СЕКРЕТНЫЙ ПЕРГАМЕНТ
Раду Синамар
Глава 5-6
Массив Шуряну
Золотой Зал Собраний
Видя, что я молчу, рассматривая фотографии, Цезарь объяснил:
— Почти невозможно представить, что здесь находится. Даже у нас возникли трудности в этом направлении, поэтому мы сделали всё возможное, чтобы заново обнаружить вход. Но на первый план вышли другие соображения, о которых я вам уже говорил. Профессор Константин рассказал мне, что когда он ступил на чистое золото, когда он увидел себя окруженным повсюду только этим металлом — на полу, на потолке, на боковых стенах, — как будто это был камень, на него снизошло чувство необычайной чистоты, нежности и даже святости. Он не смог бы лучше объяснить сильные эмоции, которые вторглись в его сердце.
В то же время, сказал он мне, атмосфера стала плотнее, воздух «сильнее», но это не затрудняло его дыхание. Несмотря на всю свою зрелость, опыт и мужество, профессор чувствовал себя подавленным. Эмоции, своего рода «психическое давление», которые он ощутил там, интуитивное понимание колоссальной важности этого места, это заставило его затрепетать и захотеть вернуться. Он также подумал о мальчике, который побледнел от страха. Но тут голубой свет с отражениями, похожий на воду, который появился перед ними на небольшом расстоянии, по его мнению, около 100 ярдов, заинтриговал его еще больше, и он все же решил идти дальше. Но когда они пошли дальше, произошло очень странное явление: интенсивность света увеличилась, и они почувствовали, что идут со всё большим трудом. Он повторил, что у него появилось странное ощущение, как будто воздух становится гуще.
— Оказывало ли это на него физиологическое воздействие? — спросил я.
— Он ничего не сказал об этом. Но я думаю, что нет, так как он продолжал идти и нормально дышать. Земля была относительно неровной, но золото покрывало всё. Он не мог определить толщину слоя, но, судя по ощущениям, он должен был быть очень толстым. В какой-то момент, благодаря увеличению интенсивности голубого света, он начал лучше ощущать структуру широкого коридора. Он мог видеть, хотя и довольно смутно, что коридор продолжает свою куполообразную, высокую, величественную форму, но затем различил на стенах по обе стороны какие-то высокие образования, похожие на огромные плиты, которые, как он видел, каким-то образом врезались в стены коридора. Как он сам мне сказал, это было началом конца коридора.
Слушая Цезаря, я и сам начал волноваться, не понимая толком, почему. Возможно, изучение всех подробностей в сочетании с просмотром фотографий, сделанных в том самом месте, породило во мне особую трепетную чувствительность. Это было состояние души, тонкая эмоция, которая сближала меня с этими событиями.
Оставалась также загадка исчезновения двух человек, которые имели доступ к этому месту. Цезарь не назвал причину. Он позволил событиям в своем рассказе развиваться постепенно, давая мне возможность следовать вместе с ним. Вскоре я с большим удивлением узнал, что произошло.
Видимо, профессор и мальчик нерешительно шли вперед, им всё больше и больше помогал мощный голубой свет, который становился всё сильнее и сильнее. Им больше не нужны были фонарики. В пещере появилась чарующая иллюминация, похожая на воду, имеющая невообразимо красивый блеск. Весь интерьер был освещен чарующе в воде и искрах невообразимой красоты.
Я как раз прочитал часть показаний профессора, который довольно сильно настаивал на этом описании, из чего я заключил, что происходившее произвело на него сильное впечатление. Я мог только представить себе феноменальное воздействие такого зрелища на его психику и психику мальчика. Профессор Константин сказал, что в этой последней части коридора, вплоть до его конца, который он теперь видел с большей ясностью, его свод дугообразно поднимался вверх, становясь огромным, чем-то похожим на купол свода. Он оценил его высоту в 3-3,5 метра, возможно, больше. Тогда же ему открылась тайна фигур, которые еще недавно казались ему нечеткими. Примерно в 20-25 метрах от огромной стены в конце коридора он увидел по обе стороны по три троноподобные колонны, которые окружали параллелепипед, расположенный в центре. Шесть тронов были сделаны полностью из чистого золота и казались инкрустированными в землю. Они были аккуратно вырезаны, хорошо отполированы и имели высокие спинки, превышающие высоту два метра. По сути, у них не было ножек или других элементов, но они очень напоминали букву «L», с той лишь разницей, что основание сиденья было очень толстым, почти метр в высоту. Это были очень внушительные золотые конструкции, массивные, но совсем не грубые. Их линии были простыми, но пропорции идеальными.
