, человеческое общество, встречу с другим человеческим существом, возникающие различные взаимоотношения. В большинстве случаев такой опыт рождает чистейшую и возвышающую любовь, которая в то же время полна сострадания.
Нельзя утверждать, что мы можем любить только свыше, потому что мы также должны быть внизу, среди тех, кого мы любим, таким образом узнавая их через интенсивный, глубокий и живой опыт их страданий, грехов и печалей. Таким образом, если мы задумаемся об этом, то сразу же поймем, что проблема зла навсегда разрушила многие схемы, которые некоторые люди строят для себя в ожидании Бога, тем самым заставляя нас стать более смиренными и гораздо более реалистичными в отношении различных сложных аспектов Божьего Творения.
Это был незабываемый день, в котором Шинь Ли продемонстрировала свою необыкновенную психологическую тонкость и мастерство аргументации. Я бы сказал даже больше: именно она заставила меня выйти немного за рамки, увидеть больше за барьерами моего личного «я». Это было как путешествие в себя, которое подготовило меня к пониманию текста свитка, полученного от богини Маханди. Однако прошло еще четыре месяца, прежде чем ситуация сложилась таким образом, чтобы я смог его полностью описать.
Доктор Сянь и Шинь Ли уехали примерно два месяца назад, но, очевидно, это было не мое дело, где и какими делами они занимались. Я только чувствовал, что срок написания Тайного Свитка быстро приближается и что это особая миссия, которая была возложена на меня. У меня было еще два или три общих разговора с Шинь Ли на эту тему, в которых я рассмотрел текст перевода в общих чертах и наметил некоторые ориентиры, которые я должен был выделить в некоторых комментариях.
— Не так важно, сколько ты напишешь, сказала мне Шинь Ли. Напротив, текст должен быть максимально кратким, но при этом предельно ясным. Ключевым моментом здесь является качество; некоторые люди поймут, другие быстро запутаются в своих мыслях и не будут знать, как выбраться. Моя роль заключается в том, чтобы направлять вас для того, чтобы вы могли представить идеи пяти стихов Свитка как можно более ясно и уместно.
Когда дело касалось этого секретного текста, все становилось менее важным.
— Какова тогда моя роль?
Шинь Ли несколько мгновений пристально смотрела на меня, затем ответила мне голосом, который звучал так, как будто он пришёл из другого мира:
— Ваша задача — сделать его известным повсюду. Никто злонамеренно не сможет предотвратить это. Было бесчисленное количество препятствий, но теперь всё налажено. Ваше время пришло.
Views: 40