СЕКРЕТНЫЙ ПЕРГАМЕНТ_5-1

Опубликовано 2024-09-21 | Автор: admin

СЕКРЕТНЫЙ ПЕРГАМЕНТ

Раду Синамар

Глава 5-1

Массив Шуряну

• Румынский — Родоначальник всех Индоевропейских языков

• История Происхождения Румынского Народа

• Румыния — Духовный Центр Мира

• Румыния — Колыбель Индоевропейской Цивилизации

Открытие в горах Ораштеа

Цезарь повторил, но более подробно, то, что я уже знал от генерала Обадеа. В 1990-х годах в горах Ораштеа работала обширная археологическая программа, целью которой было более точно установить идентичность нашего народа в Карпатах, а также лучше понять систему укреплений и образ жизни населения в то время.

После революции 1989 года, если не противоречили скрытые интересы и политические структуры, в этом отношении со стороны властей наблюдалась определенная открытость. В то время археологи работали довольно интенсивно, и стали появляться результаты, многие из которых поражали воображение. Было опубликовано несколько работ об этих открытиях, но, потом наступил момент, когда все почти внезапно, прекратилось.

Как обычно, ссылались на отсутствие средств и условий для проведения раскопок.

— Собственно, тогда и произошло то потрясающее открытие, и, поскольку оно приняло на самом высоком уровне гриф сверхгосударственной секретности, все было остановлено, — объяснил мне Цезарь. Но был и другой аспект, о котором даже не упоминают в наших секретных службах: это открытие очень напугало службы безопасности, они почувствовали ужас, и, как это обычно бывает в таких ситуациях, начали действовать вслепую. Страх был настолько силен, что им удалось сделать работу лучше, чем обычно: они спрятали это место так хорошо, что его невозможно было больше найти! Однако этому способствовал и ряд других факторов, что в какой-то мере объясняет сложившуюся ситуацию. Но в то время царил большой беспорядок. Только подумайте о том, что было обнаружено нечто, что могло бы изменить не только эту страну, но даже социальное, политическое и экономическое равновесие в мире. Речь идет не о реликвиях или артефактах, даже впечатляющих сооружениях, как в Бучеджи.

Там было обнаружено нечто, что-то вроде сингулярности*, что могло привести все к коллапсу. Они не смогли понять, что они видели на месте, не говоря уже об изучении проблемы. По иронии судьбы, несмотря на то, что это было самое важное открытие из когда-либо сделанных, его закрыли быстрее всех. Настолько, что оно снова исчезло, полностью, к сожалению.

* гипотетический момент, по прошествии которого процесс станет настолько быстрым и сложным, что окажется недоступным пониманию — пер.

— Нельзя было применить такой же подход, как в Бучеджи? – спросил я пораженно. Разве не были мобилизованы те же силы?

Цезарь отрицательно покачал головой. Что касается меня, то я мог представить себе суматоху и деятельность, предпринятую за это время, чтобы исправить допущенную огромную ошибку. Но похоже, что все усилия были напрасны, и теперь мой хороший друг демонстрирует спокойную покорность перед лицом свершившегося факта.

— Мало того, что не было выполнено ни одного обычного в таких случаях протокола, так еще и так называемое первоначальное расследование, которое свелось к нескольким вопросам, проводилось только местным отделением полиции. Затем прибыли три агента НИИ, которые быстро связались с Бухарестом. Присланный представитель тут же решительно заартачился.

Они были настолько напуганы, что посчитали, что для большей безопасности им следует оцепить это место до прибытия бригады специалистов. Они немедленно привезли бетономешалку и сами запечатали вход, уложив верхний слой почвы с растительностью. Они едва успели сделать несколько фотографий; остальная часть очень тонкого файла — это показания профессора.

— Они не могли забыть это место, если они вернулись довольно быстро, сказал я.

— Это уже невозможно, — ответил Цезарь, глядя вдаль. Здесь кроется тайна всего дела, в его особой судьбе. На обратном пути в Бухарест машина с этими тремя свидетелями попала в страшную аварию, в которой все они погибли. Удалось спасти едва ли достаточно материала для досье, но и там возникли проблемы. Иначе мы действительно не смогли бы узнать почти ничего, кроме как от профессора. Я был поражен тем, как развивались события.

— Хорошо, но разве не было больше свидетелей? Неужели никто ничего больше не знал? Разве никто больше не видел это место?

— Невероятно, но нет. Всё произошло так быстро, и паника, вероятно, была настолько велика, что они не позволили никому приблизиться. Кроме того, это место довольно изолировано.

— А как насчет представителя в Бухаресте? В итоге их было всего четыре. Он приехал отдельно?

— Нет, он погиб в аварии. Но один из агентов уже скончался на месте происшествия. Вернее, он исчез. Единственное, что они сделали в итоге, это составили довольно схематичный отчет, пока не приехала бетономешалка.

Так или иначе никто никогда не узнает, что там произошло на самом деле. Несмотря на это, многие вопросы остались.

Я был встревожен. Такого «совпадения» событий я еще не встречал. Однако одна надежда все же появилась.

— А как насчет водителя бетономешалки?

— Очевидно, что это была первая зацепка, по которой мы пошли, — ответил Цезарь. Он был простым, бедным человеком. Он сошел с ума прямо тогда, на месте открытия, и мы не смогли с ним наладить контакт. Агенты оставили недалеко бетономешалку и принесли бетон, которым заполнили отверстие. Очевидно, это не заняло много времени. Они усердно работали в течение нескольких часов и сумели так хорошо спрятать это место, что потом его никто не смог найти.

— Я никогда не слышал ничего подобного! Но в любом случае, можно было бы организовать систематический поиск, потому что район все же был известен, тем более что вы сказали, что он находится прямо на месте археологических раскопок.

— Вот тут-то и возникли проблемы. Это место было не совсем на месте раскопок, но, видимо, немного в стороне от них. Но предположительно, трудности были не в этом. После инцидента был издан специальный приказ CSAT, запрещающий любые поиски. Это был верховный приказ с высшего правительственного уровня. С определенной точки зрения, тогда они сработали гораздо эффективнее, чем в случае с открытием Бучеджи, действовали очень жестко, быстро, без колебаний.

— А что вы думаете по этому поводу? — спросил я, с любопытством наблюдая за реакцией Цезаря.

Некоторое время он молчал, серьезно обдумывая свой ответ.

— Честно говоря, как бы мне ни было тяжело это признавать, я считаю, что они приняли единственно верное решение. Если бы они этого не сделали, я совсем не уверен, что мы сегодня вели бы здесь непринужденную дискуссию, потому что, скорее всего, политическая, экономическая и военная ситуация в нашей стране и в других странах радикально изменилась бы. Или, по крайней мере, вероятность этого была бы высока. Поверьте, то, что я вам говорю, вовсе не является преувеличением.

Приказ может со временем устареть, особенно если есть заинтересованность в его отмене – сказал я, ища лазейку.

— Но не этот приказ. И дело было не только в самом решении, но и в ряде сопутствующих мер, которые они приняли, чтобы предотвратить такое событие, о котором вы говорите. Они очень быстро пошевеливались и, по крайней мере с этой точки зрения, все было сделано безупречно. По чистой случайности свидетелей можно было пересчитать по пальцам одной руки, и именно это позволило им так все провернуть. Были также предположения об автомобильной аварии, но было проведено кропотливое расследование и сделан вывод, что она не была спровоцирована. У заинтересованных лиц не было на это времени, даже если бы они захотели, потому что все произошло очень быстро, и никто из других государственных структур не успел узнать ничего внятного о том, что там произошло.

И потом, если было намерение устранить свидетелей, то как объяснить, что досье, пусть и небольшое, было все же найдено в разбитой машине? Как правило, такого рода доказательство также должно было немедленно исчезнуть, но этого не произошло. Однако попытки сделать это предпринимались после, и именно поэтому были приняты специальные меры для защиты информации, содержащейся в досье.

— То есть вы хотите сказать, что они запретили исследования в этой области. Но они могли бы сделать то же самое в Бучеджи, и все же посмотрите, какова ситуация сейчас. Это до сих пор является сверхсекретной государственной тайной. Вы можете иметь представление о ее существовании, но не иметь никакой конкретной информации. Вы прекрасно знаете, что это вместе с сокрытием месторасположения, сохраняет ее значимость.

— Я уже говорил вам, что в данном случае все было по-другому. Никакое дипломатическое соглашение или переговоры были бы невозможны. Это был бы просто вопрос немедленного военного нападения с международной эскалацией менее чем через 24 часа. Рассмотренные сценарии показали, что не было никакой возможности контроля ситуации. Неизбежная утечка информации почти сразу же заблокировала бы любые рассуждения по поводу поиска причины эскалации. К счастью, то, что проблема была очень серьезной, именно эта серьезность и породила простое и эффективное решение. Тогда, как и сейчас, это был единственный выход. Хотя мне очень жаль, что наш отдел не смог получить туда доступ, тем не менее, я признаю, что иначе и быть не могло. Трудно привыкнуть к этой мысли только до тех пор, пока не узнаешь все более подробно; тогда ты хорошо понимаешь, почему так и должно было быть.

