ТАЙНА ЕГИПТА: ПЕРВЫЙ ТУННЕЛЬ
Раду Синамар
Глава 5-5
Тайна Раскрыта
Временной опыт
— Была группа примерно из пятнадцати человек, которые знаками обсуждали очень важную тему; однако один из них, казалось, обладал непререкаемым авторитетом, потому что он говорил чаще всех, а все остальные очень внимательно слушали. Благодаря интуитивному сопереживанию я понял, что это был Иисус. Это знание приходит спонтанно, как нечто естественное. Но еще более удивительно то, что я понимал, о чем они говорили; я понимал смысл произносимых предложений, не обязательно слов, как будто это была телепатическая передача. Когда я понял это, я был очень счастлив, потому что тогда у меня появился прямой доступ к словам Иисуса, к реальным учениям, которые он адресовал тем, кто следовал за ним. Многие из этих учений со временем были скрыты или изменены в соответствии с определенными интересами, которые не имели ничего общего с духовностью.
— Я также исследовал этот вопрос, потому что мне было интересно узнать больше о некоторых неортодоксальных взглядах тех времен, сказал я. В библиотеке Элинор я нашел несколько очень актуальных работ, которые основаны строго на некоторых свитках, содержащих христианские тексты, считающиеся церковью апокрифичными. Должен сказать, что, несмотря на мои первоначальные сомнения, я должен был отметить справедливость проведенного анализа и научных наблюдений. Я пришел к выводу, что ни в коем случае нельзя игнорировать некоторые факты и свидетельства того времени.
— И я могу заверить тебя, что ты абсолютно прав, потому что я как незримый свидетель следил за некоторыми событиями того времени, рассказал мне Цезарь. Совсем другое дело — читать тексты, описывающие те времена, а канонические Евангелия охватывают лишь небольшой процент того, что происходило. Чувства, которые я испытывал, были переполняющими и часто драматичными. Скажу тебе честно, я никогда не чувствовал такого эмоционального заряда; все вибрировало в воздухе, наполненном ощущением счастья, совершенно отличного от мирского. Казалось, что люди переживают новое измерение своего существования, они находились в своеобразном «опьянении» душевными состояниями. Многие из тех, кто последовал за Спасителем, я говорю тебе сейчас с предвкушением, были настолько преображены и упоены, что я часто видел, как они плакали, казалось бы, без причины, но в то же время улыбались от счастья. Это было очень удивительно; это чувство передалось и мне, и оно значительно усилилось в присутствии Иисуса. Толпы людей, следовавших за ним, были невелики, потому что население тоже было небольшим, но, по крайней мере, когда они слушали его, эти человеческие существа были полностью захвачены состоянием эмоций и любви, с которыми я редко сталкивался. У меня самого было впечатление, что в эти моменты местность как будто полностью очищалась и как-то неуловимо «возвышалась». Это очень трудно выразить словами, но общая идея такова, что там происходило нечто поистине божественное. И эти люди, хотя и очень скромные по своему социальному статусу, переживали поистине возвышенные моменты. Я даже много раз замечал, что они сами были поражены исступлением своего внутреннего состояния и спрашивали друг друга, чувствуют ли они то же самое. Однако я видел и людей более высокого социального ранга, чье материальное благополучие можно было заметить по одежде, которую они носили, и по слугам, которые их сопровождали. Обычно эти люди оставались немного более сдержанными, но даже они были исполнены глубокого благочестия, отказываясь от гордости или презрения в такие моменты. Молчаливые и устремленные внутрь себя, они слушали Иисуса с выражением тоски и даже какого-то внутреннего сожаления. Возможно, в некоторых из этих людей произошла радикальная внутренняя, духовная трансформация, так что они изменили свою прежнюю линию жизни.
— Но как Иисус говорил с людьми? спросил я, также тронутый услышанным. Как он себя вел? Был ли он среди них?