Все шесть тронов были одинаковыми: три слева и три справа от прохода, симметрично расположенные, идеально обращенные друг к другу. Между ними и боковыми стенами нефа* было расстояние около 1,5-2 метров. В центре находилось что-то вроде стола, который на самом деле представлял собой сплошной золотой параллелепипед, похожий на некое плато, которое, вероятно, служило столом. Он был отполирован и идеально прилегал к бокам тронов. На самом деле это был массивный золотой блок, имеющий форму параллелепипеда, с высотой, равной большей стороне тронов, и длиной, равной расстоянию, на котором они располагались. Весь этот ансамбль был совершенно симметричным и завершался в конце стола седьмым троном, большим, чем остальные, который, в некотором роде, председательствовал над «собранием».
* Неф, или кора́бль (фр. nef, от лат. navis — корабль) — вытянутое помещение, часть интерьера (обычно в зданиях типа базилики), ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов.
Седьмой трон, расположенный перед меньшей стороной стола, в конце коридора, он был обращен к человеку, который проходил через коридор. Меньшая сторона его сиденья была такой же, как и у других тронов, но спинка была намного выше, достигая, по словам профессора, высоты трех метров. Его форма также отличалась: это уже был не параллелепипед, а напоминал сечение усеченного конуса с большим основанием в верхней части.
Весь ансамбль, поражающий своей массивностью, но также и простотой, представлял собой совершенную гармонию, вызывая уважение и торжественность. По мнению Цезаря, это сооружение могло быть не чем иным, как своего рода «Залом Совета» для шести человеческих существ, вероятно, верховных жрецов, под председательством седьмого человека, который, очевидно признавался как высокодуховное существо. Но что совершенно поразило профессора, так это ансамбль огромных табличек выгравированных на стене коридора, которые он издалека принял за плиты. На самом деле это были гигантские панели, также имеющие форму параллелепипедов, расположенные симметрично позади каждого трона, по три с каждой стороны. На самом деле оказалось, что они были вырезаны прямо в стенах нефа, немного выступая, как огромные плиты, более высокие, чем троны, проложенные ровно до высоты спинки седьмого трона. На их идеально отделанной поверхности был выгравирован текст, состоящий из тысяч неизвестных символов и знаков, Знаки были выгравированы очень четко и упорядоченно и почти полностью покрывали таблички, за исключением своеобразного бордюра с каждой стороны, размером около десяти сантиметров.
Насколько он был в состоянии определить, профессор предположил, что выгравированные знаки, которые несомненно, представляли собой какую-то письменность, отличались от тех, которые он видел ранее в коридоре, возле небольшой платформы («ложа») на земле. Цезарь сказал мне, что согласно результатам анализа, проведенного престижными международными институтами, с которыми сотрудничал наш отдел по этому делу, это была совершенно неизвестная письменность. Более того, специальные графические анализы показали, что письмена на огромных панелях были еще более древними, чем неизвестная, найденная профессором ранее.
Характер этих знаков, их последовательность и то, как они были составлены, свидетельствовали об очень продвинутом уровне владения письменностью. Линии были идеально параллельны и довольно широкими, а высота знаков оставалась одинаковой на всей поверхности плиты. Усилия, затраченные на их нанесение на плиты, казались поистине поразительными, и никто не знает, как это было сделано, тем более что все плиты были изготовлены цельно в горной стене. Скорее всего, в этих текстах либо излагалась история этого места и его истинное значение, либо упоминался обладатель каждого из шести тронов, давалась какая-то информация о нем.
В огромном зале доминировала седьмая табличка, самая большая из всех, инкрустированная в заднюю стену нефа за троном правящего жреца. Как описал профессор, а затем и я лично увидел это на единственной фотографии всего ансамбля,- эта плита была гигантской, около 10-12 метров в высоту и около четырех метров в ширину. Выполненная с основанием на определенной высоте над землей, она величественно доминировала над панорамой, возвышаясь своей вершиной почти на три четверти высоты свода. Плита была сделана по той же простой концепции, как и остальные шесть, но была гораздо больше и внушительнее. Однако на ней не было выгравировано никакого текста, только диск гигантского солнца, от которого исходило множество лучей, направленных к краю поверхности прямоугольника.