Уже стемнело, и я увидел, что Цезарь подает признаки того, что хочет, чтобы мы вернулись на базу. Поскольку меня очень интересовала эта тема, я все же настоял на своем вопросе:

— Но вы ничего не сказали мне о профессоре. В конце концов, похоже, что он остался единственным связующим звеном с находкой. Цезарь посмотрел на меня несколько печально.

— Профессор Константин был нашим единственным шансом узнать больше. Он был великим человеком, культурным и очень серьезным. К сожалению, у нас был доступ к нему всего на несколько часов. Он словно пришел из другого мира, он был почти полностью абстрагирован от окружающей его реальности. Его немедленно схватили, и мы потеряли его из виду. Они сказали, что это в интересах государства. С тех пор о нем никто ничего не слышал. Мне самому очень хотелось узнать, что там произошло, поскольку генерал Обадеа приказал мне заниматься исключительно этим делом в обстановке строжайшей секретности и срочности. Все это происходило на вторую ночь после обнаружения, сразу после смертельного случая с теми тремя. По воле провидения профессора не увезли на машине, а оставили в деревенском полицейском участке под охраной до следующего дня. Я думаю, что это была единственная «ошибка» офицеров, но счастливая ошибка для нас, если можно так выразиться.

Однако слишком многое мне так и не удалось выяснить, по крайней мере, не в подробностях, как я надеялся, потому что в 5 часов утра они приехали и забрали его. Я ничего не мог сделать, но я знал, что больше никогда его не увижу.

— Почему вы не смогли узнать все, что хотели?

— Он молчал. Или же говорил очень редко, с большими перерывами. Он смотрел пустым взглядом, и я даже мог различить в нем, в определенные моменты, панику. Бедняга изо всех сил старался, но душевное напряжение, казалось, подавляло его. Мы получили от него практически все имеющееся на сегодняшний день содержимое материалов дела.

Я высказал подозрение, которое возникло у меня несколько месяцев назад:

— Разве это не тот файл в специальной коробке, о котором вы просили?

Цезарь немедленно подтвердил.

— Профессор оказался единственным, у кого хватило ума сделать больше всего фотографий. Всего их было девять. Агенты сделали только четыре снимка, с помощью «Поляроида», два из которых были полностью уничтожены в результате аварии. И, конечно, у нас все еще есть показания профессора, которые мне все равно удалось получить. Очень трудно, но мы справились. Расшифровку я сделал в то же утро, когда его забрали, до того, как они приехали. Так как у меня не было времени, я записал последнюю часть в кратком изложении, после заявления, которое профессор сделал за несколько минут до этого. Там было несколько страниц, но я предоставил агентам только запись. Тогда я сообщил генералу, что эта запись может стать серьезной проблемой в будущем. Во второй половине того же дня он позвонил мне и сказал, что лично забрал кассету и что она была уничтожена в присутствии его и членов CSAT, которые находились на экстренном совещании. Тогда же они приняли решение остановить все, пока еще в зародыше.

Как вы думаете, вы бы нашли это место? — спросил я.

— Дело находилось в моей юрисдикции. Другие, вероятно, вмешались бы довольно скоро, потому что влияние генерала в то время было не так велико, а департаменту еще предстояло многое решить. Но с тем интересом, который я проявил к этому делу, особенно после того, как я узнал от профессора Константина, о чем идет речь, и увидел фотографии, да, я могу сказать, что мы смогли бы найти это место, даже если бы это потребовало много работы. Сначала это было бы похоже на поиск иголки в стоге сена, но в итоге мы могли бы развернуть очень обширную операцию по исследованию территории вокруг этого места. Это была бы огромная работа, но у нас был бы хороший шанс обнаружить место. Однако гораздо лучше, прежде всего для страны и народа, что все отложено.

— Генерал сказал мне, что после этого вы провели тщательное исследование. Если вы говорите, что действия в этом районе прекратились, что вы хотели узнать? Цезарь улыбнулся, встал и сделал несколько разогревающих движений.

— Это было скорее индивидуальное исследование, которое помогло мне сформировать определенное мнение в нашем отделе. Оно и сейчас хорошо помогает мне при решении некоторых этнических вопросов и вопросов национальной безопасности в наших разведывательных и контрразведывательных службах. Профессор Константин был хорошим историком и лингвистом. Он интенсивно изучал прошлое Дакии, хотя, строго говоря, страны с таким названием никогда не существовало. Так назвали эту местность римляне после своего завоевания: Дачия Феликс. Вероятно, они были счастливы, эти грабители. Но у нас нет доказательств того, что наши предки называли ее именно так. Ранее я говорил вам, что профессор Константин изучал эти аспекты и у него было несколько существенных теорий о предыстории этого региона.

Он также проводил археологические раскопки на этом месте и считался специалистом-археологом по неолитическим культурам. Я подкрепил его теории существующими исследованиями древних культур Карпатского региона, потому что его основная идея заключалась в том, что этот народ является истоком любого культурного развития, которое существует, по крайней мере, в Европе, и что румынский язык на самом деле является первичным языком, т.е. индоевропейским языком. Эта идея не была его собственной, но он стремился сделать ее широко известной во всех национальных и международных кругах, основываясь на предыдущих источниках и компетентных исследованиях. Хороший человек, но немного наивный, особенно в сегодняшнем очень сложном контексте, где идет очень плотная борьба именно за то, чтобы уничтожить любую такого рода идею или доказательство этого.

Как и всегда, Цезарь сумел полностью завладеть моим вниманием. У меня были только общие знания по этому предмету, те, которые преподают в школе. Но теперь мое сердце наполнилось огромной радостью, я почувствовал здесь неиссякаемый источник ценной информации.

— Я все больше и больше интересовался этим вопросом и даже подробно изучил его, — продолжил Цезарь. В нашей стране есть люди, чья эрудиция и аналитический талант в этом направлении просто блестящи. Откровенно говоря, люди должны, хотя бы, прочитать эти работы в кратком изложении. Однако проблема всегда заключается в манипулировании информацией, ради непонятных интересов и особенно вмешательства некоторых международных органов, которые сознательно игнорируют ценную информацию и документацию. Но обо всем этом мы еще поговорим.

Мы вернулись на базу и провели восхитительный вечер. Атмосфера была настолько приятной, что Цезарь согласился продолжить прерванную беседу.

Далее он более подробно рассказал мне о том, что же произошло во время находки в горах Ораштеа.

Он рассказал мне, что один из археологических участков в этом районе только что был очерчен, раскопки только начинались. Обычно для выполнения работ нанимали местных жителей, которые работали днем. Они были либо неквалифицированными рабочими, либо безработными. Проблема заключалась в том, что они приходили на работу не каждый день или оставались на короткое время, поэтому работа на многих объектах шла медленно. Кроме того, археологические объекты были разбросаны на довольно обширной территории в горах Ораштеа, Дева и Сармизегетуза Регия. Руководителям объектов приходилось одновременно работать с двумя или даже тремя объектами, переходя от одного к другому, и их присутствие в одном месте замедляло темп работы в другом. В зону интереса раскопок входила гора Шуряну, которая является частью горной группы Ораштеа. На одном из ее склонов, в своеобразной долине, несколько дней назад был открыт такой археологический объект. Был составлен план интересующих нас участков, определены параметры работ, а раскопки начались лишь за несколько дней до того, как все началось.

Однажды днем рабочие ушли пораньше из-за сильной жары, которая затрудняла их работу. Этот участок находился под непосредственным наблюдением профессора Константина, который, что вполне естественно, остался последним, чтобы сделать записи и подготовить все необходимое для следующего дня. Кроме него, на участке был еще один рабочий, который был сыном хозяйки, где профессор жил во время археологических раскопок в соседней деревне. Из показаний профессора следует, что юноша собрал инструменты и отнес их примерно на 100 метров к западу от участка, где был сооружен некий простейший навес для их хранения на ночь. По всей видимости, этот склад был расположен на более скалистом участке, хотя и несколько в глубине леса. Однако четких доказательств этого утверждения не было. Также никто не знает, что именно побудило мальчика, возможно из желания уравновесить крышу навеса, в избытке рвения начать выравнивать поверхность, на которой он стоял. Профессор сказал только, что слышал удары кирки, видел, как мальчик копал, но продолжал заниматься своим делом.

В какой-то момент он услышал короткий крик и приглушенный звук падения. Он быстро отправился на место, беспокоясь о судьбе мальчика, которого он больше не мог видеть. Он прибыл туда менее чем через минуту и обнаружил молодого человека, радостно смеющегося над тем, что он обнаружил. Его мощные удары киркой сместили часть камня из земли, на которой стоял тент; возможно, один из этих ударов пришелся прямо в нишу в камне и, будучи мощным, заставил его упасть. Дело в том, что скала треснула и обрушилась примерно на полтора метра в землю, обнажив полое место под поверхностью земли. Мальчик не пострадал, за исключением незначительных царапин. Когда учитель добрался туда, он сразу понял, что это что-то вроде подземного помещения почти правильной формы, около пяти метров в длину и четыре метра в ширину. Он также спустился в эту дыру, внимательно ее осмотрев, но его первоначальные надежды на великое открытие, рассеялись очень быстро. Хотя можно было наблюдать некоторую правильность формы пещеры, он, тем не менее, понял, что оно имеет чисто естественное происхождение, в ходе обычного геологического процесса. Структура камня на стенах и скопления по краям пещеры ясно давали понять, что здесь не было вмешательства человека. Кроме того, пространство было абсолютно пустым, без следов какого-либо предыдущего присутствия. Разочарованный, профессор осматривал это место с профессиональной рутиной, когда заметил в одном из углов маленькой пещеры узкую щель, через которую чувствовался сильный сквозняк. Окрыленный надеждой он указал мальчику, чтобы тот попытался расширить это отверстие. После нескольких сильных ударов известняковая скала поддалась, и появилось новое отверстие, на этот раз более узкое. Проверяя этот небольшой проход в глубине, учитель послал мальчика за защитным снаряжением и фонариками. Ни один человек не смог бы пролезть в щель, поэтому отверстие пришлось расширить еще больше, причем профессор работал бок о бок с молодым человеком. Через несколько минут им удалось сдвинуть более крупный камень и расчистить пространство под ним, которое оказалось ровным склоном, спускающимся под свод, образованный полом пещеры, в которой они находились.