— Я видел, как он выступал в толпе, но обычно он предпочитал быть впереди людей, видеть каждого, особенно когда их было много. Впечатление было ошеломляющим, я никогда не видел ничего подобного. То, что сказано в Библии, — лишь бледная картина того, как он проявлял себя; насколько я знаю, его образ не был передан, как и феноменальное божественное излучение, которое он распространял над людьми. Конечно, это тонкие нюансы, и очевидно, что больший акцент был сделан на фактической последовательности, представленной даже в искусственном виде. Но скажу тебе, эти моменты были действительно впечатляющими. Как человек, Иисус не был высоким, я не думаю, что он был выше 1м 70 см, и поэтому вы часто не могли разглядеть его в толпе. На самом деле, у нас была возможность убедиться в этом на голографических записях в Проекционном зале. Как и все другие мужчины скромного состояния, он носил очень длинную рубашку, длиной до щиколоток, из довольно грубой ткани; она была расстегнута на груди и иногда стягивалась вокруг талии шнуром из того же материала. Рукава были очень широкими и немного короче запястий. Иногда он надевал под нее другую, гораздо более тонкую белую рубашку, но чаще не носил ее; я видел его голую грудь и темно-каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам и по его коже.
На большинстве изображений в христианской иконографии, Спаситель носил бороду. Впрочем, почти все мужчины того времени носили бороды. Однако в других проекциях, которые я делал в то же время, я с удивлением обнаружил, что его волосы были другого размера, и я понял, что время от времени он брился.
— Да, я заметил, что это не очень похоже на эристические споры (диспуты) в наших церквях, — сказал я, косвенно ссылаясь на голографические проекции, которые я видел два года назад.
— Не существует практически никакого физиогномического сходства между христианскими статуями или живописными изображениями Иисуса и реальным Иисусом. Я не смог определить ни одного, кроме того, что тело было не очень энергичным, а скорее довольно худым. Если бы я взял в качестве единственного ориентира иконографические изображения, на которых он был изображен, то я бы не смог опознать его среди других людей, потому что его черты лица отличались от тех, что были изображены на иконах. Например, его нос был немного шире по направлению к ноздрям. Вы сразу замечали высокий открытый лоб над четко очерченными бровями, но больше всего поражали глаза; я могу сказать, что они были необыкновенным магнитом его сущности для каждого, кто подходил к нему, чтобы поговорить с ним. У него был такой глубокий взгляд и такое живое выражение в глазах, что почти все без исключения, кто подходил к нему, чтобы поговорить, становились очень эмоциональными и часто даже начинали плакать без видимой причины. Я заметил, что в таких случаях Он часто не поднимал их с земли, где люди оставались со слезами, текущими по щекам, но терпеливо и очень искренне ждал, когда они придут в себя. А когда они поднимались, он излучал такую доброту, что мало кто говорил; большинство уходило с выражением счастья и довольства на лице, которое намного превосходило все остальные неприятности. Он говорил довольно редко, но очень сжато, по существу. Я воспринимал смысл его слов интуитивно, как будто находился среди других людей, знающих этот язык, и действительно слышал некоторые притчи из Евангелий. Только они не были произнесены в той последовательности, которая представлена в этих текстах, потому что часто ему задавали вопросы, даже когда он говорил, и вообще вокруг было довольно шумно; люди постоянно приходили и уходили, было много маленьких детей, также вокруг были домашние животные, потому что многие, кто сопровождал его в течение длительного времени, брали с собой своих коз или овец. Сначала была определенная суета, но со временем я заметил, что близкие ему люди начали организовывать себя немного лучше; правда, они делали это несколько примитивно, но все же порядка было немного больше. Среди прочего, я стал свидетелем притчи о сеятеле; на самом деле Иисус говорил о ней гораздо больше, и даже в два этапа. Хотите, я скажу вам, в какой момент он был вдохновлен представить ее? Я быстро кивнул, будучи во всеоружии глаз и ушей.