Это изображение, которое, несомненно, является важным символом того, что там происходило, было грандиозным и, благодаря своей силе и величию, царило над всем Залом Собраний, находясь над главным троном ведущего жреца. Насколько я мог убедиться на впечатляющей фотографии, сделанной профессором, впечатление усиливалось еще и сказочным голубым светом, который возвышенно сочетался с сиянием окружающего золота. Судя по фотографии, нельзя было судить об источнике этого света, но в любом случае он исходил откуда-то с земли позади главного трона. Будучи частично скрытым внушительной массивностью трона и его спиной, во всем зале он (голубой свет) выглядел лишь как эффект.
— Именно здесь произошла самая трудная часть, та часть, которая потрясла всё, — сказал Цезарь. Даже сейчас, спустя столько лет, мы понимаем не больше, чем тогда. Скорее всего, это была можно сказать, конечная точка путешествия, в которой осуществляется своего рода преобразование пространства и времени, совершаемое способом, совершенно недоступным для обычного понимания. Как оно там возникло и почему, — никто не знает. Одной из идей для понимания может быть связь, которую мы недавно наблюдали в антарктическом инциденте, когда Космический Маяк сигнализировал о таком пространстве, но как это понять? Это похоже на какой-то космический узел, связанный с чем-то на спутнике Юпитера — Европе. Возможно, большая планета тоже имеет ко всему этому какое-то отношение, но кто знает какое? Очевидно, что ответ есть, потому что есть физические доказательства: Космический Маяк, сигналы, это место, ориентир на Аляске, проекция с Европы, но почему всё это существует и каковы реальные последствия — большая загадка. В любом случае, имеет место необычайное сосредоточение энергии, не только космической, но и духовной. Именно здесь могли быть приняты важные решения, именно здесь Существа достигли очень высокого уровня духовной эволюции. Мы даже не знаем, откуда взялась надпись на плитах; она очень древняя, но насколько древняя? Затем — сильный энергетический блок, который не позволяет мне прощупать данные об этом в Хрониках Акаши с помощью машины времени в Бучеджи. По сути, мы ничего не знаем.
Я был поражен всем, что увидел и узнал: Цезарь показал мне последнюю фотографию, сделанную профессором Константином, с перспективы на пространство в полу за главным троном, с правой стороны.
Фото показывало пустое пространство (в виде колодца) в форме эллипса на уровне земли, отмеченное по краям небольшим бордюром. Профессор сказал, что по длинной оси эллипс составлял около двух метров, а по короткой оси — около полутора метров.
— То, что там находится, относительно трудно представить даже для открытого ума, — проговорил Цезарь. Профессор рассказал мне, что когда он подошел к тому месту и посмотрел вниз (в пространство), то почувствовал, что теряет сознание. И он даже потерял сознание на несколько секунд; он упал, но быстро пришел в себя.
— Что же он увидел, что произошло? — нетерпеливо спросил я. По фотографии я не мог определить, что там было, потому что она была сделана с определенного расстояния и под острым углом. Да и освещение было не очень хорошим. Однако я отчетливо видел что-то очень темное с блестками. Цезарь объяснил:
— Заглянув в это пустое пространство, профессор увидел другую вселенную. Он сказал мне, что это было похоже на то, как если бы он смотрел через иллюминатор космического корабля на окружающий космос. Он мог видеть черное космическое пространство и блеск звезд. Разница была в том, что соответствующего «иллюминатора» на самом деле не существовало, но доступ был свободным, как к колодцу. Внизу, чуть сбоку, он заметил большую планету с образованиями, похожими на земные, если смотреть из космоса.
Размер этой планеты был сравним с размером Земли, если смотреть с Луны. Разница заключалась в цвете планеты, в котором голубой сочетался с различными оттенками желтого и оранжевого.
— Но разве вы не сказали, что он потерял сознание? — спросил я, ошеломленный тем, что узнал.
— Он упал в обморок, как только увидел эти первые изображения, так он мне сказал. Он также оценил, что пробыл в таком состоянии всего несколько секунд, а когда очнулся, увидел, что мальчик стоит прямо перед ним, на краю этого эллипса и гипнотически смотрит вниз на планету. Затем профессор увидел нечто вроде сияющей воронки, которая поднималась из точки на планете по направлению к месту, где они стояли. Тогда он сильно испугался и сделал несколько шагов назад.