Этот склон вел дальше на запад, прочь от места археологических раскопок. Взволнованный новым открытием, профессор Константин принял решение исследовать, как оказалось, уникальную карстовую систему. Хотя это была необычная вещь, которую можно было встретить в том месте, но поскольку это не казалось слишком сложным, археолог решил начать исследование прямо тут же, а на следующий день продолжить его. В сопровождении мальчика он осторожно спустился через образовавшуюся щель и, низко пригнувшись, пошел по гладкому склону дальше. Земля была почти гладкой, и первое, что вызвало у него определенные вопросы, это то, что она была покрыта чем-то вроде гравия. Сначала пространство было довольно «клаустрофобическим», но примерно через 20 метров оно значительно расширилось; через 50 метров, пройдя через вторую щель в земле, профессор Константин и мальчик смогли легко подняться на ноги, после чего склон стал еще ниже. Боковые края пещеры не были видны, но профессор подозревал, что они находятся довольно далеко, судя по тому, как звучали их голоса внутри. Тогда, сказал он, он начал испытывать некоторое чувство неуверенности и легкий страх, но вскоре успокоился и пошел дальше. В какой-то момент он заметил, что природа камня на потолке внезапно изменились, и перед ним, на расстоянии около восьми метров, возникла вертикальная стена. Профессор также заметил странные тени, которые луч света отбрасывал на камень стен, на потолке появились очень красивые отблески, которые он интерпретировал как, скорее всего, базальтовую слюду. Они дошли до торцевой стены пещеры с наклонным полом, и тут профессор испытал внезапное и чрезвычайно сильное изумление: на чистом полу, рядом с вертикальной стеной, было широкое отверстие в форме полукруга, через которое слышался огромный, хотя и отдаленный, рев, похожий на гром. Впечатление силы и энергии, исходящей из-под темного отверстия, было настолько сильным, что археолог остановился, решая, стоит ли продолжать исследование. Он также подумал и о юноше рядом с ним, перед которым у него были обязательства.

Это был, вероятно, поворотный момент всего открытия. Его судьба была бы совершенно иной, если бы они вернулись в деревню и на следующий день возобновили поиски с командой, к которой вскоре присоединилась бы другая, состоящая из профессионалов, археологов и сотрудников спецслужб. Но, как сказал Цезарь, некоторые вещи происходят в своем порядке по определенным причинам, которые непостижимы для человеческого понимания. В таких ситуациях человек практически бессилен, и он следует по заранее предопределенному пути. Однако есть та маленькая точка перегиба, где он все еще может выбирать, где каждая возможность предлагается ему во всей своей полноте. Однако после выбора события разворачиваются почти головокружительным образом.

— Профессор все же решил продолжить исследование, несмотря на плохое предчувствие, — продолжил Цезарь описывать мне последовательность тех драматических событий.

Профессор несколько минут оставался в нерешительности, но непреодолимый импульс первооткрывателя победил дух самосохранения. Он подумал, что, если спуститься на следующий уровень, который возможно будет более интересным, он получит лучшее представление о том, как организовать свои поиски на следующий день. Он все еще находился на грани сомнения, когда, направив фонарик на отверстие, вздрогнул, потому что оно открывало вид на очень крутой спуск, но на этот раз на земле были видны следы каких-то ступеней. С бешено бьющимся сердцем профессор Константин наклонился, чтобы внимательнее изучить конструкцию; и увидел, что земля опускается под углом около 60 градусов, но волнообразно. Сначала он подумал, что земля стала террасой из-за наклона, но тут же заметил, что там была скала, поверх которой лежал такой же странный гравий, и что скала была обтесана до ступенчатых форм. Должно быть, это было очень давно, и произошел оползень так называемых ступеней, на них было видно множество трещин, но это явно были следы искусственного вмешательства, потому что в некоторых частях все еще можно было увидеть в скале резьбу.

Потом Цезарь рассказал мне, что профессор вдруг вспомнил о фотоаппарате, который был у него с собой, и поспешно сделал несколько снимков. Это был довольно старый фотоаппарат со встроенной вспышкой, и только некоторые фотографии получились, остальные были засвечены. Но из сделанных там не осталось ни одной. Дрожа от волнения, оба начали спускаться по лестнице в яму, которая, казалось, простиралась под ними, но вскоре поняли, что пространство, в которое они попали, на самом деле гораздо меньше по размеру, чем они сначала предполагали. На самом деле, это был коридор шириной около 10 метров, который затем становился все шире и шире. Спуск по этой древней лестнице составил не более 7-8 метров по вертикали.

Профессор Константин был заинтригован двумя аспектами: во-первых, оказавшись в этом месте под землей, он заметил, что земля была очень чистой и однородной. Во-вторых, пространства, о которых идет речь под землей, были совершенно пустыми и, в некотором смысле, даже вычищенными. Он отметил, что создавалось впечатление, как будто кто-то все время поддерживал здесь чистоту.

Никаких следов, никаких неровностей. Это было странное ощущение, но, возможно, оно тоже имело свое значение для открытия, которое предстояло сделать. Как только они вошли в проем, профессор и юноша поняли, что огромный рев, похожий на далекий гром, исходит из расширяющегося коридора перед ними. Они были уже примерно в 200 метрах от места, внутри горы, вероятно, на глубине около 30 метров.

Если бы не это ощущение «аккуратности» и даже заброшенности пещер, в которые они попали, профессор, вероятно, сдался бы и отложил продолжение исследований на следующий день. Но поскольку продвижение вперед было таким легким и естественным, движимый непреодолимым порывом познания неизвестного, они продолжили свои поиски в том коридоре, который шел под небольшим нисходящим уклоном. Из его рассказа следовало, что таким образом они спустились почти на полкилометра.

Коридор значительно расширился, но потолок по-прежнему оставался относительно низким, высотой 3-4 метра. Несмотря на то, что темнота вокруг была пугающей, и это ощущение усиливалось тупым ревом, тот факт, что местность была чистой, совершенно сухой и без каких-либо кочек или других препятствий, заставляло их двигаться вперед уверенными темпами. Пока они шли, профессор, пораженный симметрией внутренней структуры горы, разглядывал почти гладкий скальный потолок, в котором было проделано несколько глубоких борозд. Он мог предположить, что, возможно, этот проход был руслом бурной подземной реки, но чтобы убедиться в этом, ему нужно было провести дополнительную проверку, в том числе изучить боковые стены. Они были уже очень далеко, и при свете факела ничего не могли разобрать. Затем потолок стал подниматься, еще больше расширяя внутреннее пространство. Примерно через 500 метров свободного продвижения по ущелью профессор Константин заметил первые изменения в структуре скал, которые начали бледно светиться в свете факела. Поскольку потолок был уже слишком высок, чтобы лучше проверить, он продолжил свой путь в сопровождении юноши. По мере того, как они шли, это свечение, несколько тусклое и загадочное, усиливалось, занимая все большую и большую площадь на потолке. Затем коридор, по которому они шли, стал ровным, и они заметили, что проход изогнулся влево. После нескольких таких «серпантинов» перед ними вдруг возник своеобразный перекресток: коридор был разделен на две части вертикальной стеной; коридор слева был более узким, поэтому теперь профессор мог видеть стену по бокам, с ее странным, иногда искрящимся свечением. Коридор справа оказался шире, и он логично предположил, что он может вести в гораздо большую пещеру. Потолок и стены теперь отражали свет более ярко выраженного желтого оттенка, что помогало ориентироваться в пространстве. Поскольку правый коридор оказался гораздо шире, светлее и привлекательнее, они решили продолжить свое исследование через него.

— По словам профессора, именно в этот момент произошло настоящее открытие — сказал мне Цезарь. — Он подошел к боковой стене справа и прямо посветил на нее фонариком, чтобы увидеть причину тусклого свечения. Он был потрясен, потому что узнал минералы — массивные золотые руды, которыми была покрыта стена скалы. То же самое касалось потолка и перегородки.

Я был ошеломлен.

— Как? Стены этого подземного коридора были покрыты золотом? Феноменально. Это кажется почти нереальным.

Я представил, что бы я чувствовал, если бы был на месте профессора. Наверное, это было очень красиво, — заметил я. И что они сделали? Они пошли дальше?