— К нему пришла женщина, которая, как я предполагаю, была одной из аристократок того времени. Она пожаловалась ему, что некоторые из ее сыновей, пользуясь своим положением при дворе короля, делают много зла, и бедная женщина почти все время страдает из-за этого. Только ее дочь помогала и поддерживала ее, но она не была верующей. Женщина не понимала, где она ошиблась, ведь она регулярно ходила в храм, приносила жертвы и молилась за своих сыновей, но у них все равно была очень беспорядочная жизнь. Мы видели, как Иисус долго молча смотрел на женщину, а затем спросил ее, не пришла ли она туда с кем-нибудь из своих сыновей или даже с дочерью. Женщина пришла туда одна, никому, не сказав об этом. Тогда Иисус начал давать ей советы, говоря, что ее молитвы стоят гораздо больше, чем жестокие ссоры, которые почти ежедневно происходили в семье и от которых ей лучше отказаться. Женщина посмотрела на него в ужасе, потому что ничего не сказала об этом, а затем начала плакать, понимая, что мужчина перед ней оказался намного более значительным, чем она себе представляла.
Тогда она позвала, и пришел слуга, принесший в подарок от нее мешок муки и мешок еды. Я верю, что это был момент божественного вдохновения, который вызвал в Иисусе импульс рассказать притчу о сеятеле. Сначала я увидел, что он смотрит на мешок с мукой, а затем, по тому, как он двигался и готовился говорить, я понял, что он уже знает аналоговую нить, которую собирается выразить в рассказе. Он начал излагать притчу, но вскоре там появилась группа римских солдат на лошадях; я понял, что Иисус знал их предводителя. Они отошли дальше к краю, чтобы поговорить, и я видел, как римлянин показывал ему какие-то бумаги с печатями. Поскольку уже стемнело, люди начали расходиться и не стали ждать возвращения Иисуса, чтобы продолжить притчу. Только спустя долгое время, я думаю, две или три недели спустя и в совершенно другом месте, когда там были только близкие ему люди и еще несколько человек, ему напомнили о той притче, которую он начал рассказывать, и попросили продолжить ее. Иисус заметил, что он прекрасно помнит, что хотел выразить в этой притче, но, возможно, тогда она была не для многих, а для немногих. Он добавил, что сам факт того, что люди разошлись, не дождавшись его возвращения для продолжения истории, лишил их скрытого, но драгоценного плода, в некотором смысле подчеркивает, что то, что произошло тогда, было сродни тому, что он собирался сказать в своей притче.
В эти минуты никто больше не говорил, и его присутствие, стоя, было настолько величественным и достойным, что я увидел, что все присутствующие склонили головы, глядя в землю. На самом деле, мы уже много раз видели этот необыкновенный эффект, когда Иисус говорил с народом, и особенно в памятной проповеди, которую Он произнес на ступенях огромного храма после своего так называемого входа в Иерусалим. На самом деле, тогда все было гораздо сложнее. Его вход в город происходил в течение четырех дней, потому что произошло многое, что не описано в Библии.
Однако я не буду останавливаться на этом моменте. Некоторые из этих вопросов являются деликатными. Я хочу рассказать вам, что в какой-то момент внезапно возникла благоприятная конъюнктура, и куча людей попросила его поговорить с ними о том, что находится после смерти. В этот момент Иисус спускался по ступеням из храма. Его сопровождали две молодые женщины и четверо из его главных учеников. Я видел, как он остановился и повернул голову немного вправо, где стояли какие-то люди; затем произошли крайне странные вещи. Сказав это, Цезарь сделал паузу, глубоко задумавшись, и перемотал в уме, без сомнения, пленку тех эпохальных событий. Я кипел от нетерпения, поэтому осмелился спросить его, что произошло, как развивались события.