Он не понял, что произошло в тот момент. Далее он добавил, что не уверен, что помнит всё, что там произошло. Он уверен только в том, что свет становился всё ярче, переходя в белый, и что в какой-то момент поверхность эллипса стала очень яркой.
Затем он увидел, как мальчик просто переступил порог и исчез сквозь него. Сразу же после этого свечение стало уменьшаться в интенсивности, и профессор приблизился к краю пустого пространства. Он наблюдал, как образовавшаяся «воронка» отступила в сторону по направлению той самой прекрасной планеты, и окружающая вселенная снова стала тихой.
— Как долго профессор оставался так? — спросил я, желая услышать продолжение.
— Он точно не знает. Он сказал, что в какой-то момент он снова увидел яркий вихрь, поднимающийся от планеты в его сторону, и он тогда испугался, встал и побежал обратно к выходу.
Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы выйти наружу, прямо к месту археологических раскопок. Из последних сил он побежал в деревенский полицейский участок и попросил поговорить со связным SRI (службы разведки) в Бухаресте, который курировал раскопки и находки. Ему сказали оставаться там, но никому ничего не говорить о том, что он видел. Они прибыли очень быстро вечером того же дня. Агентов было трое, и они были очень подозрительны. Профессор сразу же привел их на то место.
Неизвестно, как это произошло, но один из них исчез так же, как и мальчик. Профессор вкратце описал мне те последние минуты перед тем, как вход был опечатан, потому что мне предварительно позвонили, что за ним приедут из Бухареста, и я должен был очень быстро и кратко расшифровать записанные на пленку показания. Поэтому я предпочел его поверхностную, но исчерпывающую версию подробной, но неполной. Я надеялся, что после этого все уляжется и у меня будет доступ к новым, более детальным показаниям профессора. Я не мог знать, какое решение примет CSAT.
Такова была ситуация. Хорошо, что ситуация не осталась полностью неизвестной. Агенты вышли и, чтобы избежать любого контакта с кем-то, кто мог бы раскрыть это место, они оставались у входа всю ночь. На следующий день они позвонили в Бухарест, и сразу же приехал специальный представитель и был ошеломлен ситуацией, приказав немедленно опечатать и перекрыть вход. Но я уже говорил, что с другой стороны, возможно, так было бы лучше.
— Возможно, они думали, что позже вернутся из Бухареста более подготовленными и с точными приказами, предположил я. К тому времени они могли только запомнить местоположение.
— Они так и думали. Но они не предвидели аварии, в которой все они погибли.
— Это похоже на своего рода «самосохранение» судьбы.
— Они позволили только водителю бетономешалки приехать и помочь им запечатать вход. Когда они снова зашли в атриум, водитель, видимо, не послушал их и с любопытством пошел за ними. Они встревожились, когда услышали, как он начал кричать; он вошел с факелом и был потрясен, когда достиг золотой жилы. С этого момента они не могли найти с ним связь. Они быстро выбрались наружу и заделали вход бетоном, как могли, проработав почти весь день. Они попросили двух деревенских полицейских помочь им охранять доступ к дороге и окрестностям, но не позволяли к ним приблизиться.
Профессор сказал, что они держались на расстоянии не менее 300-400 метров. Затем они высадили профессора в полицейском участке и уехали той же ночью в Бухарест. По дороге они попали в трагическую аварию. Цезарь остановился, сделав короткую паузу.
— Теперь вы знаете практически всё о том, что там произошло.
Я посмотрел на часы: было почти два часа ночи. Я чувствовал себя так, словно все успокоилось, внутри было тихо и безмятежно. Я поблагодарил Цезаря за тот незабываемый вечер, который никогда не исчезнет из моей памяти. Я был глубоко тронут и ясно почувствовал, что некое понимание проникло глубоко в мое сердце. Мою душу охватила таинственная потребность уйти в себя, спокойно подумать о загадке предков этого народа, об их связи с тем, что было обнаружено в горе Шуряну. Какие невидимые влияния наполняют наши души из неизмеримых далей космоса?…
Мы вышли в пустынный двор.
Прохладный горный воздух охлаждал мое разгоряченное лицо, а шелест леса нес меня дальше на крыльях чувствительного воображения. Шепот горы мягко плыл к небу, пробуждая неведомую и глубокую память народа этих равнин. Я смотрел на звездное небо с загадочными искрами, испытывая ностальгию по забытым началам и божественным мирам, которые живут в наших сердцах..
КОНЕЦ КНИГИ
Продожение здесь
Views: 30