— Да, полоса шла прямо налево и затем еще 150 метров или около того, а потом она стала очень высокой, примерно до 20-25 метров, но сохранила свою ширину около 10 метров. В конце они увидели голубой свет, выходящий из земли. Он рассказал мне, что свет создавал ощущение пульсации и незаметно освещал почти весь последний отрезок коридора. Юноша начал дрожать и запаниковал.

— И тогда они остановились? — быстро спросил я.

— Нет, профессор обнаружил нечто колоссальное. Он сказал, что золотая руда, до сих пор покрывавшая боковые стены и потолок, который светился таким загадочным образом, «собралась» на правой стене в некое подобие толстого «баклажана» размером около двух метров, в самом центре. Таким образом, золотая жила бороздила участок около 10 метров, затем расширялась, как воронка, и постепенно охватывала всю стену. Это была уже не золотая руда, а чистое золото.

Будучи не очень сведущим в геологии, я не сильно впечатлился.

— Вы не видите масштабов ситуации, — заметил Цезарь.Такого просто нигде нет. Ни одна шахта на планете не содержит такой гигантской жилы. Как правило, в золотых рудниках добывается руда различной степени чистоты, которая затем перерабатывается в ходе довольно сложных процессов для извлечения относительно скромных количеств — от нескольких десятков или сотен килограммов до тонн золота. Но это происходит только после длительных горных работ и только в том случае, если в шахте имеется богатое месторождение. Однако в отношении таких шахт действуют правила национальной безопасности; на них никогда не добывается все золото, и они закрываются до того, как месторождение будет исчерпано. Только подумайте, в любом месте на этой планете золото олицетворяет собой безопасность, стабильность, процветание. Каждая экономика стремится к этому, каждая страна борется за это. Преимуществом в этом отношении является то, что оно встречается лишь в небольших количествах по сравнению с другими металлами. А может быть, дело именно в этом — то что является большим недостатком, делает его очень желанным. Таким образом, пробуждаются всевозможные интересы. Я знаю это слишком хорошо, с точки зрения контр-информации.

— Я знаком с досье ROȘIA MONTANA. Я знаю, что все очень непросто. Но я не рассматривал этот вопрос с экономической точки зрения, — сказал я.

— Это хорошо, потому что теперь вы будете иметь более четкое представление о ситуации. Общеизвестно, что римляне забрали около 200 тонн золота и около 300 тонн серебра после победы в войне с даками почти 2000 лет назад. Рим получил 4 месяца непрерывных празднеств, к которым добавился год освобождения от налогов, пожертвований населению и строительство знаменитого архитектурного комплекса, включающего Колонну, ради которой Траян приказал перенести целый холм.

— Как описывается, у них было около 120 воскресений подряд, одно за другим, — с удивлением подсчитал я. Да. Праздновали день за днем в римском стиле. Сделать такое с нацией — губительно. Это ослабляет народ, разрушает его моральные и внутренние ценности. Возможно, это в значительной степени стало началом падения Римской Империи, потому что оставило серьезные последствия.

И имейте в виду, что это было только то золото, которое уже было у даков, без учета того, что римляне начали добывать в Розиа Монтана позже в течение примерно 150 лет после этого. Но даже в этом случае это был не «клад Децебала», о котором история говорит как о легенде.

— Но он так и не был найден. Мы просто знаем, что у нас здесь тоже имеются нераскрытые тайны, — сказал я.

— Тогда он был найден лишь частично, из-за предательства Бацилиса. Отсюда происходит термин Bicisnic,* означающий проклятого человека, очень плохого человека, который причиняет много страданий.

* Децебал был царем даков, чьей столицей была Сармисегетуза в Трансильвании. Он правил в 87-106 гг. н.э., будучи великим воином и раздражителем для римлян. С помощью римских пленников он перенаправил реку Саргетию, которая протекала мимо его дворца. Создав полость, он поместил в нее огромное количество сокровищ, среди которых было золото и серебро. Засыпав ее камнями и землей, он вернул реку в ее естественное русло. Другие сокровища он поместил в близлежащих пещерах. Бацилис был спутником Децебала, который в конце концов был захвачен римлянами, которые заставили его раскрыть некоторые секреты зарытых сокровищ, чтобы вернуть их себе.

— Он практически предал целую нацию, — сказал я, потрясенно. Да, это был важный поворотный момент в нашей истории. Но вы должны учитывать также тот факт, что такое же количество золота позже досталось Австро-Венгерской империи в результате добычи в течение длительного периода времени порядка нескольких сотен лет. При этом не следует упускать из виду, сколько золота ушло к туркам в период Средневековья и во время правления фанариотов. И, конечно же, острый вопрос о сокровищах нашей страны, которые были захвачены русскими. И не один раз, а дважды, в конце Первой и Второй Мировых Войн.

С одной стороны, я испытывал чувство огорчения, а с другой — восхищения и радости от того, что в нашей стране так много этого драгоценного металла.

— Национальный золотой запас Румынии, обеспечивающий экономическую стабильность в настоящее время составляет чуть более 100 тонн.

Одни только римляне взяли тогда почти в два раза больше, не говоря уже о тех, кто последовал за ними. Это доказанные факты. Никто не может сказать, что этого никогда не было. Но я хочу подчеркнуть, что все это ничто по сравнению с тем, что обнаружил профессор Константин в массиве Шуряну. Это все равно, что сравнивать Землю с Солнцем. То, что там находится, не поддается воображению. Но как я понимаю, в конце концов, это была все же просто жила чистого золота внушительных размеров.

— Даже если бы это было только так, это поразило бы любого геолога и решило бы почти все экономические проблемы нашей страны на очень долгий период времени. Золотая жила, попадаясь в очень редких случаях, представляет собой небольшую и переменную толщину обрастания, от нескольких сантиметров до нескольких десятков сантиметров. Толщина ее редко превышает один метр.

Это связано с тем, что в одном месте в естественном компактном состоянии встречается очень мало золота, и в 99% случаев его находят в виде руды с большей или меньшей концентрацией этого благородного металла. Однако то, что профессор увидел там, практически геологически невозможно, и если бы у него не хватило ума сделать несколько фотографий, которые находятся в архиве, я бы, честно говоря, усомнился в правдивости его заявления.

Цезарь пригласил меня в свой кабинет. Он открыл свой личный сейф и достал специальный ящик из стекловолокна, в котором находился файл CRONOS.

Это специальный футляр; он был сделан британцами, дизайнерской фирмой, которая занимается разработками для авиационной промышленности. Он оснащен специальным считывателем радужной оболочки глаза, поэтому его можно открыть только с помощью чипа. Встроенный чип анализирует состояние радужной оболочки глаза, и если оно не совпадает с определенными параметрами тела, коробка не откроется. Это делается для того, чтобы предотвратить стрессовые ситуации, в которых могут быть приняты поспешные решения, или в случае угрозы. Он также имеет двойную систему безопасности при открытии: после принятия отпечатка радужной оболочки глаза запрашивается голосовой отпечаток уполномоченного лица.

— То есть, его нельзя взломать или использовать при открытии?».

— Теоретически, шанс есть, но вероятность мала. При любой попытке, отличной от установленного протокола, он снабжен механизмом мгновенного самоуничтожения. В принципе, не будет ни времени, ни возможности что-либо спасти. Цезарь приблизил свою радужную оболочку глаза к цифровому считывающему устройству, а затем произнес пароль. Я услышал короткий щелчок, после чего он снял крышку. Он взял тонкую папку и открыл ее. Я был ошарашен, заметив, что внутри была только магнитная карта и крошечный параллелепипед, чуть больше этого устройства. Я вопросительно посмотрел на Цезаря, мои глаза расширились от удивления.

— Это уникальный считыватель, предназначенный только для этой карты. В свою очередь, карта может быть прочитана только этим устройством, которое может интерпретировать только эту карту. Кроме того, его можно подключить только к одному компьютеру, на котором установлена специальная программа.

Цезарь подключил считывающее устройство к своему ноутбуку и вставил в него карту. На экране появилось несколько закодированных инструкций. Он что-то набрал, и тогда я впервые смог увидеть содержимое файла CRONOS в электронном формате.

— Здесь установлена случайная производная функция, которая позволяет отслеживать материал в режиме реального времени, только если вы знаете алгоритм запароливания,- пояснил Цезарь. Недостаточно ввести первичный код для вывода информации файла на экран; я должен через определенные промежутки времени вводить новую переменную, когда программа просит меня об этом, что позволяет ей продолжать выводить информацию, содержащуюся в файле. Если я не ввожу этот ключ вовремя, программа замирает и не позволяет продолжить изложение материала. Таким образом, вы можете получить доступ к информации только понемногу и никогда сразу. Это системы максимальной защиты, разработанные при заказе всего устройства.

— Я ожидал увидеть файл с исходной информацией, — сказал я, пораженный необычайной сохранностью информации. Цезарь засмеялся, дразня меня:

— А почему бы и не образцы презентаций? Если говорить серьезно, то я вижу, что вы не представляете ни важности того, что там было найдено, ни возможных последствий, если бы его местонахождение было доступно. Как вы могли предположить, что мы храним здесь оригинал файла? Тогда, после приказа Совета Национальной Безопасности Румынии (СНБР), было даже предложение уничтожить весь файл со всей включенной в него информацией. Было принято решение на грани, все же хранить эту информацию при условии соблюдения ряда исключительных мер безопасности.