— Этот отрезок событий не описан и не упомянут ни в одном тексте, сказал он мне. Кажется, что странное «забвение» времени поселилось над теми, кто присутствовал тогда, там. Я тоже не смог многого узнать по очень странной причине, о которой я вам расскажу. Когда я увидел эту сцену, немного сверху, я оказался несколько левее Иисуса. Я заметил, как он вдруг посмотрел направо, в сторону небольшой группы людей, очень внимательный и сосредоточенный. Из них вышел странный человек, светловолосый и довольно неопрятный на вид; он производил впечатление очень нервного и неуверенного в себе человека. Он стоял, слегка согнув спину и засунув правую руку под длинную рубашку, из-под которой не было видно ног. Я помню, что это было первое, что привлекло мое внимание, потому что все остальные носили одежду длиной до щиколотки. Я заметил, что мужчина нервничал и постоянно отводил взгляд. Иисус сделал несколько шагов к нему и сказал ему несколько слов, которые также вызвали у меня недоумение; Он сказал человеку, что «он выбрал не правильное время для того, что хотел сделать», и что «пославшие его поймут это». Затем он добавил нечто удивительное: он сказал ему, что он должен немедленно вернуться в то место, откуда пришел, потому что там есть неисправность, и он в большой опасности. Мужчина несколько мгновений смотрел ему в глаза, а затем вдруг словно обмяк и забился в конвульсиях. Они обменялись несколькими короткими репликами низким голосом, который я не расслышал. Сразу же после этого он удалился в толпу людей, и тут одновременно произошли две вещи, которые я не могу объяснить даже сегодня: короткий, зловещий, очень громкий свист раздался над всем поселением, и почти сразу же перед храмом, у подножия лестницы, стало собираться огромное количество людей, настаивающих, чтобы Иисус говорил с ними. Мне сразу же стало очень любопытно узнать, кто этот человек, который несколько выделялся среди других людей, который так странно себя вел и на которого Иисус обратил такое внимание. Хотя обычно местоположение любой пространственной точки или человека мгновенно изменялось, когда я проявлял свою волю, но я никуда не двигался; я оставался на месте, как будто мне некуда было проецировать себя. Я немного «прокрутил» хроники Акаши, но не смог идентифицировать этого человека. С тех пор со мной никогда не происходило ничего подобного; тот человек как будто исчез.
—<У вас есть идеи, что это может означать? Я спросил с любопытством:
— Есть некоторые догадки, но я предпочитаю пока ими не делиться. Они находятся в области, которую людям бывает трудно понять. Однако я настаивал, и в конце концов Цезарь рассказал мне, о чем идет речь, с оговоркой не писать об этом. Он провел ряд корреляций и исследований в этом направлении и был почти уверен в своем выводе. Это, однако, было настолько шокирующим, что я был в недоумении, не зная, что еще сказать. В конце концов я вернулся к его первоначальному рассказу:
— Ты не сказал мне, каким было первое «воздействие», когда ты сделал первоначальную проекцию. Ты знаешь, на том склоне холма, где Иисус беседовал с некоторыми из своих учеников.
— Это так, но я хотел бы сначала представить тебе обзор, чередуя его с некоторыми конкретными фактами. Их слишком много, чтобы рассказать обо всех, поэтому я укажу лишь некоторые аспекты. Даже составленные мной отчеты представлены в кратком изложении, потому что практически невозможно выделить все элементы, нюансы и чувства, которые появляются в этих временных проекциях, очень сложных по своему содержанию.
Вскоре после того, как мне стало известно о пользе этой технологической установки, и после того, как американские ученые начали «привыкать» к ней, на дипломатическом уровне было принято решение о том, что необходимо связаться с Ватиканом и представить ему отчеты, только те, которые касаются жизни Иисуса. Мне это показалось проницательным и в то же время удивительным шагом, тем более что он был сделан по предложению и даже настоянию американцев. Вскоре я понял, что это было сделано не обязательно в смысле акта христианской этики и морали, но главным образом для того, чтобы оказать на папство своего рода глубокое дипломатическое давление, посредством некоторых далеко идущих сюрпризов, о которых упоминалось в этих отчетах. Некоторыми из них я поделюсь с тобой, но другие лучше пока оставить неизвестными. Конечно, мы задавались вопросом, мог ли Ватикан полностью проигнорировать эту информацию, ведь конкретных доказательств практически не было, только письменные отчеты.