— Кто теперь имеет юрисдикцию над этим делом? — спросил я. После того, что вы объяснили, я удивлен, что файл существует здесь даже в своей суперзащищенной форме.

— В то время никто не знал об этом деле. Это было не просто дело, это был государственный вопрос, высший вопрос национальной безопасности. Это была исключительная ответственность Высшего Совета Национальной Обороны, поэтому на месте был принят ряд радикальных мер: досье должно было остаться только в оригинальном виде, без каких-либо копий; оно должно было быть надлежащим образом защищено; оно должно было быть заперто в сейфе в камере сокровищ Национального Банка; доступ к его содержанию мог быть осуществлен только на совместном заседании членов СНБР. Остался нерешенным только вопрос о его специальной секьюритизации. Так появился первый проект и первичное решение, более громоздкое устройство, чем то, которое вы видите здесь, но тоже эффективное, которое обеспечивало сохранность файла.

Даже тогда он продолжал храниться в Национальном Банке. В 2003 году, после открытия в горах Бучеджи, по ряду причин, он был перемещен в другое безопасное место. Тогда же была заказана система защиты для коробки, которую вы видите здесь.

— Но вы сказали, что существует только оригинал, — высказал я свое недоумение.

— Была мысль, что хорошо бы иметь еще одну копию, ту, что здесь, но зашифрованную с помощью специальных алгоритмов. Генерал Обадеа утверждал, что для нашего департамента будет лучше иметь эту копию. Положительному решению в этом вопросе также в значительной степени способствовало то, как он справился с кризисом, связанным с ассамблеей Бучеджи, который в то время был очень острым.

Таким образом, сложилась совокупность обстоятельств, благоприятствующих частичной передаче дела в нашу юрисдикцию. Я уже говорил, что для этого есть определенные обоснованные причины, но я не могу вдаваться в подробности.

На данный момент существует два таких специальных депозитных ящика: один, содержащий оригинальный файл, находится в секретном месте, а тот, что здесь, — единственная его копия, которая, как вы видите, закодирована. Однако даже хранение этой коробки носит переменный характер; за это отвечает команда из другого отдела НИИ (румынской службы разведки), которая перевозит чемодан с этой специальной коробкой в определенные места, в определенное время, не зная, что они везут. Все подробности об этом знают только СНБР и наш департамент. Коробка сейчас находится на базе в связи с инцидентом в Антарктиде. Была даже особая ситуация, когда мне пришлось просить вас лично доставить коробку в то место, когда возникла срочная необходимость связаться с американскими органами.

Тогда нам ничего другого не оставалось делать, специальной команды для этого не было и прошло бы в любом случае слишком много времени, прежде чем они смогли бы мобилизоваться, потому что они приехали бы из Бухареста.

Теперь когда мы имели гораздо более четкое представление о ситуации, Цезарь показал мне копию файла. Я увидел на экране отчет агентов, заявление профессора Константина и, прежде всего, фотографии, которые были неоспоримым доказательством находки. Некоторые из фотографий, сделанных профессором, были очень четкими, особенно две, на которых была видна массивная жила чистого золота в скальной стене, а затем ее внезапное расширение до размеров всей пещеры. Я был в недоумении.

Здесь видно, что жила пронизывает всю гору, — сказал я, правда, с некоторой сдержанностью.

— Убедитесь в этом сами, своими глазами, и у вас не останется никаких сомнений. Это действительно невероятно, но доказательства невозможно отрицать.

Я долго смотрел на фотографии. Некоторые из фотографий, сделанных профессором Константином были очень четкими, особенно две, показывающие массивный пласт чистого золота на стене скалы, а затем его внезапное расширение на всю пещеру. Затем они быстро сходились к середине стены, где собирались в устье жилы чистого золота толщиной почти два метра, которая неравномерно тянулась к тому, что казалось продолжением коридора слева. Или, возможно, наоборот, из этой жилы появлялись вкрапления золотой руды, которые затем рассеивались все больше и больше по мере удаления от жилы.

Золотая жила была совершенно чистой, без вкраплений породы или другого металла. В ее толще были видны значительные неровности, как будто ее грубо раскололи мощным инструментом, отделяя массивные куски чистого золота, настоящие куски драгоценного металла. Но это было лишь впечатление, вызванное тенями от углублений и выступов в жиле. Если бы кто-то действительно вмешался и извлекал золотые куски таким грубым способом, наверняка остались бы гораздо более грубые следы. На фотографии, однако, рельеф жилы был неровным, но плавным, с пологими изгибами, что заставило меня поверить, что это естественное состояние, в котором она сформировалась. Вторая фотография, однако, озадачила, поскольку на ней было видно, как золотой шов расширяется и почти внезапно охватывает всю стену, простираясь к потолку. С практической точки зрения, это была гора золота. Я молча смотрел на Цезаря, не в силах больше ничего сказать.

— Вы, я думаю, понимаете, о чем идет речь, — очень серьезно сказал он мне.

Затем я посмотрел на следующие две фотографии, на которых был изображен коридор, уходящий дальше вниз. Первая показывала землю и часть высоты боковой стены. Все было лишь желтым металлом: пол, боковая стена и, насколько можно было судить по предыдущей фотографии, потолок. В той части, которая показана на другой фотографии, рядом со стеной, примерно в полуметре от нее я увидел нечто вроде приподнятой части, также сделанной из золота и сплошной с полом, похожей на параллелепипед, но несколько закругленной по краям. Он имел небольшое неровное углубление, а параллельно длинной стороне в земле обозначилось нечто, похожее на древнеегипетскую скрижаль. Но эти надписи были не иероглифами, а явными знаками какой-то письменности с линиями и четкими геометрическими формами. По сути, это был прямоугольник, внутри которого были вырезаны эти знаки.

Почти не веря, я удивленно воскликнул:

— Это просто невероятно! Там есть явные следы чьего-то присутствия! Что же это такое? Гробница?

— Мы тоже сначала так думали и отдали формуляр схемы этого возвышения в специализированную лабораторию. Нам сказали, что после интерактивного анализа они пришли к окончательному выводу, что это образование в полу прохода на самом деле было чем-то вроде ложа. В любом случае, это было что-то, на чем кто-то явно неоднократно лежал. Представьте себе наше удивление, когда мы узнали об этом. Я не смог узнать больше информации от профессора, потому что он не уделил этому месту слишком много внимания, поэтому нам пришлось самим анализировать ситуацию, ориентируясь на изображение на фотографии. Но, мы не смогли угадать слишком много. Комплексный анализ, представленный этой лабораторией, обосновал каждую вмятину на металле и, очевидно, не оставил места для сомнений в окончательном заключении. Единственный вопрос заключался в том, как стало возможным появления вмятины, которая в некотором роде смутно напоминала форму человеческого тела и единственным правдоподобным ответом было то, что, поскольку металл был чистым, он был также был довольно мягким. Со временем, из-за повторяющегося трения, произошла эта слабая эрозия и металл принял форму человеческого тела. Но даже если и так, процесс должен был растянуться на долгий период времени, возможно, даже на несколько сотен лет. Другая возможность заключается в том, что параллелепипед был искусственно немного углублен, путем скола, но таким образом нельзя объяснить линейные формы углубления. Вероятно, он был как-то обработан, прежде чем его использовали в качестве спального места. Постель из чистого золота.

— Но были ли изучены знаки? Было ли понято их значение? — с любопытством спросил я.

— Да, и этот факт вызывает беспокойство. Мы заказали это исследование как в Румынии, так и в трех других известных университетах по всему миру, чтобы получить множество результатов. Они сказали, что часть текста можно расшифровать, но другая, которая кажется гораздо более древней, неизвестна. Написанное просто невозможно идентифицировать, даже приблизительно. Это вызвало новый ряд предположений, потому что продемонстрировало, что там в разные периоды времени жило несколько разных людей. Я не знаю, что могло заставить их жить в таком месте и в таких условиях. Лично я считаю, что это могли быть только высокодуховные служения, возможно, священников, уединившихся в таком мире. Но даже эта гипотеза несколько шаткая; в конце концов, если они хотели уединиться для тихой молитвы и медитации, они вполне могли сделать это во многих других местах на поверхности земли.

Правда, присутствует очень важная оккультная символика на спуске в пещеру или каверну, но очевидно, что это место было настолько изолированным, что доступ к нему имели очень немногие. В противном случае оставленные следы были бы гораздо многочисленнее и имели бы другой характер. И если они не были священниками, то кто были эти существа и с какой целью они остались в том месте? Это загадка, которую мы не разгадали.

http://espavo.ning.com/profiles/blogs/4-5-1-1

Румынский — Родоначальник всех Индоевропейских языков

Некоторое время мы оба молчали.

Затем я спросил:

— Каков перевод текста? Я имею в виду то, что было расшифровано. Цезарь вывел эту информацию файла на экран.

Там было несколько документов, заверенных учреждениями, которые проводили исследования, а также заключительный документ, в котором был представлен сравнительный анализ. Были небольшие различия, которые лишь оттеняли смысл, но они не были значительными. Текст был очень коротким и загадочным:

KR — IO; SAL-MOȘ, ЗДЕСЬ — НАВСЕГДА, МИРЫ ОБЪЕДИНЯЮТСЯ

Затем к файлу был приложен пояснительный документ.