Однако американская сторона отметила, что в таком случае все равно можно было бы принять решение о допуске двух или трех кардиналов в качестве свидетелей устройства и тайного собрания в Бучеджи, о котором Папа уже знал. Насколько я знаю, были некоторые деликатные вопросы и споры о реальных интересах, стоящих за этими настойчивыми попытками представить папскому руководству неизвестные аспекты христианства, но это уже часть дипломатических и политических тонкостей, в которые я не хочу сейчас углубляться. Наше удивление вызвало то, что Ватикан быстро ответил через специального курьера, что он был в курсе всех этих дел в течение многих лет; позже мы узнали, что некоторые спецслужбы США также знали источник этих разоблачений, но, по-видимому, эта тема продолжала оставаться окутанной относительной тайной в течение долгого времени, хотя в прессе и появились некоторые отголоски.
Откровенность Ватикана даже смогла дать слегка ироничный отпор американскому поведению, предложив предоставить даже краткую запись жизни Иисуса в качестве фактора проверки представленных мною отчетов. Несколько представителей были направлены в Ватикан для обсуждения; с нашей стороны был генерал Обадеа и один из ученых, входящих в специальную комиссию по исследованию подземного комплекса Бучеджи. По возвращении генерал с изумлением признался мне, что он действительно видел запись самых важных аспектов жизни и духовной миссии Иисуса и что они идентичны, в общих ипостасях, которые они представляют, с моими отчетами. Конечно, ни эти записи, ни я не могли полностью охватить жизнь Спасителя; например, я сосредоточился в основном на последней части, на его фактической духовной миссии, которая, однако, длилась чуть более трех лет, как сказано в христианских писаниях. В реальности это заняло три с половиной года, почти четыре года. Однако Ватикан располагал записями о жизни Иисуса, начиная с его детства и даже отрочества и юности, то есть с тех лет, о которых, по-видимому, ничего не известно о том, что он делал. В любом случае, это смежные вопросы, в которые я не хочу сейчас углубляться; но несомненно, что Ватикан также обладает настоящей кладовой эзотерической информации, которую по понятным причинам он не желает обнародовать.
Здесь Цезарь прервался на несколько мгновений, чтобы принести два бодрящих напитка из наших запасов еды. Я молчал, размышляя о том, какое огромное количество последствий может иметь в современном мире знание этих вопросов. Я был совершенно поражён тем, что говорил мне Цезарь, и понял, что в действительности до этого момента я жил в паутине дезинформации и искажения истины — но это лишь малая часть всей информации, которую я накопил за время моих временных проекций в истории этой планеты.
— Ты был бы по-настоящему потрясен, узнав о реальности трансформаций, произошедших со временем.
— Но я смотрел большую часть этого в Проекционном зале два года назад, — сказал я озадаченно.
— Ну, тебя могут ожидать большие сюрпризы; я имею в виду детализацию хроник Акаши. Голографические изображения в Проекционном зале показывают нам, конечно же, общую эволюцию Земли и человеческой истории. Ты видел, например, геологические преобразования, произошедшие на планете, и особенно то, откуда мы, разумные человеческие существа, пришли. Но сейчас я говорю о конкретных исторических периодах, драматических моментах в развитии человечества, династических сменах, загадках, которые повергли в туман многие исторические реалии.
Практически говоря, это почти неисчерпаемая область. Но сейчас это не наша цель. Позволь мне вернуться к тому, что я тебе говорил, потому что у нас осталось мало времени, и нам придется отправиться в путь. Я кивнул, в глубине души надеясь, что когда-нибудь у меня будет возможность самому обладать этим таинственным знанием о прошлом и будущем человечества. Я надеялся, что у меня будет возможность и способность делать временные проекции с помощью этой удивительной установки.
— Когда я сделал первую временную проекцию и увидел группу разговаривающих людей, я переместился прямо перед ними. Я сказал тебе, что точно знаю, кто из них Иисус. Но я не успел рассказать тебе, что среди мужчин там было три женщины; одна из них стояла прямо рядом со Спасителем, и я скажу тебе, что в тот момент я точно знал, кто это был. Я знаю, что по этому поводу ведется много споров, и что, без сомнения, записи, которыми располагает Ватикан, в сочетании с устройством для путешествий во времени, которое мы использовали, вызовут сильное «землетрясение» в христианском мире. С рассвета христианства всё сознательно искажалось, а письменные свидетельства были в основном уничтожены, хотя некоторые из тех немногих, что остались, были недавно обнаружены. Историческая правда, однако, совершенно иная, по крайней мере, в этом направлении; к сожалению, это фундаментальное направление, которое, однажды изменившись, не может быть изменено без причинения больших неудобств христианской церкви. Мне было любопытно самому проверить, в какой момент всё решилось именно таким образом; я имею в виду некую существенную истину из жизни Иисуса, которую мало кто знает и еще меньше людей имеют осязаемые доказательства. Это событие произошло вскоре после распятия Спасителя, которое ты мог наблюдать в голографических проекциях.
Я с содроганием вспоминал те сокрушительные моменты. Почти невероятные образы были душераздирающе реалистичны, и я должен признать, что они, насколько мне известно, почти единственные, которые представлены в подлинных христианских текстах в точном виде, почти целиком. Правда, их описание кажется несколько лапидарным, но, по сути, они уважают историческую правду. Я также заметил некоторые неточности, а также некоторые пропуски, но я считаю их относительно неважными в дополнение к основному элементу, которым было распятие Иисуса. Например, ему никто не помогал нести на спине кусок дерева к земляному возвышению, на котором были распяты несколько человек. Однако была попытка сделать это со стороны женщины и мужчины, которые в какой-то момент хотели помочь Спасителю прямо у подножия склона, но их грубо оттолкнули. Кроме того, изначально на пути к пыткам было не так много людей, но, правда, они пытались линчевать Спасителя, и здесь вмешательство римских солдат оказалось спасительным. Однако безумие людей по-настоящему не началось до того момента, пока один из солдат чуть не был убит камнем, попавшим ему в голову. Затем произошла потасовка, и продвижение остановилось. Ситуация внезапно стала очень напряженной, и, как сказал мне Цезарь, описывая моменты в храме в Иерусалиме, он увидел, как много людей очень быстро собрались по обеим сторонам дороги. За несколько минут произошел неописуемый беспорядок; было очень пыльно, и затем изображения показали, как Спаситель упал на колени опустив голову, придавленный тяжестью дерева на его плечах. В то же время несколько солдат прибыли на лошадях и наводили порядок. Это была почти необъяснимая волна гнева, захлестнувшая толпу.
Люди по обе стороны дороги бросали камни и множество других предметов как в Иисуса, так и в солдат. Затем многие люди были избиты и ранены. Только после фактического распятия, которого я не видел на изображениях, все немного успокоилось. Голографическая проекция показала вкратце только тело уже распятого Спасителя, а затем особо настаивала на интервале примерно в полчаса, возможно, даже чуть больше, так как я заметил, что уже темнеет.
Однако это очень скрытая часть тех времен, поскольку, насколько мне известно, не существует даже приблизительного рассказа о последующих событиях. В целом, в текстах описывались только фактические элементы. Персонажи — многие из которых не совпадают в точности с теми, что упоминаются в Евангелиях — но не другие чрезвычайно важные явления, произошедшие в тот короткий период времени. Позже я пришел к единственно верному выводу, а именно: они были удалены из коллективной памяти и, следовательно, из письменных отчетов, потому что не имели никакого соответствия с чем-либо известным и потому что они настолько расстроили людей, что они предпочли забыть эти поразительные события. Но я ясно видел всё, что произошло тогда, в голографических изображениях необычайной реалистичности. И я должен признать, что явления, происходившие в те моменты, имели поистине пугающий аспект, который потряс бы до основания даже представления и знания сегодняшнего общества. Первоначально, после просмотра изображений, мне было запрещено писать о них.