— Для этого анализа была проделана большая работа, и мне тоже было интересно изучить этот вопрос.

— На самом деле, его нельзя рассматривать сам по себе, потому что он неразрывно связан со всем, что представляет и обозначает древнее происхождение румынского народа.

Я некоторое время изучал аналитический документ, но он оказался довольно сложным для моих знаний на тот момент, поэтому я попросил Цезаря дать мне краткое изложение, на что он согласился.

— Здесь элементы лингвистики сочетаются с элементами исследования цивилизаций и культур, потому что они объясняют друг друга, сказал он. Основная идея, подчеркнутая некоторыми очень компетентными исследованиями, проведенными румынскими лингвистами, один из которых даже сделал специальную заметку, заключается в том, что румынский язык является основным, практически единственным основополагающим языком в Европе. И я говорю здесь не из дешевого или необоснованного духа, а основываясь на ссылках и исследованиях выдающихся ученых, которые можно опровергнуть только по злому умыслу или невежеству.

— Хорошо, но каждый может считать это высказывание о румынском языке богохульством или, по крайней мере, иронизировать и издеваться над ним, — сказал я.

— Конечно, но что бы вы предпочли: такое дрянное отношение или доказательства и сравнительные исследования, которые не оставляют места для интерпретации? Здесь есть вопросы, которые связаны, с одной стороны, с невежеством многих иностранных и румынских «исследователей», а с другой — с государственными и геополитическими интересами, связанными с комплексным влиянием.

Кто бы мог подумать о том, что румынский язык является языком происхождения всех индоевропейцев?

Академические «концепции», которые в действительности являются настоящими догмами, очень быстро навязали и образовали своего рода барьер для правильного информирования общественности. Несколько карьерных «историков» и «лингвистов» навязали нам линию мышления и знания, которая теперь подобна печати на истине и должна быть снята. Всем «демонстрируется» превосходство великих европейских государств или культур, которые даже не рассматривают возможность того, что Первая цивилизация действительно имеет свой дом в Карпатском пространстве, на самой территории Румынии. Помимо снобизма, это также показывает некий скрытый страх перед последствиями признания такой вещи.

Только подумайте, что бы это значило для гордости и «величия» великих империй или культурных традиций; как бы правители этих народов объяснили свою национальную историю и «гордость», которые нередко служили основой для больших экономических, дипломатических и даже территориальных преимуществ? Для этих народов, в частности, признание такого факта стало бы настоящей катастрофой, крахом государственного «достоинства», неприемлемым фактом. Вот почему в большинстве случаев, но особенно в «чувствительных», историей манипулируют, лживо, в угоду гораздо большим интересам.

— Но это потребует постоянных и согласованных усилий, я полагаю. Я имею в виду, прежде всего, мистификацию вопроса разговорного языка, не говоря уже о колыбели цивилизации.

— Это проще, чем вы можете себе представить. Для этого достаточно двух-трех «компетентных» мнений авторитетных ученых, проникновения этой теории в научный мейнстрим, а затем все это быстро подхватывается и распространяется от ближнего к дальнему в нижних кругах; даже до сельской местности, через образование.

Хорошо известно, что именно в школе формируется образ мышления детей, и то, что там узнают, принимают за истину. В целом, население, занятое повседневными заботами, поглощает то, что ему подают. Идея заключается в следующем: «Забудьте об этом, эксперты знают лучше, мы не должны об этом беспокоиться». Другими словами, если «эксперты» говорят, что это так, значит, так и должно быть. Я не хочу обобщать эту ситуацию, но могу сказать точно, что в том, что касается нашей культуры, языка и происхождения нашего народа, так и происходит.

У нас есть коллеги из другого департамента, которые занимаются этими вопросами, потому что в конечном итоге все это стало вопросом национальной безопасности. Но вы знаете ситуацию в этом отношении, потому что у нас есть некоторые ссылки прямо здесь, на нашей базе. Мы подробно изучили этот вопрос и знаем всю подноготную. Вы бы удивились, узнав, какая борьба идет на этом уровне и какие интересы вовлечены.

Но я говорю не об этом, а о том, что румынский язык рассматривается как «суррогатный» результат влияний латинского, греческого, славянского, венгерского, турецкого и многих других. Если вы заглянете в любой румынский словарь, то увидите, что практически любое слово является «влиянием», «производным» от другого языка, считающегося более древним и авторитетным. Такая инверсия ценностей невероятна, но она доказывает, прежде всего, догму, о которой я говорил, а затем поверхностный анализ проблемы.

— Да, это расстраивает, но не потому, что меня это беспокоит, а потому что мистифицирована правда, и я понимаю, что часто это делалось сознательно, — сказал я. Я не перестаю удивляться, как была допущена эта лингвистическая «трансформация».

— Я сказал вам, что нужно рассмотреть возможность проведения сравнительного исследования. Рассмотрите один и тот же вопрос с точки зрения нескольких языков и влияний и придите к окончательному выводу. Но для этого нужно много работать и посвящать себя делу, стремиться найти истину. И именно здесь была и есть проблема: очень мало людей, которые проводят такие сложные, даже трудоемкие научные исследования. Вместо этого они предпочитают лень и постыдное признание «исследований», проведенных в прошлом некоторыми учеными языка и обычаев нашего народа, которые сами не являются румынами. Тогда обработка и распространение информации превращается в рутину, потому что намного легче сидеть, повторяя слова других и даже способствуя их глупости, чем изучать, искать компетентные источники и судить об этих вопросах самостоятельно, на глубокой, подлинной основе.

— Но здесь на вас также могут повлиять, — заметил я. Вас могут обвинить в субъективизме.

— Нет, если вы вернетесь к основам. Например, слово «x» встречается как в румынском, так и в немецком языке. Кто кому дал? Легко сказать, что румыны глупы и всегда отнимают у других. Именно об этом я говорил, когда имел в виду словарь. Но, очень важный элемент в структуре румынского языка, доказывает обратное, то есть истину.

— О каком элементе вы говорите? спросил я с любопытством.

— О том, что язык характеризуется двумя фундаментальными аспектами: он должен иметь собственную органичность, а также должен иметь свои корни.

— Что это значит? Что вы имеете в виду под собственной органичностью?

— Я хочу сказать, что соответствующий язык может объяснить любой элемент на основе собственных ресурсов, не обращаясь к другим языкам или влияниям. И корень всегда отождествляется с основным элементом, с чем-то первоначальным, откуда все пошло и на основе чего были образованы слова. Насколько известно, румынский язык является единственным языком, который обладает этими существенными характеристиками. Это придает этому народному языку уникальную сложность и, самое главное, он основан на собственных корнях, из которых и образовался язык. Для сравнения, во многих других современных языках, хорошим примером которых является французский, недостаточно оригинальных терминов, для выражения своих идей, именно потому, что эти языки не имеют собственной основы. Но, конечно, это замалчивается или просто игнорируется.

— То есть у них своих корней нет?

— Да, у них нет собственных корней в их языковых ресурсах. Нет тех существенных частиц, с которых началось образование семейств слов. Но в румынском языке мы их находим. Например, корень «bor», которого нет ни в одном другом языке, сгенерировал почти 500 слов. То же самое относится и к корню «ma», который, несмотря на меньшее количество образуемых слов, также очень важен. Другие случаи с таким большим многообразием не известны.

— То есть эти корни образовали слова?

— Да, корни привели к образованию как слов, так и семейств слов и эти семейства слов классифицируются по разным категориям. Эти категории связаны с непосредственной областью применения, например, переработкой или хранением. Метод исследования корней позволяет выяснить, какой язык является основным, что привело к появлению слова в том или ином языке. Таким образом, мы убедились, что румынский язык лежит в основе всех индоевропейских языков. Это действительно «поражение», но все стремятся его не замечать.

— Что ж, это вполне естественно. Они заявят, что это не тот корень для соответствующего слова или семьи слов. Вы притянули его, чтобы он стал таким.

— Они не могут этого сделать, потому что этот радикал — самый фундаментальный корень в крестьянском языке. Только народный или крестьянский язык является аутентичным. Корень «bor» означает отверстие: bortă, burtă и так далее.* Например, однако, полагают , что слово borcan, которое также означает пустое место или отверстие, пришло из болгарского языка.

— Какова семья болгарских слов и сколько у них слов, которые происходят от корня «bor»?

— Может быть, десять. В таком рассмотрении это практически не существенно по сравнению с почти 500 словами, идентифицированными в румынском языке.

* Примечание переводчика: румынское слово bortă означает дупло, отверстие, пещеру; румынское слово burtă означает живот; румынское слово borcan означает кувшин.

Ситуация даже комична: это румынское слово — и я только что привел пример — не только не происходит из болгарского, но даже наоборот, т.е. они взяли его у нас, потому что именно у нас сотни производных от этого корня. Наши крестьяне не устраивали съездов, чтобы изобретать слова.

— Должно быть видно, если не изобретение, но, тем не менее, развитие, — отметил я.