Пока шел просмотр, Цезарь уточнил, что именно я должен представить в книге, а что нет. В то время были острые вопросы, как политические, так и идеологические, религиозные. Условия не способствовали определенным откровениям, так как вся ситуация в целом оказалась дипломатически нестабильной в отношениях между Соединёнными Штатами и Румынией. Однако теперь появились новые предпосылки, которые делают возможными некоторые откровения из так называемого «секретного фонда». Несмотря на то, что многим это может показаться граничащим с абсурдом, воспринимаемым как нереальное, у меня лично была возможность увидеть эти удивительные голографические изображения, которые также оставили меня в недоумении.
Изображения были эмоционально насыщенными и, будучи очень четкими, усиливали драматизм ситуации и способность сопереживать ей. Проекции изображали момент восхода солнца, вскоре после того, как Иисус был снят с креста. Затем произошло нечто почти магическое: мы увидели, как очень темные облака быстро собрались в небе и сконцентрировались над холмом, опустившись очень низко, всего в нескольких десятках метров над головами людей, которые все еще были там. Я также видел зловещие вспышки молний, которые обрамляли эти темные тучи, создавая апокалиптические образы, и видел испуганные лица людей, которые кричали от страха, но все еще не могли покинуть гребень холма, хотя отчаянно пытались. Казалось, они ходили по кругу, один за другим, не понимая, что происходит. В других частях неба, хотя там тоже были грозовые тучи, пронизанные молниями, но они были выше. Затем я увидел признаки страшного землетрясения и понял, почему эти человеческие существа бесцельно бежали, фактически охваченные ужасной паникой. Некоторые кресты рухнули на землю вместе с распятыми на них людьми, а на противоположной стороне произошел мощный оползень, который практически вырвал небольшой холм из трети его основания, сделав его похожим на прямую стену. Я стал свидетелем захватывающих дух зрелищ: в резкой темноте, опустившейся на город, и в общей дезориентации, вызванной землетрясением, в небе появились два огромных диска, медленно выходящих из пурпурных облаков, с какими-то мигающими оранжевыми и синими сигнальными огнями по краям. Казалось, что эти огни перемещаются по окружности этих гигантских дисков. Через несколько секунд огромные конусы очень интенсивного света с интервалами проецировались на холм, а затем на близлежащий город, освещая территорию под ними до мельчайших деталей. Один из дисков остался над холмом, а другой медленно двинулся к городу. Вначале я видел, как люди стояли, словно парализованные, глядя на два явления. Затем они начали кричать, и по выражению их лиц и жестам, которые они делали, закрывая уши ладонями, я сделал вывод, что два диска, вероятно, издавали ужасные звуки, которые были одновременны с проекцией гигантских конусов света. Это были действительно кошмарные образы, и они очень четко запечатлелись в моей памяти. Существует бесчисленное множество предположений, но лично я не думаю, что они имеют смысл. Я видел все именно так, как оно происходило, и это ни в коем случае нельзя игнорировать.
Позже, обсуждая эту тему с Цезарем после нашего возвращения из экспедиции, он рассказал мне, что у него несколько раз был повод убедить себя в том, что подобные явления в небе, особенно в древности, были относительно частыми. Это лишь вопрос менталитета и, в конце концов, даже зрелости мышления и понимания структуры жизни во Вселенной, чтобы быть в состоянии правильно усвоить такие исторические события. Я быстро оправился от нахлынувших на меня воспоминаний и попросил Цезаря, переполненный интересом, рассказать мне, что же было тем самым тайным элементом в жизни Иисуса, который не был представлен христианской церковью.
— Я стал свидетелем официальной встречи того, что в то время могло быть руководством формирующейся христианской церкви. Из всего, что происходило на этом совете, проходившем в течение нескольких дней, стоит сказать только то, что голос за ограничительный взгляд на женщин и даже за обвинение женщин был довольно близким у того, кто хотел сохранить традиции. Это был, как обычно, манипулятивный процесс. Я видел почти в деталях важные годы духовной миссии Иисуса и могу сказать, что он никогда не проповедовал о женщине то, что сегодня пропагандирует христианская церковь. Наоборот.
Я заметил, что Цезарь был серьезен и в то же время очень решителен в своих словах.
— Когда я впервые увидел Иисуса среди его учеников на том холме, рядом с Ним стояла одна из трех женщин, которая обладала особой индивидуальностью и сиянием бытия. Она была самой молодой и с самыми красивыми чертами лица среди них. Интуитивно я понял, что это та самая Мария Магдалина, которая фигурирует в Евангелиях. И тогда же я понял, через тонкие нити причинно-следственных связей, что между ней и Спасителем существует очень сильная связь. Я также почувствовал, что некоторые из учеников не совсем согласны с этой связью, потому что они чувствовали себя несколько отодвинутыми на задний план. Только двое из них не разделяли этого состояния, что, несомненно, проистекало из горделивого восприятия действительности. Из других проекций Акаши или «развёрток» я имел возможность заметить, что Иисус и Мария Магдалина почти всегда были вместе; только когда Спаситель выступал перед толпой и разговаривал с людьми наедине, они не находились в одном месте.
Однако вечером я часто видел, как они уединялись вдвоем. Она обычно первой получала от него посвящение, и я был поражен, увидев, что и ученики, и многие его последователи практиковали определенные методы очищения и исцеления тела, особенно на берегах рек, где вода была им доступна.
Много раз я видел, как Мария Магдалина сама обучала людей этим простым методам, и многие приходили к ней за помощью, когда Иисус был занят с другими. Я знаю, что это радикальные положения, вопиюще противоречащие тому, что известно христианской церкви, но, тем не менее, их нужно смело отстаивать, ибо они являются чистой исторической правдой.
Хотя я был встревожен тем, что сказал Цезарь, тем не менее, я был рад, что это не вызвало во мне никакого отторжения. Напротив, я даже почувствовал своего рода освобождение, внутреннее освобождение при мысли, что таким образом человеческая душа становится целостной. С другой стороны, я осознавал, что в нынешнюю эпоху у этой истины мало шансов быть принятой и правильно понятой. Слишком глубоко были вырыты рвы угроз, наказаний и проклятий в сознании людей на протяжении всего этого долгого периода. Тем не менее, самостоятельный выбор необходим, поэтому важно, чтобы всё было полностью известно.
Правильное суждение, духовный здравый смысл и чистая вера — вот те добродетели, которые, на мой взгляд, могут очень помочь современному человеку сделать правильный выбор и не позволить остановить себя перед трудными препятствиями фанатизма или концептуальной тупости.
— Когда я проецировал себя рядом с этой группой, Иисус медленно посмотрел на меня, вверх, Цезарь продолжал говорить мне. Конечно, это было только мое сознание, но, тем не менее, он почувствовал мое тонкое присутствие и отреагировал соответствующим образом. Хотя он продолжал говорить с остальными, одновременно я слышал его голос в своем сознании, очень отчетливо, говорящий мне, что хорошо, что я был там, и что мои дальнейшие расследования создадут сложную цепь последовательных причинно-следственных связей, которые очень помогут тем, кто будет иметь силу понять. Даже для меня это был необычный опыт. Единственный момент, который я не смог запечатлеть во временных проекциях, которые я сделал в то время, это «Schimbarea la Față»/Преображение Иисуса Христа. Это был тот самый временной блок, который я не мог преодолеть.
Цезарь внезапно замолчал. Я чувствовал, что, хотя ему есть что рассказать, он предпочитает пока не говорить мне об этом. Я знал, что всегда необходима определенная градация, чтобы можно было правильно усвоить элементы истории; кроме того, приближалось время отъезда, а мы еще не отдохнули. Мы устали, но, тем не менее, мне бы очень хотелось самому испытать ощущение путешествия во времени, соединиться с загадочной установкой. Я увидел, как Цезарь слегка улыбнулся — я же говорил, что собираюсь предложить этот особенный опыт. Однако в твоем нынешнем состоянии ты можешь не добиться успеха. Посмотрим, все зависит от тебя, добавил он, приглашая меня занять место на платформе цилиндра.
Views: 48