— Конечно. Развитие происходило от простых слов к сложным. Оно начиналось с односложных корней: ma, la, ta, ba и др. Поскольку объекты деятельности, вещи, предметы добавлялись к вселенной, в которой они жили и действовали, их нужно было называть, и люди того времени обычно делали это на основе того, что уже было известно. Дело было не в науке придумывания или составления слов, а скорее в вибрационной специфике этой вещи, которую древние люди ощущали гораздо яснее, чем современные.

Разница в концепции и духовности между тем временем и сейчас огромна.

— Но как объяснить разногласия**, если вы говорите, что язык не является научный процессом? – спросил я.

** Ссылка на разногласия относится к субъектно-предикатным разногласиям.

— Понятие разногласий отсутствует. Крестьяне говорят и искажают слова по своему усмотрению, ибо в румынском языке значение сохраняется. На самом деле они не произносят слов языка, потому что то, что они говорят, является словом, а не языком. Смысл языка сложнее, чем у разговорного языка, он более нюансирован, более связан со своим происхождением. Это можно объяснить только в том случае, если существует органичность самого языка, если он существует фундаментально сам по себе. То же самое касается порядка слов в предложении: в румынском языке вы можете поворачивать слова как угодно и располагать их в любом порядке, потому что в итоге смысл не меняется. Это то, чего не встретишь в других языках. Только с момента появления литературного языка появилось понятие разногласия.

— Вот о чем я хотел спросить: многие страны придумали «современный» язык вместо старого, народного. Почему это было необходимо?

— Это было совсем не обязательно. Всё дело было в интересах. Должен был существовать так называемый «общий» язык для всех жителей, составляющих нацию, потому что до этого момента на территории данной страны было очень много диалектов, и люди не могли понимать друг друга, переходя из одного региона в другой. Когда начали происходить процессы централизации государств, это создало административные проблемы, потому что было трудно координировать и быть понятыми на десятках диалектах и идиом, которые на самом деле были разными языками.

— Но у них должна была быть какая-то основа.

Конечно, была. Они имеют общее происхождение, но оно было стерто со временем, потому что диалекты не органичны, не самоочевидны, но всегда основаны на чем-то изначальном. Вот почему со временем они исчезают. Они отдаляются от первоначального состояния, которое привело к их образованию. Ни один диалект не может быть объяснен через себя, но все они объясняются друг через друга. В какой-то момент это создает проблемы, и тогда пришлось искусственно создавать так называемый литературный язык, который они официально навязывают. Я имею в виду, что вы могли говорить на своем диалекте, но вы должны были знать литературный язык. Так обстоит дело с французским языком, немецким языком, английским языком и так далее. Часто литературный язык приходилось навязывать почти силой, потому что это был «язык короля», и любого, кто не говорил на нем, не пользовался уважением.

— А как люди выучили новый язык? Например, французы. Нелегко прийти и сказать: отныне вы говорите так-то и так-то.

— Они учились постепенно. Сначала его изучал королевский двор, затем он утвердился в школах, университетах, научных кругах, а потом распространялся все больше и больше, охватывая все слои населения. Французы владеют своим новым языком всего двести лет или около того.

— Поэтому их просто заставляли учить язык.

— Известно, что греческое правительство пыталось навязать официальный язык, отличный от народного языка греков, который называется демотическим. Они пытались создать искусственный язык, кафаре́вуса, который является диалектом, который они сделали похожим на древнегреческий, чтобы узаконить себя как потомков древних греков. Они вложили огромные денежные средства для обучения людей и детей в школах, но в навязывании другого языка не преуспели. Французы добились успеха, но у них процесс шел по-другому. Они не заменили один диалект другим, они задушили нормандский язык, который тоже был диалектом.

— Ну, в нашем случае также говорят, что наш язык заменили латинским, — сказал я.

— Эта латинизация нашего языка — щекотливый вопрос для многих. Во-первых, существует латынь как язык для письма, это книжный, искусственный, выдуманный язык. Но римский народ говорил на так называемой сегодня вульгарной латыни «Latin vulgaris», который на самом деле был румынским крестьянским языком, первоначальным, первобытным языком. Местные жители римской империи даже не понимали латынь в том виде, в котором она известна сегодня, то есть письменную латынь, потому что она была создана именно для того, чтобы отделить знатных от вульгарных, богатых от бедных.

— Вот почему сейчас говорят, что «Latin vulgaris» не известен на практике, заметил я .

— Именно. Потому что на самом деле это древний румынский язык. Они не могут заявить об этом; они не могут даже представить себе этого; но в конце концов вы увидите, что эта идея придет сама собой. Иначе и быть не может, потому что это правда. Общеевропейским языком является румынский крестьянский язык. Нигде больше нет крестьянского языка; почти все семьи слов в других языках происходят от лингвистических корней румынского. Именно поэтому о нем говорят как о первобытном языке, родном языке всех индоевропейских языков.

— То есть современные языки на самом деле являются суррогатами румынского языка, сказал я больше для себя.

— Это имеет смысл, потому что в противном случае, зачем было бы создавать официальный язык, как это было в случае с греками или другими народами, о которых вы говорили, если их язык независим и имеет собственное происхождение?

— С точки зрения этнической принадлежности, сегодняшние греки не являются наследниками древних греков. Они не знают древнегреческого языка. Это все равно, что говорить на латыни в Италии. Вы ожидаете, что все вас поймут, потому что все знают, что это был официальный язык Римской империи, но люди сегодня его не знают. С другой стороны, мы, румыны, понимаем все. Мы можем общаться на всех романских диалектах. Мы владеем всеми романскими диалектами; мы также понимаем старофранцузский, на котором говорили около 1000 года, даже лучше, чем французы. Для этого им нужен словарь. Кроме того, даже сегодня в некоторых регионах Франции все еще говорят на старом румынском языке.

Все, что произошло с вторжением западной культуры, было снобизмом и витриной. Несчастье румынского народа заключалось в том, что ряд так называемых «интеллектуалов» решили адаптировать румынскую культуру и язык к культуре и языку Франции. Они попытались осуществить эту адаптацию без всякой основы, без глубокого знания истоков нашего народа и его многотысячелетней культуры, предпочитая вместо этого «современную» цивилизацию Франции, во многом подражательную.

— Сам факт того, что на территории этих стран существует раздробленность языка на многочисленные диалекты, из-за которых люди часто не могут понять друг друга, является доказательством того, что у них не было единства языка и культуры,- сказал. я. Нельзя привить то, чего не существует.

— Румыния — это единственное место в Европе, где на всей территории люди говорят на одном языке, причем на языке, который не был создан искусственно. Так было всегда. Насколько мы знаем, жители Молдавии, Олтении и Ардеала* говорили на одном языке. Где еще можно найти такую вещь? У нас нет диалектов; у нас есть акценты, но не диалекты. Везде в этом отношении катастрофа: в Германии несколько сотен диалектов, в Италии несколько тысяч, в Англии то же самое. Но все же это лучше, чем в некоторых африканских странах; там люди иногда не могут понять друг друга, переходя с улицы на улицу из-за разных диалектов. Такова реальность. Но, возвращаясь назад, я говорил вам, что здесь, в нашей стране, в районе Карпат, мы можем найти уникальное языковое единство в Европе.. Нигде больше такого нет.

* Молдавия, Олтения и Ардеал — это регионы Румынии.

— Вы имеете в виду, что в древние времена на румынском языке говорили повсюду? — спросил я, ошеломленный.

— Да, ситуация была именно такой. Я имею в виду крестьянский язык, который является первоначальным языком. Конечно, в процессе отхода от исходного языка, многие лингвистические элементы постепенно изменились, но даже несмотря на это, почти везде можно было легко понять друг друга, говоря на румынском языке. На колонне Траяна видно, как римляне приходят и разговаривают с даками, но без переводчика, они говорят свободно. Таким образом, в Европе у них был единый язык. Овидий говорил о гетах, то есть о наших предках, что они были немного глуповаты, потому что он приходил и говорил с ними, а они все время смеялись. На самом деле, даки в то время очень хорошо понимали то, что он говорил, но смеялись над его невнятной речью по сравнению с родным языком, на котором они говорили. Позже Овидий, похоже, осознал это и написал несколько стихов на гетском языке, но они не сохранились.

— Невероятно, как это единство языка сохранялось так долго! — сказал я.

— По мере удаления от этого центра всё: язык, культура, люди — становится всё более разрозненным. Только здесь он есть и остается унитарным.

— Значит ли это, что если я окажусь во времена даков или Стефана Великого, то смогу найти общий язык с людьми того времени?

— Я говорил вам, что если вы говорите на крестьянском языке, как знают и говорят наши настоящие крестьяне, у вас есть хорошие шансы. Но никаких «уикэндов» и никакого «фастфуда», — пошутил Цезарь.

— Что это значит? Что то, на чем мы говорим сейчас, больше не является исконным румынским языком? Это другой язык?

— Вовсе нет. Конечно, некоторые языковые конструкции изменились со временем, но о языке следует судить не по этим формам, а по его корням, которые придают смысл словам. Они не меняются. Именно в этом и заключается отличительная особенность румынского языка: он сохранил свои собственные ресурсы, из которых возникли семьи слов, но что-то в этих словах, их корень или радикал, как я уже говорил, остался неизменным, и именно это позволяет вам понимать других людей в любой части континента, даже если прошли тысячелетия

— Прекрасно, но эти корни могут быть подвергнуты лингвистическим трансформациям, так что их станет трудно или вообще невозможно распознать, — возразил я.. Это возможно.

— Этого не произошло с румынским языком. Он не только сохранился на протяжении тысячелетий в своем первоначальном виде практически без изменений, но даже небольшие изменения, присущие переходам на протяжении тысячелетий, настолько малы и происходили так медленно, что практически незначительны. Например, некоторые более твердые согласные превратились в более мягкие.

— Почему? — спросил я с любопытством.

— Потому что румынские крестьяне, истинные носители оригинального языка, имели тенденцию со временем изменять некоторые слова, ослабляя согласные. Например, s — это дополнительное усилие для произнесения; легче произнести ş, чем s. А почему b превращается в v? По той же причине: потому что это легче произнести. Если вы поедете в сельскую местность, вы довольно часто услышите şă aive, вместо să aibă.*

* Оба слова означают «иметь».

Аналогичным образом, «blahi», как их первоначально называли в раннем средневековье, позже превратились «вj vlahi», что означает жителей юга нашей страны. Кроме того, существуют хорошо известные инверсии букв, особенно в начале слов. Но все это вовсе не базовые изменения, а скорее внешние изменения формы. То же самое относится и к некоторым способам выражения. Все они носят поверхностный характер, они не затрагивают сути языка, его корня. Это как если бы со временем вы покрасили свой дом в разные цвета, может быть, добавили еще одну арку, снесли еще один сарай, но само здание осталось на своем первоначальном фундаменте. Вы узнаете его независимо от того, какого он цвета и какие небольшие изменения вы внесете в его внешний вид.

— Но они внесли изменения в фундаментальные глаголы, — напомнил я ему. Например, они заменили sînt (что означает «я есть/мы есть») на sunt (также означает «я есть/мы есть»). Будет ли это иметь серьезные последствия для языка?

— Вовсе нет. Они сделали это, чтобы стать ближе к латыни. Это формы, введенные для того, чтобы легче было обслуживать политические интересы. Например, коммунисты убрали sunt и ввели sînt, потому что в то время язык должен был быть более похож на славянский. Но в Ардеале (широко известной как Трансильвания) и Молдове говорят «îs», что является сокращенной формой «sînt». Жители юга страны, и здесь я имею в виду некоторых городских жителей, говорят «sunt» из снобизма, чтобы показать, что они произносят его правильно. На самом деле, это нонсенс, потому что мы никогда не сможем использовать «us» как краткую форму sunt, потому что никто не поймет, что вы имеете в виду. Но вы понимаете «îs», которое является сокращением от «sînt». К сожалению, вы видите, что предпринимаются определенные усилия — признаться, бессодержательные — по изменению нашего собственного языка, который является источником других разговорных языков, когда на самом деле именно они должны быть изменены, чтобы быть близкими к нему.

— Ну, усилия в этом отношении были предприняты всеми, кто приходил сюда; но вы правы, они, кажется, не достигли многого, — заметил я.

— Не то чтобы они не достигли многого, они не достигли ничего, — язвительно заметил Цезарь. Через эту страну прошли десятки варварских народов, которые уживались с нами на разных этапах нашей истории; каждый из них пришел со своим языком и культурой, более или менее рудиментарной. Однако, как признают даже некоторые враждебно настроенные к нам иностранные авторы, эти народы впоследствии исчезли, не оставив ничего от своего языка и культуры. Румынский язык — или валашский язык, как он был известен — не заимствовал у них слов, хотя он всегда находился в контакте с языками этих народов. Например, нет ни одного венгерского слова, которое было бы распространено в румынском языке. За 800 лет оккупации Австро-Венгерской империей абсолютно ничего из венгерского языка не удалось навязать нашему языку. Во время Второй Мировой Войны это бесило венгерских солдат, потому что они говорили по-венгерски, а румыны не знали, как им ответить.

То есть, они что-то понимали, но им так и не удалось заставить их говорить по-венгерски, перенять их язык, хотя они так долго находились под оккупацией. И это был уже 1940 год. В таких условиях, как вы можете думать, что романизация даков могла быть возможна всего за 160 лет, как это подтверждает история?

— Австро-венгры упорно пытались в течение 800 лет и потерпели неудачу.

— Дело в том, что необразованные люди, призванные быть солдатами, не смогли заставить румынских крестьян изменить свой язык, заметил я. Без словарей, без школьного образования, без всего, как заставить их отказаться от своего языка?

— Но даже если бы они это сделали, оказалось, что они не преуспели, — ответил Цезарь.- А это говорит о том, что у них нет собственной органичности языка, в то время как у румынского она есть. Вот почему румынский крестьянин никогда не чувствовал и не чувствует сейчас необходимости менять свой язык, потому что в нем есть все основы и ресурсы; ему не нужно ничего заимствовать из другого языка, чтобы выразить себя, потому что у него уже есть все в его собственном лексиконе. Когда вы сыты, сколько бы вкусной еды вам ни предложили, вы не захотите больше, потому что вам это не нужно.

— Действительно, наш язык не изменился ни при римлянах, ни позже, при любой другой оккупации. Но можно привести аргумент, что нас здесь не было, поэтому им нечего было менять.

— Но кого же тогда завоевали римляне? Латиноязычные хроники называют их даками; грекоязычные хроники называют их гетами, от «get», что означает земля, т.е. «те из земли». На самом деле это означает «крестьянин», что означает «человек земли, земной человек или гетянин». Как говорится: «get-beget», что означает «истинный». «Beget» — порождать. Когда мы используем это выражение, мы даже не думаем о гетах; это просто выражение «порождать истину», то есть истинный,

— Ну, можно сказать, что те геты исчезли, а мы — другой народ, выдвинул я известную гипотезу.

— Это невозможно, потому что язык остался прежним и сохранил ту свою первоначальную структуру, как на нем говорили крестьяне. Поэтому мы имеем невероятную языковую преемственность, передающуюся на протяжении тысячелетий. Даже если мы рассмотрим возможность того, что римляне пытались навязать латынь, хотя я сомневаюсь в этом, они явно встретили сопротивление; но это их и не интересовало. Их вполне устраивало конфисковывать пшеницу, забрать золото даков и уйти. О большем и речи быть не могло, потому что иначе они оставили бы глубокие следы в нашей культуре и традиции. А это не так. Кроме того, римляне не прилагали аналогичных усилий для культивирования своего языка в любом завоеванном ими регионе. Они приходили, ставили крепости и говорили: «Дайте денег!». На первом этапе они убивали, на втором — грабили, а на третьем — расселяли. Конечно, это видение может показаться несколько суровым, но все же по сути — это процесс завоевания, а это включает в себя войну, насилие, навязывание, грабеж.

Вы не можете завоевать мир и в то же время говорить, что вас пригласили сделать это по собственной воле, получая все почести и богатства. Поэтому они не могли изменить язык даков. И это относилось к оккупированной территории, то есть в седьмой части Дакии, а не трети как обычно утверждают, чтобы придать аргументам больший вес. Как тогда мог измениться язык свободных даков на остальных частях территории?

— Но на каком языке они говорили?

— Конечно же, на румынском, исконно крестьянском языке. Они находились на одной территории. Так называемый дакийский или гетский язык на самом деле был румынским языком. Они были румынами, как говорится, с начала времен.

— Действительно ли они так себя называли: румыны? Они знали, что говорят по-румынски?

— Наши крестьяне говорят: «наш румынский язык», но в хрониках говорится что эти люди говорили на римском языке. В латинском и греческом языках буквы

î, â, ş, ţ и ă не могут быть транскрибированы, поэтому они писали «римский». Возможно, они были разделены на общины и на региональном уровне они называли себя «люди из Олтении» или «люди из Валчи» или как-то иначе.* Но язык, на котором они говорили, был один, потому что в целом в Карпатском регионе их воспринимали как единый народ: даки или геты. Потому что слова дакийский, гетский или румынский означают одно и то же. Румыны всегда считали себя представителями одной расы, одной «матери», независимо от того, называли ли они себя даками или гетами в древности, или трансильванцами и молдаванами в более позднее время.

* Примечание переводчика: На румынский язык эти выражения переводятся как отдельные слова. Олтения — регион в Румынии. Валча — уезд в Румынии, исторически известный, в частности, находками, свидетельствующими о жизни человека 2 млн. лет назад и найденными там дакийскими и римскими цитаделями.

— Как общеизвестно, румынская нация сформировалась в результате романизации, — сказал я, — хотя теперь я ясно понимаю, что такая историческая перспектива нелогична».

— Я говорил вам, что романизация невозможна. Румынский язык не является неолатинским языком. Кроме того, им нечего было менять, потому что на уровне народа римляне говорили на одном языке, то есть на румынском. И если я говорю вам эти вещи, вы должны знать, что я не от себя их говорю, а потому что уже есть много исследований и ссылок по этому вопросу, которые подтверждают истину. Просто всё ещё существует сильное противодействие из-за предрассудков и особенно политических интересов, что приводит к тому, что вся эта информация, существенная для нашей идентичности как румынского народа, не известна широкой общественности, особенно для того, чтобы не «беспокоить» то или иное государство. Есть и другие интересы, но сейчас нам не нужно в них углубляться.

Продожение здесь

Источник

Рубрика: КНИГИ